Гобелен с пастушкой Катей. Книга 7. Катя & 2/3

Стоит ли говорить, что успехи давней соперницы стали Ларисе поперёк души, наверное, не стоит. Однако последняя капля пролилась в душу Лары неожиданно и переполнила чашу горечи. Одним пасмурным утром класс вызвали на медицинскую диспансеризацию для составления карты 286, которая требовалась для поступления в высшие учебные заведения. Девочек собрали в отдельное помещение, попросили раздеться до пояса и пустили по врачебному конвейеру для осмотра. И вот, сидя у стола, где мерили кровяное давление, Лариса поймала на себе любопытный взгляд Юли-Моник. И не просто на себе.

Наряду с многими достоинствами внешности (она выросла красивой девушкой) Лара имела и тщательно прятала реальный недостаток. Грудь у неё осталась, мало того, что недоразвитой, но застыла в форме смешных рожек. Зрелище не радовало глаз и очень расстраивало обладательницу. Хотя родные уверяли, что со временем всё образуется, однако…

Однако на тот момент дефект оказался на виду и привлёк внимание Юли, которая, как нарочно, могла похвастаться практически идеальным бюстом. И вот, Юля-Моник глянула на Ларису, невольно опустила глаза для сравнения, затем на её подвижном лице выразилось изумление, мол, «неужели бывает такое?» И ничего более, однако для Ларисы оказалось достаточным.

Она ощутила себя уродцем на ярмарке, объектом нестерпимого глумления, причём со стороны той самой Кривой Моники, которая. Юля Белоусова, надо думать, глянула и забыла, но Лариса с того мига стала испытывать душевные страдания, вскоре доведшие девочку до нежелания жить дальше. Под занавес Лариса объяснила, что доктор Лидия Тимофеевна пообещала заняться её гормональным балансом и помочь исправить грудь всеми возможными способами, так что будущее не совсем безнадёжно.

Мать с сестрой не стали ни порицать, ни смеяться, напротив рассыпались в сочувствии и пообещали себе заняться душевным балансом Ларочки в первый незанятый момент. Обе поняли (с посторонней помощью), что преступление Юли-Моник не идёт в сравнение с тем, что они обе оказались не в курсе внутренней жизни Ларисы. Невнимание близких чуть было не привело к непоправимому, хотя врачиха имела мнение, что попытка суицида была задумана скорее в целях привлечь внимание и напугать. Хотя кто знает? Если бы они прождали дольше или дома никого не случилось…

Покамест Лариса получила первый ощутимый дивиденд, старинное кольцо с пламенно-розовым турмалином. Двоюродная бабушка Маня, тётка матери намеревалась сделать подарок к свадьбе старшей племяннице, однако мать и сестра уговорили переадресовать турмалин. Изделие итальянского мастера насчитывало сотню лет, заключалось в дорогую оправу и носило семейное название «Пламенный ангел», почти В. Брюсову. В рамке витого золота сидел гравированный камень с насыщенным переходом цветов, являвший женское лицо в вихре взметнувшихся кудрей, бесспорный модерн конца прошлого века.

(Автор видел изделие воочию, очень заметная штучка, хотя не совсем бесспорного вкуса. Пришла на ум подзабытая цитата из романа «12 стульев», гласящая, что тёща Воробьянинова видела во сне «золотую девушку, распущенную», там имелось в виду, что с распущенными волосами. Так вот распущенная девушка из турмалина в золотой оправе довольно-таки странно украшала женский палец, смотрелась, как трофей охотника за головами и явно мешала движению пальцев)

Однако не это важно. Родители Ларисы не узнали до конца жизни (они оба скончались не дожив до семи десятков), а сестра Марина живёт в неведении по сию пору, что Лара предприняла раннюю попытку суицида не совсем по той причине, в каковой созналась. Думается, что докторшу она тоже обманула, хотя точно никто не знает.

Полным знанием предмета обладают жена и сын Марка Горкина, к большому сожалению, ныне покойного. В те времена юношу звали Марек, он числился отдалённым родичем Всеволода, жениха Марины и дружил с ним буквально с детства, их родители плотно общались домами.

Примерно за месяц до свадьбы Севы и Марины, как рассказала вдова Марка, на дом к родителям Всеволода пришло анонимное письмо, обильно поливающее грязью невесту. В частности сообщалось, что в рамках ранней развратной жизни и между абортами Марина ухитрилась родить девочку Алёну, в дальнейшем отправленную на воспитание в деревню под надзор бывшей домработницы. Жених остался в неведении, но его родители сильно огорчились, отнюдь не потому, что поверили диким разоблачениям. Они с печалью узнали, что в непосредственной близости будущей невестки обитает недоброжелатель с уродливо развитым воображением и чуждыми понятиями о жизни и порядочности.

Родители Всеволода, понятно, скрыли от сына скандальное сообщение, но посоветовались со старшими Горкиными. Те предложили призвать на помощь Марека, поскольку он был вхож в семейство Златопольских на правах друга и кузена Севы. Марек, студент мехмата МГУ, не отходя от кассы вычислил источник неприятных новостей и вызвался помочь, заверив родных, что исполнит поручение деликатно, однако своими догадками не поделился.

Спустя очень недолгое время Марек нашёл убедительные доказательства авторства нехорошего письма (побывал в школе у Ларисы и сличил текст послания с шрифтами в кабинете машинописи) и вызвал девочку для серьёзной беседы. Та сначала плакала и не сознавалась, затем под тяжестью улик признала, что, да, написала письмо, потому что уверена – эта свадьба ошибка! Красавец Сева не может любить невзрачную Марину, он должен подождать, пока подрастёт достойная невеста. Понятно, кого Лариса имела в виду. Марек понял, что имеет дело не с шантажисткой, а с ребёнком, который не ведает, что натворил, поэтому с высоты своих 20-ти лет он прочитал Ларе строгую, но снисходительную нотацию, затем заверил, что никому не скажет, если Лариса осознает, что была неправа и больше никогда ничего подобного не сделает. Но если позволит себе хотя бы…

Лариса ничего не обещала, только молила Марека о молчании, он решил, что цель достигнута. После чего заверил родных, что всё уладил, больше сюрпризов не будет, но тайной личности анонима не поделился. Однако по истечении недели тайна открылась сама, когда стало известно о суицидной попытке Ларисы. Увы, решительные меры, предпринятые виновницей, полностью заслонили некрасивый поступок и машинально переложили вину на ранее пострадавшую сторону. Родители жениха и бедные Горкины просто не знали, куда деваться и как каяться, Мареку досталось хуже всех. Мало того, что он винил себя, так родные делали предположения, что юноша был бестактен и запугал девочку.

Только молоденькая жена Нюша, ровесница Ларисы, знала правду и утешала супруга, как могла. Кстати сказать, ранний брак Марека с Нюшей и рождение сына Игоря были предпоследней сенсацией в кругу родных, противоречивые эмоции ещё не выветрились. В целях защиты обожаемого Марека Нюша предприняла решительные меры. Взявши беднягу под локоть, отвезла его в больницу, где оставалась Лариса и добилась свидания с ней. Нюшу с грудным ребёнком на руках не допустили к собеседованию с затворниками суицида (мало ли что?), но Марек, когда завершил свидание, высказался на полную катушку.

Лариса сначала обвинила его в разоблачении тайны, ей показалось, что в школе стали нехорошо смотреть и шептаться, затем признала, что ей могло показаться, однако сослалась на нестерпимые душевные муки. В любом случае Марек вновь оказался виноватым, по крайней мере он так считал. Данное положение вещей определило отношение Марка Горкина к Ларисе на множество последующих лет и привело. Однако об этом чуть позже.

Проступок Ларисы остался в строжайшей тайне, никто из родных Севы о том не заикнулся, но молодая пара поселилась у родителей мужа, хотя до того они хотели жить в квартире Златопольских, по отселении Ларисы в бывшую комнатку Нюры, против чего девочка не возражала. Однако после попытки суицида старшее поколение пересмотрело планы и предоставило Ларисе более комфортные условия проживания, чтобы не было оснований считать, что замужество сестры её обездолило. Проект был предложен родителями Всеволода. Златопольские не имели понятия о секретных причинах нового расклада, но с признательностью приняли условия. Их политика в отношении младшей дочери круто поменяла вектор, в семье девочку перестали воспитывать, положились на влияние докторши Лидии Тимофеевны, она руководила восстановлением духа Лары и имела свои планы. Ко всему прочему писала монографию о подростковом суициде и методах рекуперации.

(В дальнейшем тексте, пожалуй, не будет места, но желательно отметить, что в отличие от остальных родных и близких Лары только юная Нюша, жена Марека Горкина, имела отдельное мнение о проблемной ситуации в породнённых семействах. Нюша происходила из муромской деревни Пчелинцево, в школе проявила незаурядные способности к наукам, легко выиграла несколько олимпиад и поступила на учёбу в МГУ в возрасте 16-ти лет. В 17 лет не отходя от кассы, она вышла замуж за Марека и родила сына, что задержало академическую карьеру, но нисколько девушку не расстроило. Она училась почти заочно, заодно изучала социальную среду, в которую нечаянно попала.

Так вот возня новых родных вокруг Ларисы вызывала у Нюши одно раздражение. Лауреатка научных олимпиад из Пчелинцева была уверена, что поступки Ларисы вызвались отнюдь не расстройством юных чувств, а банальной злонамеренностью, оформленной в стиле сельской мелодрамы с положенными роковыми атрибутами. Гадкие наветы и дальнейшие демонстрации страстей для Нюши тайны не заключали, это был тривиальный сценарий женского соперничества. По мнению Нюши за подобные штучки девицу полагалось хорошенько выдрать, а не бегать вокруг, высунув язык. Однако Нюша понимала, что её соображения не найдут сочувствия в семье мужа, и воздерживалась, но предупреждала Марека, чтобы он не ждал от Ларисы ничего хорошего.)

Когда свадебные торжества остались позади, страсти улеглись и участники зажили обычной жизнью, выяснилось, что Лариса намерена строить жизнь по нестандартному канону. Вместо выбора высшего учебного заведения и последующего поступления, девушка нашла будущее рабочее место и собиралась трудиться в физкультурном диспансере в качестве помощницы медсестры (название диктовалось любезностью, на деле она числилась санитаркой). Выбор места и должности определялся простой причиной: в диспансере докторша Лидия Тимофеевна занимала место научного консультанта, также имела клиническую базу для разработок по теме взаимодействия тела и духа страждущих. Лариса выбрала медицинскую карьеру также потому, что доктор Лидия обещала помощь в исправлении дефекта груди вплоть до возможной косметической операции. Будучи внутри системы, Лариса имела шанс получить желаемое лечение в первую очередь и не на общих основаниях.

Родители не испытали особой радости, однако не стали возражать, зная, что Лариса с Лидией имеют первую руку в спорах. Небрежно и почти незаметно закончив школу, Лариса вышла на работу в диспансер и полностью погрузилась в труды физического совершенствования. Даже когда мыла полы в коридорах, залах и кабинетах, Лара исполняла комплекс упражнений, больше похожий на экзотический танец. Доктор Лидия Тимофеевна разработала для девушки специальную систему движений, должных обеспечить поддержку мышц груди и зафиксировать правильный разворот плечевого пояса. Наряду с комплексом докторша прописала (и главное, достала с трудом и почти бесплатно) гормональную поддержку для успешного развития того же самого.

Следует отметить и подчеркнуть, что внутренний мир и эмоции Ларисы по тем временам (до и после тоже) оставался для родных с близкими тайной за семью печатями, девушка не делилась мечтами или печалями. Окружающие делали выводы, какие могли, на основании поведения Лары и внешних признаков её дальнейшей жизни. Так вот, на протяжении долгого времени складывалось впечатление, что девушка постепенно и без деклараций удалилась в некую обитель, где вела размеренную жизнь, посвященную достижению отдалённых ценностей. Лариса ничем иным не занималась, кроме работы в диспансере и различных упражнений, соблюдала сложную диету с какими-то ростками, одевалась в спортивные костюмы или индийские джинсы с мешковатыми свитерами почти до колен, подобные наряды скрывали фигуру полностью. Волосы Лара стягивала аптечной резинкой, чуждалась косметики и умывалась льдом на травных настоях. Сверстницы и приятельницы отвалились вместе со школой, у каждой образовались иные интересы, к противоположному полу Лара относилась с презрением, делила свободное время между домом и прогулками в любую погоду.

Родители и сестра отчасти беспокоились, однако утешались мыслями, что Лариса проходит курс эмоциональной реабилитации под присмотром специалиста, доктору Лидии должно быть виднее. Единственным исключением из принципов добровольной изоляции для Ларисы стало нечастое общение с Мареком Горкиным, его женой Нюшей и маленьким сыном. Примерно раз в месяц-полтора Лариса выводила молодую семью на прогулку, желательно загородную и в процессе делилась изысканиями по части здорового образа жизни. Нюша терпела «эту вакханалию здоровья», скрепя сердце и желая сделать приятное Мареку. Тот не мог избыть вины и старался загладить нанесённый урон дружеским семейным участием.

Нюше Горкиной, ныне Анне Петровне мы обязаны единственным, хотя приблизительным инсайтом по части душевной жизни Ларисы в то время. Правда, следует сделать оговорку. Со временем и течением дальнейших событий отношение бывшей Нюши к Ларисе претерпело радикальное изменение в худшую сторону. Если в юности Нюша едва выносила отдалённую свойственницу, то в зрелые годы доктор наук Анна Петровна Горкина питала по отношению к Ларисе глубокую, неутолимую и, надо отметить, заслуженную неприязнь, едва сглаженную правилами, которые ей пришлось усвоить, живя и работая в научных кругах.

В указанные времена частично по привычке, частично из праздного любопытства Нюша взяла на себя труд подумать, что делается с Ларой. Нюша сложила разрозненные наблюдения с обрывками бесед, привела знания в систему, затем сделала почти научный вывод, но ни с кем делиться не стала. Здраво полагая, что это отнюдь не её дело и к пользе не послужит. Теперь – пожалуйста, если можно помочь и вывести объяснения в должное русло. По мнению умной, но не сентиментальной Нюши Лариса возымела идею довести свой внешний облик до совершенства, но самое главное, девушка желала избавиться от дефекта внешности, а именно неразвитой груди, вплоть до оперативного вмешательства.

Комплексная идея и вытекающее поведение диктовались сознанием, что неудача с расстройством свадьбы сестры произошла оттого, что Лариса не смогла ослепить жениха своей красотой, имея видимый недостаток сложения. На будущее Лариса положила привести себя в неотразимый вид, после чего завоевания сердец станут происходить автоматически, без усилий с её стороны.

Однако на время, потребное для преображения, Лариса решила как бы заморозить себя и не тратить усилий на обычную жизнь, поскольку полагала это неэффективным. Жить и покорять девушка хотела только во всеоружии красоты, а прежде того не хотела распыляться. Сказки типа «Золушки» или «Гадкого утёнка» тоже сыграли роковую роль. Нюша с большим удивлением узнала, что Лара, выросшая в доме с обширной библиотекой, манкировала этим способом приобретения знаний, довольствовалась детским чтением и поэзией последнего разбора. Конкретно писала в тетрадку стихи-песни, передаваемые из уст в уста девицами с невзыскательными вкусами. Вроде того…

«Я сидела и мечтала у раскрытого окна, чернобровая в лохмотьях ко мне цыганка подошла» и сказала что «у тебя на сердце камень, знаю любишь одного», однако напрасно, потому что «он любит девушек богатых, он любит карты и вино, а ты умрешь с тоски и горя, ему, как видно, всё равно». Далее песня-плач переходила от первого лица к третьему, сообщала, что «ровно через три недели красотка эта умерла, цыганка правду говорила, цыганка верная была». Это произведение анонимного гения или другое, что неважно, содержало следующие судьбоносные строфы: «Горят там свечи роковые, гроб чёрным бархатом обшит, рыдают все её родные, а в том гробу она лежит. А перед гробом на коленях стоит красавец молодой, он плачет горькими слезами – ах, что наделал я с тобой!»

По ознакомлении с тетрадкой, содержащей избранные перлы жестокой романтики, Нюша глубже вникла в настроения Лары и убедилась, что «роковые свечи» и «чёрный бархат» сыграли весомую роль в поступках девушки. Образ «молодого красавца, стоящего на коленях перед гробом», по всей видимости, завладел воображением Ларисы или по меньшей мере направил мысли в сторону вульгарного декаданса с дешёвыми атрибутами. Лариса, как могла, претворяла в жизнь пошлую мелодраму, однако результат оказался иным, и девица удалилась в доступный по временам монастырь, чтобы там каяться, страдать и оплакивать неудачу.

Исходя из указанных соображений Нюша не столько жалела Ларису, сколько удивлялась. Сама она открыла отечественную культуру поздно и с некоторым усилием, однако сразу поняла разницу в стилях и образе чувств. Отчего Лариса предпочитала иную духовную пищу, смесь недозрелых плодов культурного просвещения и прочих экзотических систем с примесью дешёвой магии – Нюше было невдомёк. Однако идея Ларисы: выйти из кокона тяжких трудов и изоляции в форме яркой райской бабочки и ослепить весь мир – не вызвала особых нареканий. Нюша полагала, что каждый вправе строить жизнь по собственному разумению, даже если оно не слишком богатое.

(Нюша Горкина не догадалась, и следующее соображение принадлежит автору заметок. Думается, что Лара, скорее бессознательно, имитировала судьбу кривой няньки Нюры. Та, посредством операции превратилась из невзрачной калеки в полноценную женскую единицу и имела успех на указанном поприще, хотя с ограничениями. Лариса на уровне подсознания освоила впечатление и воплощала сценарий Нюры в собственных жизненных обстоятельствах. Очень печально показалось автору, что Лариса отождествляла себя не с матерью или сестрой, а брала за образец пример слишком поздно удалённой няньки – бедняжка расплачивалась за чужие ошибки, опять же вполне бессознательно. Однако довольно психоанализа, хотя предпринятые попытки многое объясняют.)

Описанный статус кво в жизни Ларисы Златопольской длился не много не мало, а практически десять лет, если не больше. Только по прошествии декады лет докторша Лидия Тимофеевна написала монографию о различных причинах подросткового суицида и методах реабилитации, опубликовала объёмный труд и с доказательствами в руках добилась операции для Ларисы в рамках очереди привилегированных пациенток. Те исправляли лица и тела по большому блату при помощи зарубежных технологий, но доктор Лидия убедила кого надо, что юная пациентка нуждается в операции для восстановления душевного здоровья и больше ждать не в силах.

Кое-какие, частично отложенные Ларисой, а в основном выданные родителями деньги тоже сыграли положительную роль. Операция с применением новейшего силикона обошлась в тысячу советских рублей (бешеные деньги по тем временам) и прошла вполне успешно. После неё Лариса смогла осуществить многолетние мечтания – надеть блузку с глубоким декольте и любоваться богатым зрелищем. Остальные параметры у девушки не оставляли желать лучшего, сохранились в первозданном юношеском виде.

По истечении указанных лет Лариса ко всему прочему оказалась обладательницей собственного жилища, отменной комнаты в квартире улучшенной планировки. Об этом чуть подробнее, потому что важно для будущего распределения обстоятельств и имущества Ларисы. Бабка и дед сестёр Златопольских с материнской стороны, по воле ряда различных обстоятельств проживали в однокомнатной квартире на задворках столицы в доме, именуемом в народе «хрущёбой». Как они там оказались, не слишком важно, однако старики планировали оставить площадь потомству, поэтому озаботились заранее. В соответствии с тогдашними правилами они предприняли родственный обмен с внучкой Ларисой, прописались каждый на новой площади и остались жить на прежних основаниях. Дед довольно скоро покинул этот мир по причине острого заболевания почек, бабушка протянула дольше и скончалась примерно в те времена, когда Лариса готовилась к операции.

После удачного косметического предприятия Лариса стала осваивать новый статус безупречно красивой и состоятельной невесты, в рамках чего избавилась от «хрущёбы», обменяв отдельную квартиру на комнату в хорошем районе столицы и в дивно благоустроенном доме. Точнее в недавно достроенном.

Поскольку обиталище Ларисы имеет важную роль в дальнейших событиях, дому и квартире приходится посвятить некое время и толику внимания. Итак. Дом под дробным номером 8/10 в проезде Соломенной сторожки построился достаточно сложным способом. Сперва в начале 60-тых годов прошедшего века в парковой зоне было возведено здание в виде буквы П в десяток этажей для публики чуть выше среднего уровня (в рамках общества всеобщего равенства) и заселилось соответственно. Затем в конце 70-тых над верхним этажом по периметру здания надстроили дополнительный объём, накрыли двухскатной крышей и разделили на квартиры улучшенной планировки. А именно, с высокими потолками, просторными комнатами, обширными холлами, удобными кухнями, приличными санузлами и встроенными подсобными помещениями. Далее пристройку заселился денежной и блатной публикой по строгому выбору надлежащих властей, в соответствии с текущими временами. Квартиры верхнего этажа соединялись между собой площадками и стеклянными дверями (иногда они запирались, а чаще всего – нет) и имели доступ к лифтам в подъездах прежней постройки, туда вели пологие лестничные пролёты.

Лариса считала, что ей очень повезло, когда частный маклер предложил сменять её «хрущёбную» квартирку на комнату в одной из описанных хором. Маклер, а затем хозяева объяснили девушке, что семья из двух немолодых людей безболезненно распалась, при дружеском разводе пара поделила поровну двухкомнатную квартиру и осталась там на правах соседей в рамках советских жилищных правил. Далее жена предлагала Ларисе свою комнату взамен «хрущёбы» на окраине, а бывший муж (что особо подчеркивалось) отнюдь не собирался жить в квартире, ставшей коммунальной. Он оформлялся на работу в одну из союзных республик и планировал получить там жилье для временного проживания. То есть, как объяснялось, Лариса получала большую комнату, законный доступ к улучшенным бытовым удобствам и вдобавок вторую комнату, которой могла пользоваться, если пожелает. Хотя формально жилое помещение оставалось за прежним жильцом, никто не возражал, если девушка поставит туда кадку с пальмой или письменный стол – что называется, Бога ради… В освобождённом помещении оставались также неплохая софа и пара полок, доступные для пользования, жилец вежливо просил их не выбрасывать.

При таких благоприятных условиях Лариса согласилась на обмен, не долго думая и ни с кем не советуясь, родных она поставила в известность только получив ордер и заказав машину для переезда. Но счастье, как часто случается, длилось недолго. Не успела Лариса обжиться и приспособить квартиру к своим нуждам, как явилась комиссия из райисполкома, осмотрела вторую комнату и уведомила жилицу, что в недолгое время она может ждать заселения соседей.

Бедняжка Лара поначалу не поверила, бросилась к тётеньке на своё прежнее место, но не застала. Новая хозяйка как в воду канула, не успев заселиться, так сообщили соседи по дому, частично знакомые Ларе со времён бабки и деда. Далее Лариса добилась приёма в жилищном отделе райисполкома, встретила деловую и почти дружелюбную чиновницу, с помощью которой узнала, в какой ситуации очутилась.

Выяснилось, что владелец второй комнаты срочно раздумал уезжать в дальние края, вместо того оформил покупку кооперативной квартиры почти в центре и сдал свою площадь государству, то есть райисполкому. По тогдашним правилам покупка кооперативной квартиры осложнялась, если покупатель располагал достаточной жилой площадью сверх строгого минимума, но в правилах делалось исключение для лиц, проживающих в коммунальных квартирах, если они передают освобождённые комнаты в пользу и распоряжение городских властей.

Чиновница, часто вздыхая, объяснила Ларисе, что в подобной схеме нет ничего противозаконного, далее, что девушка может требовать судебного разбирательства и отмены прежнего обмена, однако в таком случае дело затянется бесконечно и так же осложнится. Тётенька посоветовала Ларисе смириться с обманом, однако пообещала, что приложит усилия и подселит приличных соседей, не пьяниц, не многодетных шумных лимитчиков, а скорее всего, тихую старушку, которая с недолгим временем освободит комнату натуральным способом. После чего Лариса будет вправе просить, чтобы комнату отдали ей, в особенности, если её семья увеличится за счёт мужа и детей, чего вполне можно ожидать, когда девушка так хороша собой.

Лара основательно подумала, посоветовалась с семьёй и с Мареком, вслед за чем посетила чиновницу вторично и убедительно попросила исполнить обещанное, в залог чего незаметно оставила на столе конверт. Деньги выделились родителями, к тому же Марек и Нюша Горкины приложили полторы сотни рублей со свободной отдачей. К тому времени оба служили в научных лабораториях и неплохо зарабатывали. Да, их сын Игорь давно ходил в школу, дочка Марины тоже пошла в первый класс. Время на месте не стояло. Кроме всего прочего, следует заметить, что родные и близкие очень боялись, что Лариса не вынесет разочарования и вздумает повторить попытку суицида.

Вместо того…

Глава шестая

1. «И от судеб защиты нет…» 02

(продолжение цитаты, и вновь жестокий романс)

Заявка № 3

Вместо того некоторое время спустя чиновница сама нашла Ларису на службе (к тому времени Лара закончила курсы массажа с лечебной гимнастикой и получила в своём диспансере должность инструктора-методиста, также по альтернативным вечерам вела платные классы модной аэробики), записала себя, дочку и невестку на бесплатный массаж и очень таинственно уведомила клиентку, что та останется очень даже довольна.

Не прошло и десятка дней, как в квартиру Ларисы явился с ордером на осмотр, затем на проживание самый настоящий прекрасный принц (насколько это возможно в столичной жизни тех лет). Принц оказался высоким, стройным молодым человеком, был сумрачно красив – глубокие серые глаза под сросшимися бровями, почти чёрные густые волосы, большие элегантные кисти рук и такие же белые зубы.

К прочим достоинствам принц служил младшим научным сотрудником в НИИ Океанографии, готовил к защите диссертацию по ихтиологии, точнее, по образу жизни глубоководных рыб. Скорее всего, поэтому он был застенчив и молчалив до крайности. «Как рыба» – банальная шутка напрашивалась сама собой.

Звали принца Геннадием Окуловым (от «ока», а не от акулы), родом он происходил из города Калинина, ранее проживал с временной пропиской от аспирантуры МГУ, однако НИИ добился для ценного сотрудника жилой площади в столице. Так принц Геннадий угодил в соседи к Ларисе и не имел ничего против, комната и будущая соседка произвели на него благоприятное впечатление с первого взгляда, годами он был немногим младше Ларисы.