Лукоморье Сити

«Хорошо, что сейчас ночь. Днём мы бы не смогли такое провернуть». Я мысленно с ним согласилась.

На следующий день переполох начался уже с утра. Рабочие, пришедшие на смену, не узнавали свои машины. Они ходили вокруг зелёных глыб, оплетённых корнями и задумчиво чесали затылок. Вскоре нашли заснувшего охранника, еле добудились.

– Не знаю я никакой библиотеки, – бормотал он.

– Видно крепко ему по голове дали, – говорили рабочие.

Новость о настоящем чуде, произошедшем на парковке перед Чащобой, разлетелась по городу. Горожане пересылали знакомым и родственникам снимки с места происшествия. К парку уже начали съезжаться машины разных телеканалов. Репортеры брали интервью у рабочих. Настоящей звездой стал заснувший охранник. Его показания обрастали всё новыми подробностями, и седьмому по счету репортёру он уже рассказывал как боролся с целой бандой неизвестных шаманов. К полудню стали собираться местные жители.

– Вот видите! – кричали люди. – Наша Чащоба это волшебное место и его духи не хотят Вашей застройки.

Народ начал теснить бедных рабочих.

– А мы-то причём? Вот с Бетониусом и говорите, – отбивались они.

В это время подъехало несколько черных машин. Из самой большой вышел Николай Жук, и пошёл прямо в центр толпы, никого не боясь, потому что его окружало несколько рослых охранников. Легки на помине.

– Почему работы ещё не начаты? Что за столпотворение? – рявкнул он, обращаясь к бригадиру.

– Не на чем работать, Николай Петрович, техника то вся вон, деревьями поросла, – указал тот на колосящиеся машины. – А может и правда не стоит тут копать? Мне бабушка рассказывала, что с нечистой силой лучше не связываться.

– Что за детские сказки! Нужно было сразу сообщить мне об этом, а не устраивать тут пресс-конференцию! – Жук начинал выходить из себя. – Значит так, сейчас я распоряжусь, чтобы прислали новую партию машин. И Вы начнёте работать немедленно!

Толпа недовольно загудела.

– А Вам-то что не нравится? – обернулся к народу Жук – Для Вас же стараемся!

Послышались отдельные выкрики: «Ну конечно, ради нас. Сами небось тут всё загрязнили, а теперь хотят оттяпать Чащобу!».

Тут послышался визг шин: круто развернувшись на краю парковки затормозил мотоцикл, за рулём была Нина Петровна.

– Вы не имеете права начинать работы! – сразу взяла она ситуацию в руки. – Постановление о снятии статуса охранной территории вступает в силу только завтра! Полиция уже едет сюда.

– Что Вам даст этот один день? – насмешливо сказал Жук. – Всё уже решено и 24 часа погоды не сделают. Чем раньше начнём, тем лучше.

– А ну стоять! – взвизгнула Нина Петровна. – Люди, горожане, вставайте на защиту Чащобы, беритесь за руки и образуйте живую цепь. Они не посмеют нас тронуть!

Тем временем мы с Водяным, Озерным и Русалками, приняв человеческий вид, встали за спиной пенсионерки и взялись за руки.

Люди последовали нашему примеру и вскоре по боковой стороне парка растянулась длинная человеческая цепочка. Чтобы подбодрить себя, запели песню: «Врагу не сдается наш гордый парк…»

– Посмотрим как Вы запоете, когда на Вас двинется огромный экскаватор, – насмешливо сказал Жук.

Через несколько минут вдалеке послышался шум подъезжающих машин. И из-за поворота показался огромный жёлтый ковш и махина угрожающе двинулась в сторону людей, объезжая парковку.

– Припугни-ка их, – крикнул водителю Жук.

Водитель кивнул и экскаватор начал медленно двигаться на людей. Его ковш нацелился на нас с Водяным, мы как завороженные следили за ним. Вдруг знакомый голос крикнул:

– Стойте, остановитесь немедленно!

Между нами и ковшом экскаватора встал человек в оранжевых свободных одеждах. Он распростёр руки защищающим жестом.

– Да кто тут опять вмешивается, – завизжал Жук. – Охрана, уберите с дороги этого сумасшедшего, немедленно!

Несколько человек в чёрных костюмах подбежало было к указанному человеку, но почему-то не только не скрутили его, но и молча встали на его защиту.

– Это ещё что за номер? – Жук сам поспешил к замершему ковшу. Подбежав ближе, он резко изменился в лице и попятился назад.

– Ой, Павел Никанорович, это Вы? Откуда?

– Я здесь потому, что мне позвонила моя дорогая внученька Маша. Она рассказала о безобразии, которое ты тут устроил от имени Бетониуса и попросила помощи. Скажи, Жук, как тебе вообще в голову пришло использовать радиацию? – грозным голосом проговорил Скопарь, а это был именно он.

Я тоже не сразу его узнала, потому что он сбрил волосы на голове, а на лбу у него была красная точка.

– Н-но, Павел Никанорович, – затрясся Жук. – Вы же сами сказали, чтобы я сделал что угодно, но получил эту территорию для Лукоморья Сити. Вот я и действовал на своё усмотрение, ведь до Вас было не дозвониться больше двух недель.

– По совету своего учителя, которого я встретил в городе Варанаси, я на время оборвал связь с внешним миром и ушёл в пещеру, чтобы познать себя. В покое и умиротворении я оглянулся на свою жизнь и понял, что больше не хочу так существовать. Меня утомила вечная погоня за деньгами и теперь я хочу посвящать много времени своей семье. Если они ещё готовы меня принять.

«Дедушка! Отец! Папа!» – раздались выкрики. К Павлу Никаноровичу из толпы выбежала Маша со своими родителями.

Оттолкнув впавшего в ступор Жука, Скопарь кинулся им навстречу. Семья обнялась и долго так стояла под вспышками фотокамер. Журналисты не теряли времени и транслировали всё это в прямой эфир. Некоторые активисты вытирали слёзы умиления. Наконец, взявшись за руки, воссоединившаяся семья встала перед защитниками Чащобы.

– Дорогие горожане, прошу от имени компании Бетониус и от меня лично, прощения за доставленные Вам беспокойства и неудобства. Заверяю Вас, что Чащоба останется в полной неприкосновенности. Я обязуюсь провести тщательное расследование и наказать виновных, а также очистить территорию от следов радиации с минимальными последствиями для окружающей среды. Даю слово Павла Скопаря.

Толпа ответила ему аплодисментами и радостными криками, люди бросали палки и обнимались. Ничего не понимающий Жук сидел на бордюре и смотрел в даль. Мы с Русалками, Водяным, Озёрным и Ниной Петровной, на радостях начали водить хоровод и петь песни.

Чащоба спасена!

***

С тех пор прошло две недели. Скопарь сдержал своё слово, и очистил территорию от следов радиации. Я больше не чувствую того непонятного жара от земли. Чащоба ожила, в ней снова гуляли люди. У всех теперь были такие же коробочки, как у Нины Петровны, для измерения радиации. Компания Бетониус снабдила ими всех жителей, чтобы они могли убедиться в успешности очистки. Отовсюду доносился теперь детский смех.

И я поняла как мне его не хватало, я скучала по людям.

Недавно заходила Нина Петровна. Она сказала, что со мной хочет поговорить Маша и поднесла мне к уху черный прямоугольник. Из него послышался взволнованный голос:

– Кира, это Вы?

– Да, Маша, привет. Как поживаешь?

– Отлично! Я звоню, чтобы поблагодарить Вас. Ведь я решила позвонить дедушке, обдумав наш с Вами разговор тогда вечером после собрания. И если бы не этот звонок, то дедушка бы не узнал что здесь творится и не успел приехать. И Чащоба была бы разрушена! Но он сказал, что почувствовал что-то неладное и включил телефон, и как раз в это время позвонила я.

– Это замечательно, Маша! Спасибо тебе огромное! А как дедушка теперь смотрит на твоё желание стать филологом?

– Ведь это самое главное, Кира, – засмеялась Маша. – Он теперь совсем не против такого моего образования. «А с компанией придумаем что-нибудь», – так и сказал. Мы же вчера сфотографировались вместе, сейчас пришлю фото! А теперь я побежала, у меня занятие в экологическом кружке. До свидания!

– До свидания, Маша! – только и успела сказать я. В трубке уже послышались гудки: Маша умчалась в кружок.