– Где?
– В институте.
– То есть дружите вы не так уж долго?
– У каждого свое понятие о продолжительности отношений, – отрезала она.
– Да, конечно. Просто мне интересно, как быстро девушки становятся настолько близкими подругами…
– Насколько?
– Настолько, что приглашают подругу на свадьбу брата.
На минуту в комнате повисло гнетущее молчание, а потом Юлия проговорила как ни в чем не бывало:
– Женя вхожа в наш дом, и поэтому в ее присутствии на свадьбе моего брата нет ничего странного.
– Возможно. – Шура не стал спорить и пододвинул к ней на подпись аккуратно пронумерованные листы.
Она не стала утруждать себя чтением протокола и просто расписалась там, где он указал.
– Юлия, пригласите свою подругу.
Девушка неожиданно сникла и побледнела.
– Что такое? – спросил следователь.
– Вы не должны мучить Женю!
– Я что, похож на средневекового инквизитора? – удивился Наполеонов.
– Нет! Просто вы не понимаете! – Она подошла к столу и стукнула по нему своим маленьким кулачком.
– Так объясните, – проговорил следователь спокойно, не реагируя на ее выпад.
– У Жени тяжелобольная мама, и Женя за ней ухаживает.
Наполеонов кивнул.
– Отец их бросил.
– Бывает.
– Вы не понимаете, какая там ситуация и как напряжены Женькины нервы.
– А с кем сейчас ее мама?
– С теткой, но она старая уже.
– Поверьте, Юлия, я не собираюсь мучить вашу подругу и обещаю проявить максимум тактичности.
– Вам можно верить? – спросила она с сомнением.
– Вполне, – заверил он.
– Ну, ладно. – Она смерила его напоследок испытующим взглядом и вышла.
Когда за ней закрылась дверь, Наполеонов вытер пот со лба.
– Ну и девица, – пробормотал он, и тут в дверь тихонько постучали.
– Войдите.
Дверь открылась не полностью, а ровно настолько, чтобы в щель могла протиснуться тоненькая девичья фигурка.
– Я Женя, – сказала пришедшая тихо.
– Садитесь, пожалуйста.
Девушка опустилась на край кресла, и Наполеонов окинул ее беглым взглядом, стараясь не смущать.
Самым ярким в облике девушки было ее светло-голубое платье, усыпанное легкими серебряными искорками. Волосы мышиного цвета были собраны на макушке, широко расставленные светло-карие глаза смотрели испуганно и несмело. Над ними брови домиком. Губы едва тронуты светло-розовой помадой.
– Вы Евгения Марковна Мартынова, подруга Юлии Олеговны Кустодеевой? – спросил следователь ровным, дружелюбным голосом.
– Да, – робко кивнула она.
– Вы хорошо знали Аллу Полетову?
– Что вы, совсем нет, – замотала она головой.
– А Вадима Кустодеева?
– Да, Вадика я знала.
– Как долго?
– Пять лет. С тех пор, как Юля пригласила меня к себе домой.
– Кустодеев тогда жил с родителями?
– Нет, – покачала она головой.
– Значит, ваша подруга специально вас свела?
– Нет! – Женя буквально подпрыгнула на кресле.
– Не надо так волноваться, Евгения Марковна.