Орхидея с каплей крови

Глава 9

Мирослава достала свой мобильный и позвонила Морису.

– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – зазвучал его бесстрастный голос, который на этот раз взволновал её и даже растрогал. Она привычно списала это на то, что привыкла к нему, и её агентству пришлось бы трудно, если Миндаугас надумал бы в одночасье уволиться и уехать в свою маленькую, но гордую Литву.

– Морис, это я!

– Слушаю.

– А можно не так официально? – спросила она.

– Ещё как можно, – весело отозвался он, – но я же не знаю, с какой целью вы звоните. Вдруг по делу?

– Действительно, – хмыкнула она, – уехала-то я по делу.

– И я о том же.

– Морис! Прекращай прикалываться!

– Я? Прикалываюсь? – изумился он.

– Ладно, перейдём к делу.

– Всё-таки к делу? – протянул он разочарованно.

– Ага, – подтвердила она насмешливо, – я приглашаю тебя поужинать в «Нептуне».

– Звучит соблазнительно! – восхитился он.

– Так ты согласен?

– Ещё бы. Меня не так часто девушки приглашают не то что в шикарные рестораны, даже в кафешки.

– Бедненький, – проговорила она с притворным сочувствием.

– А в Европе, между прочим, я пользовался спросом.

– У кого? – спросила она делано озабоченно.

– У девушек, разумеется!

– Ну, вот и катился бы туда.

– Снова здорово? – огорчился он.

– Извини. Я была не права.

– Рад это слышать. Извинение принимается.

– Приезжай скорее. Я соскучилась, – призналась она.

– Уже лечу! – воскликнул он.

– Только на такси.

– Это ещё почему?

– Я хочу сегодня напиться. А ты поведёшь мою «Волгу».

– Это ещё в честь чего?

– Под настроение.

– Нет уж, – сказал он, – дома напьётесь, если вам это так необходимо.

Но к «Нептуну» он подъехал всё-таки на такси.

Она присела на край бассейна, в центре которого бил фонтан, и погладила мраморного дельфина, спина которого лоснилась от попадавших на неё капелек влаги. Ладонь Мирославы сразу стала мокрой, но она этого даже не заметила.

– Вы устали? – спросил Морис.

– Нет, просто пока у меня нет никаких версий, и это меня беспокоит.

– Но ведь мы только начали расследование, – попытался он успокоить её.

– Ты прав. Но боюсь, у нас не слишком много времени.

– Я понимаю.

– Кстати, у меня здесь в восемь часов свидание со свидетельницей.

Он посмотрел на часы и сказал:

– У нас ещё целый час. Поужинаем или после?

– Давай поедим сейчас. Пока народу мало и есть свободные столики. Иди, займи вон тот, возле цветущих гибискусов.

– А вы?

– Я сейчас подойду.

– Что вам заказать?

– Рыбу какую-нибудь, крабовый салат и фрукты.

– А из напитков?

– Как всегда, мой любимый чай.

– И давайте закажем один на двоих парусник?

– Давай, – согласилась она.

Парусник – это было пирожное, столь искусно выполненное в виде настоящего парусного корабля, что трудно было поверить, что его ингредиентами были мука, шоколад, масло и прочие съедобные продукты.

Когда они закончили ужин, было без двадцати восемь, Морис расплатился по счёту и сказал:

– Я подожду вас в машине, давайте ключи.

– Может, посидишь здесь? – спросила она.

– Нет, будет лучше, если вы не станете отвлекаться на меня.

– Морис, – проговорила она с иронией, – ты ведь неплохо меня изучил и должен знать, что я ни на что и ни на кого во время дела не отвлекаюсь.

– И тем не менее, – стоял он на своём.

– Хорошо, как хочешь.

Они вместе вышли из ресторана. Морис взял у неё ключи и сел в «Волгу», а Мирослава осталась стоять недалеко от входа. Она внимательно следила за подъезжающими автомобилями и за теми, кто из них выходит.

Было без пяти восемь, когда подъехал чёрный джип. Из него выбралась стройная девушка в короткой норковой шубке.

Мирослава не любила натуральные меха, но и борьба с теми, кто их носит, не входила в её планы.

Девушка обвела быстрым взглядом припаркованные машины, вытащила из сумочки мобильный и стала набирать чей-то номер. Мирослава догадалась, чей именно, прежде чем зазвенел её телефон. Она вытащила его и помахала им девушке. Та сразу же поспешила к ней.

– Инна, – представилась она и небрежно спросила: – Вы давно ждёте?

– Мирослава, – улыбнулась детектив и в тон ей так же небрежно ответила: – С семи часов.

– О! – вытянулось лицо Инны.

– Просто мы здесь ужинали с другом.

Теперь Соболева посмотрела на детектива с уважением. Далеко не у каждой девушки есть друг, способный заплатить за ужин в «Нептуне». То, что Мирослава сама может его оплатить, в голову Инне не пришло.

– Пойдёмте, – кивнула она на вход в ресторан.

Мирослава предпочла пропустить подругу погибшей Жанны Гурьяновой вперёд, сама же направилась следом за ней. Столик Соболева выбрала, не советуясь с детективом. Мирослава не стала возражать. Когда они уселись друг против друга, Соболева проинформировала детектива:

– Мне Клара Львовна звонила. Я сама хотела ей позвонить, но она меня опередила и сказала, что заключила договор с вашим агентством.

Мирослава кивнула, и Инна не поняла, то ли она подтвердила информацию, то ли дала понять, что приняла её к сведению. Но для Соболевой это было неважно. Она слишком хорошо знала Туманову, чтобы сомневаться в правдивости её слов.

– Клара уверена, что Влад не убивал Жанну, – сказала она.

– А вы? – спросила Мирослава.

– Что я? – пожала плечами Инна. – Я неплохо знаю Влада, но когда на кону стоят такие деньги… – замялась она.

Волгина насторожилась, приготовившись слушать дальнейшие излияния свидетельницы, но та замолчала, а потом и вовсе махнула официанту, подзывая его к их столику. После чего уткнулась в меню, рассматривала его долго и сосредоточенно, так, словно видела впервые. Официант терпеливо ждал. Мирослава тем более не торопилась.

Наконец Инна заказала ужин. Официант повернул голову к Мирославе. Она попросила овощной салат и чашку чая без наполнителя.

– Вы на диете? – удивлённо протянула Инна.

– С чего вы взяли? – едва заметная улыбка тронула губы детектива.

– Судя по вашему заказу.

– Я сказала вам при встрече, что только что поужинала здесь с другом.

– Ах, да. – Соболева провела ладонью по лбу, словно убирая с него налипшую паутину.

«Что-то она для психолога слишком рассеянна, – подумала Мирослава, – хотя возможно, всё ещё не может прийти в себя после гибели подруги».

– Так что вы говорили о Владе? – решила вернуться к прерванному разговору Мирослава.

Инна пожала плечами.

– Ничего плохого сказать о нём я вам не могу. Есть только одно «но».

– Какое же?

– Он беден, а Жанна богата.

Мирослава решила, что неплохо было бы сбить со свидетельницы излишнюю спесь, и проговорила делано равнодушно:

– Насколько мне известно, вы тоже не богачка, а вот ваш жених…

Соболева выронила из рук ложку, которой лениво ковыряла десерт, и она со звоном упала на пол. Тотчас подскочивший официант заменил её на другую.

Лицо Инны сделалось пунцовым.

– Что вы себе позволяете? – прошипела она.

На лице Мирославы не дрогнул ни один мускул.

– А что, разве это не так? – в голосе детектива прозвучала едва уловимая ирония. – Если это неправда, поправьте меня.

– У меня вполне обеспеченная семья! – громко произнесла Соболева.

Некоторые посетители оглянулись на их столик. Заметив это, Инна вся сжалась и бросила на детектива испепеляющий взгляд.

«Прямо последний день Помпеи», – усмехнулась та про себя, вслух всё так же отстранённо произнесла:

– Я имела в виду не вашу семью, а лично вас. Вы ведь уже взрослый человек и сами зарабатываете себе на жизнь.

– Да! Я работаю! – с вызовом ответила Соболева. – И занимаюсь любимым делом.

– Похвально, – одобрила Мирослава.

– А колоть мне глаза моим мизерным заработком вы не имеете права!

– Боже меня упаси! – воскликнула Мирослава.

Но Соболева её точно не слышала.

– Свои претензии предъявляйте государству. Как оно относится к несчастным детям из неблагополучных семей, как раз таки и можно судить по моей зарплате. А я, между прочим, высококлассный специалист.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Тогда чего же вы? – неожиданно сменив агрессивный тон на интонацию обиженной девочки, произнесла Инна.

– Я не хотела обидеть вас, Инна Сергеевна, – примирительно произнесла Мирослава, – я лишь хотела дать вам понять, что нельзя подозревать человека в убийстве на том основании, что он вступил в брак с более обеспеченным партнёром.

– Нельзя, – согласилась Инна и призналась: – На меня какое-то затмение нашло. Вообще-то мы неплохо ладили с Владом. Но когда я увидела Жанну в луже крови, у меня внутри всё просто оборвалось. Вы меня понимаете?! – Соболева уставилась на Мирославу пытливым взглядом.

– Я вас очень хорошо понимаю, Инна Сергеевна, – доверительным тоном отозвалась Мирослава.

– Инна! Просто Инна!

– Хорошо, Инна…

– Ну, так вот! При этом я знала, что Влад должен был быть в это время дома! Рядом с Жанной! А его не было! Что я должна была думать?

– Мне кажется, что на тот момент у вас вообще не было сил о чём-либо думать, – осторожно заметила Мирослава.

– На тот момент да, – сразу согласилась Инна, – но потом, когда следователь сообщил мне, что открывали квартиру только родным ключом, я сразу же сообразила, что больше родных ключей ни у кого не было!

– Что вы имеете в виду?

– То, что ключи были у Жанны и Влада.

– Я знаю, что был ещё третий ключ.

– Он лежит в ящике, там, куда его положила Жанна, когда убили их домработницу.

– Это давно случилось?

– Три с половиной месяца назад. Вы понимаете, что если бы даже грабитель взял ключи и захотел забраться в их дом, то он сделал бы это сразу. К тому же никто у Иры ключей не брал! Её просто изнасиловали и убили. Жаннину домработницу звали Ирой, – пояснила Инна запоздало.

– Я догадалась, – сказала Мирослава. – Но ведь Жанна могла сама открыть дверь своему убийце.

– Чушь, – отмахнулась от её предположения Соболева, – Жанна никому никогда не открывала дверь.

– Даже знакомым?

– Вы хотите сказать, что её убил кто-то из знакомых?

– Этого исключать нельзя.

– Никто из знакомых убить Жанну не мог! Ни у кого не было ни малейшей причины для того, чтобы желать ей смерти.

– Так уж ни у кого? – сделала вид, что не поверила, детектив.

– Кого вы имеете в виду?

Мирославе очень хотелось указать Соболевой на её жениха, партнёра Жанны Гурьяновой по бизнесу Игоря Иванова. Но детектив решила не рисковать. В таком состоянии Соболева вполне могла наброситься на неё. А укладывать на пол в ресторане свидетельницу ей вовсе не хотелось, поэтому она назвала фамилию бывшего возлюбленного Жанны Максимовича.

– Эдгар? – искренне удивилась Инна. – Он и думать давно забыл о Жанне.

– Мне что-то в это мало верится, – с сомнением в голосе произнесла Мирослава.

– Отчего же?

– Жанна была лакомым кусочком для любого мужчины.

– Не говорите так о Жанне! – Соболева почти до крови прикусила нижнюю губу.

– Хорошо, извините. Но потерять такую женщину, как Жанна, небезболезненно для любого мужчины.

– Сначала Максимович, конечно, переживал, – согласилась, подумав, Инна, – но успокоился он довольно быстро по двум причинам.

– По каким же? – заинтересовалась Мирослава.

– Во-первых, Эдгар человек разумный и поэтому с самого начала не рассчитывал на длительные отношения с Жанной, а во-вторых, у него такой характер, что он ничего долго не держит в голове, считает, что не стоит портить себе нервы напрасными переживаниями.

– Скажите, пожалуйста, – удивилась Мирослава и спросила: – Он случайно не ваш коллега?

– В смысле? – удивлённо посмотрела на неё женщина.

– Я хотела узнать, не учился ли он на психолога.

– Нет, – невольно рассмеялась Соболева, – это у него врождённое чувство самосохранения.

– С тем, что Жанна не могла открыть дверь кому-то из знакомых, мы разобрались, теперь перейдём к незнакомым, – проговорила Мирослава.

– Она могла открыть, но даже я и Луиза предварительно созванивались с ней и договаривались о визите.

– Предположим, что к Жанне пришёл незнакомый человек, и она ему открыла.

– Вы что, издеваетесь?

– Послушайте, это мог быть почтальон, электрик…

– Нет! Нет! И ещё раз нет! – перебила её Соболева.

– Она могла открыть курьеру, принесшему ей орхидею.

– Какую ещё орхидею? – широко распахнула глаза Инна.

– Ту самую, что лежала рядом с Жанной в луже её крови. Разве вы её не заметили?

– Нет, – призналась женщина, – я была так напугана, что ни на что не смотрела, кроме Жанны. Впрочем, – задумалась она, – да, кажется, там был какой-то горшок с цветком. Хотя я не уверена.

– Там была орхидея, – уверенно проговорила Мирослава и спросила: – Инна, подумайте хорошенько, ваша подруга могла открыть курьеру?

– Нет, – помотала головой женщина, – Жанна наверняка спросила бы, кто ей прислал эти цветы, велела бы курьеру оставить их возле двери.

– Выходит, что ваша подруга была настолько осторожной и предусмотрительной?

– Да!

– Отчего же тогда она не уговорила жильцов поставить камеру на подъезде?

– Вы не знаете тех жильцов! – отмахнулась Соболева.

– В крайнем случае она могла поставить камеру за свой счёт, ведь ваша подруга не была стеснена в средствах.

– Она принципиально не хотела этого делать. Я ей тоже говорила, но она отвечала: мне что, больше всех надо? А похищать из квартиры Жанны было нечего.

– Неужели никаких ценных вещей? Денег?

– Представьте себе, нет. Все деньги, драгоценности и прочие ценности она держала в банке.

– Странно.

– Ничего странного. Жанна с Владом строили дом за городом и собирались весной туда переезжать. А интерьер и обстановку этой квартиры решили не изменять. Так что ничего туда и не приобретали.

– Но ведь ваша подруга долгое время жила в этой квартире без Влада и могла приобрести для её обустройства что-то ценное.

– Могла, – согласилась Инна, – но не приобретала, потому что, когда у неё появилась возможность сделать это, все её силы и время забирала работа. В свободное время ей хотелось просто развлечься, а не заниматься приобретением ценных вещей для интерьера старой квартиры.

– Что ж, – кивнула Мирослава, решив, что в жизни всякое бывает. – Но мне не даёт покоя ещё один вопрос.

– Какой же? – спросила Соболева.

– Мне не верится, что у Жанны не было абсолютно никаких родственников. Может быть, всё-таки были хотя бы дальние?

– У Жанны, – грустно усмехнулась Инна, – не было даже седьмой воды на киселе. Так что, как ни крути, всё достанется Владу, вне зависимости от того, оставила Жанна завещание или нет. И именно это больше всего меня бесит!

– Отчего?

– Да оттого, что если он останется на свободе, то получит Жаннины денежки, а спустя некоторое время женится на какой-нибудь вертихвостке.

– Почему именно вертихвостке? – удивилась Мирослава.

– Потому, что такова большая часть современных девиц.

Мирослава была в корне с этим не согласна, но переубеждать Соболеву не стала, просто сказала:

– Если Влад и женится на ком-то, то произойдёт это не скоро.

– Дай-то бог, – вздохнула Инна.

– Пока мне больше не о чем спросить вас, – проговорила Мирослава и, подозвав официанта, расплатилась за свой салат и чай. Уже поднимаясь из-за стола, она добавила: – Но надеюсь, я могу при необходимости рассчитывать на вашу помощь.

– Можете, – кивнула Инна. – До свиданья. Я ещё немного побуду здесь.

Глава 10

– И как ваш разговор с Инной? – спросил Морис, когда она села в машину.

– Ты трогай с места, – ответила она, – а я расскажу.

Миндаугас слушал её внимательно, при этом не отрывая взгляда от дороги.

– Так что нам с тобой, Морис, придётся обойти цветочные лавки с фотографиями Влада и Жанны, а также задать вопрос, не просил ли кто-то отнести орхидею по адресу Жанны.

– Вы хотите сказать, что нам придётся обойти цветочные магазины всего города? – испугался Миндаугас.

– Для начала, – улыбнулась Мирослава, – те, что находятся в том районе, где жили Жанна и Влад.

– Всё равно немало, – обронил он.

– Увы, увы.

– Может, стоит напрячь Наполеонова, ведь он должен быть в этом заинтересован, – предложил Миндаугас.

– А то ты не знаешь Шуру, – усмехнулась она, – у меня сложилось такое впечатление, что орхидея заинтересовала только Легкоступова, да и то, возможно, с чисто эстетической точки зрения.

– Какая эстетика может просматриваться на месте преступления, – поморщился Миндаугас.

– Ты просто плохо знаком с Валерьяном, – не скрывая иронии, проговорила она.

– Надеюсь, что цветочные магазины мы начнём обходить не сегодня, – вернулся он к тому, что на данный момент волновало его больше всего.

– Нет, – рассмеялась она.

Морис воспрянул духом.

– Скорее всего, завтра, – сказала Мирослава, и он снова приуныл.

«Тебе бы только за компьютером сидеть и на кухне колдовать в тепле», – подумала она. И сразу же призналась себе самой, что не права. Ей-то намного легче бегать по городу и разговаривать с людьми, чем собирать материал в Сети и потом просеивать его. О приготовлении еды, и тем более такой вкусной, какой она получалась у Мориса, вообще речи не шло. Прав Шура, не будь Мориса, она питалась бы бутербродами, яйцами, варёной картошкой и свежими овощами. По праздникам бы отваривала курицу. На большее её редко кому удавалось подвигнуть, разве что всё тому же Шуре, и то в чрезвычайных ситуациях, типа подготовки к встрече Нового года в отсутствие Мориса. Но те свои труды она до сих пор не может вспомнить без мурашек, бегающих по всему телу.

Мирослава подняла руку и положила её на колено Миндаугаса. Он посмотрел на неё в зеркале.

– Если не хочешь, я одна обойду лавки, – предложила она.

– Нет уж. Мне, конечно, не хочется бегать по ним, но эту работу мы разделим пополам.

– Согласна, – улыбнулась она.

Приехав домой, детективы первым делом накормили кота. Сами ужинать не стали, не успели проголодаться после ужина в «Нептуне», но чаю выпили. А потом Мирослава предложила посмотреть старые советские мультики. Морис хмыкнул, но согласился. Так они и просидели рядышком на диване до тех пор, пока кот не пролез между ними и, устроившись поудобнее, замурлыкал.

– Ты, братец, нахал, – сказал ему Миндаугас, но Дон и ухом не повёл.

За завтраком Мирослава сказала, что съездит к Наполеонову.

– Так рано? – спросил Морис.

– Да, хочу взять его тёпленьким, пока он никуда не умчался.

– Так позвоните ему.

– Ещё чего! Пусть мой приезд будет для него приятным сюрпризом, – ухмыльнулась она.

Именно таким он и оказался, в смысле неожиданным, о приятности же говорить сложно. Едва завидев Мирославу, Наполеонов сердито проворчал:

– Явилась, не запылилась.

– Да ты, я вижу, Шурочка, мне не рад, – сделала вид, что огорчилась, Мирослава.

– А чему мне радоваться? Не к добру ты спозаранку заявилась.

– Шур, мне нужна твоя помощь.

– Что я слышу! – уморительно всплеснул он руками.

Проигнорировав его колкости, она продолжила:

– Я расследую дело об убийстве Жанны Гурьяновой.

– Надо же, а я, наивный, был уверен, что я его расследую.

– Шур, не злись. – Она подошла к нему и провела ладонью по ёжику его рыжевато-русых волос.

– Спелись за моей спиной, голубчики! – Наполеонов запыхтел и стал похожим на ёжика из мультфильма.

Мирослава едва сдержала улыбку.

– О чём ты говоришь?

– Не о чём, а о ком! О вас с Янчиком! – Наполеонов подпрыгнул на стуле.

– Шур, мы с ним не спевались. Просто так получилось.

– Ага, так я и поверил! Белозёрский мне с этим Шафардиным все нервы подёргал, а потом и тебя подключил, чтобы добить меня, несчастного. – Наполеонов картинно закатил глаза.

– Не ной. – Она снова погладила его по голове. – Меня нанял не Ян!

– Знаю! Туманова!

– Откуда?

– Она сама мне позвонила и сказала, что если я не отпущу Влада, то мне мало не покажется! Я её спрашиваю: вы мне что, гражданка Туманова, угрожаете? А она мне в ответ так ехидненько: нет, мол, я вас предупреждаю. И выложила, что наняла самого сильного детектива в городе! То есть тебя!

– Она назвала тебе моё имя?

– Можно сказать и так, назвала агентство. Но я же не дурак!

– Нет, конечно, – поспешила согласиться Мирослава и, не давая Наполеонову опомниться, продолжила: – Шура, раз уж мы все оказались в одной лодке…

– Не считая кота, – язвительно перебил её Наполеонов.

Но Волгина продолжила как ни в чём не бывало:

– …давай раскроем это дело совместными усилиями.

– Какое дело? – закричал он. – Нет никакого дела!

– То есть? – сделала вид, что удивилась, Мирослава. – Ты хочешь сказать, что Жанна Гурьянова жива и здорова?

– Нет! Гурьянова убита! Но я хочу сказать, что убийца найден!

– И кто же это?

– Не притворяйся! Шафардин, естественно!

– Почему естественно?

Он попытался просверлить её насквозь взглядом, но она не поддалась:

– Вы предъявили ему обвинение?

– Нет, пока, – сбавил тон Наполеонов, – но ведь больше ни у кого не было доступа в квартиру!

– С чего ты это взял?

– Ключи были только у Гурьяновой и Шафардина.

– Она могла сама открыть дверь убийце!

– А потом уже убитая Жанна её за ним закрыла? – язвительно спросил Наполеонов.

– Возможно, дверь оставалась незапертой.

– Шафардин сам сказал, что к его приходу дверь была закрыта.

– Он может не помнить этого!

– Вроде бы до маразма ему далеко.

– Но он испытал шок.

– Ты эту идею Яну подскажи, ему для защиты пригодится. Но только у вас ничего не выйдет.

– Шура, мне стало известно, что возле трупа был найден горшок с орхидеей.

– И что? Кстати, откуда стало известно? Соболева, что ли, язык распустила?

– Нет, не она.

– А кто же? – Он впился в неё цепким взглядом.

– Неважно. – Она не собиралась выдавать Легкоступова, который поведал об этом Яну. – Дело в другом.

– В чём?

– Как эта орхидея попала в дом?

– Что значит, как?! Шафардин принёс!