Гобелен с пастушкой Катей. Книга 3. Критский бык

Из чего следует, что тем пополуднем Сцилла с Харибдой вцепились в меня обе, как кот в мышонка, и не давали, проклятые, никакого пространства для манёвра! Окажись вечером Гарик у меня – так не пригласишь Вальку для отчёта, и не отрапортуешь по телефону, все слышно, и Гарик надолго надуется. А если Гарик не придёт без спроса и объяснения (как теперь бывало всё чаще), то стоит ли радоваться, что можно заниматься делом без помех и спокойно приглашать компаньона?

К тому же Гарик был способен прийти в любое время, наши отношения пока находились на этой стадии. Тогда возникнет полный афронт, он застанет Вальку, распивающим чаи в своих тапочках! В таком случае следует скорее бежать домой, дать Валентину отчет по телефону. Гарику с работы еще не пора, я могу успеть…

Рассмотревши возможные варианты вкупе и каждый в постыдной отдельности, я выскочила из вагона на станции Динамо, чтобы нанести визит Наталье под литерой «С», сопернице Людмилы Мизинцевой. Тем более, что работа уже была оплачена. А мужики пусть следуют к Богу в рай!

На подходе к указанному адресу, я уняла душевный разброд, сказала себе строго: «Врачу, исцелися сам!» и постаралась войти в рабочую форму. Деньги заплачены, работа оговорена, и никому не нужны мои переживания!

«Хоп-хоп, поехали, сейчас будем прыгать через обруч!», – подсказала Е.Малышева, мой младший компаньон.

Малая разминка на местности прошла так себе, серёдка наполовинку. Пара жительниц, встреченных мною у нужного подъезда, ознакомилась с карточкой Мизинцева, дружно его не признала, но отказ разительно отличался от подлинного неведения, которое преследовало меня на Веерной улице. Я сразу почувствовала разницу и немедленно занесла в свой реестр под рубрику НЛО (Непознаваемые Логикой Объекты). Это, когда впечатление висит в воздухе, но на логические элементы не раскладывается. Впечатление возникало чёткое – Анатолия Мизинцева здесь и видели, и знали.

Квартира № 71 оказалась на шестом этаже, а лифт ходил почему-то с третьего, ко всему прочему он натужно гудел и неприятно подрагивал, так что идти вниз я твердо решила пешком. Достигши наконец номера 71, я позвонила, повторила себе команду: "Хоп-хоп, поехали!" и стала ждать ответа.

Двери открыл ребёнок, девочка младшего школьного возраста со светлыми хвостиками. Она окинула меня быстрым взглядом, ничего не сказала и резво удалилась вдоль по коридору. Из неосвещённой глубины квартиры послышался женский голос, спросивший: «Кристина, кто это?», однако обладательница не спешила появиться. Я постояла подле двери, никого не дождалась и двинулась наугад. Полутемный коридор кончился двустворчатой дверью, в которую я осторожно постучала, после чего вошла, не дождавшись реакции. Право, очень странная оказалась квартира.

В комнате также царила полутьма за шторами, но работал телевизор и в кресле спиной ко мне сидела женщина. Рассмотреть я смогла лишь прическу, искусно составленную из прядей разного цвета.

– Простите, пожалуйста, – окликнула я разноволосую обитательницу. – Я вошла без приглашения, но…

– Опять Кристинка открыла кому ни попадя, – сказала она, медленно разворачивая кресло. – Присмотреть за ребенком некому, сколько раз говорила!

Женщина оказалась примерно моего возраста, кроме буйно разбросанных разномастных волос, её украшал яркий макияж, не совсем уместный в домашних условиях, равно как и массивная золотая цепь поверх длинной цветной рубахи. Если исключить вышеописанное, женщина смотрелась весьма ничего себе, стиль имелся в наличии, хотя не самый изысканный. Антураж детально рассмотрелся, когда хозяйка поднялась с кресла, не спеша раздвинула шторы и убавила звук в телевизоре, элегантно помавая управлением. Гостью (а именно, меня) она обозрела без особых церемоний, производя детальную оценку, что на ней надето.

– Так я вас слушаю, – наконец произнесла хозяйка, но сесть не предложила, хотя сама вернулась в кресло.

– Наша фирма занимается семейным бизнесом, – нарочито туманно выразилась я и протянула аргусовскую карточку.

Пока предположительная Наталья С. изучала надписи на визитной карточке, я быстро озвучила текст о перечне услуг.

– Семейные проблемы, частный консалтинг, помощь юриста и психолога, консультации при разводе, легальные частные расследования. Я бы просила вашего разрешения задать пару вопросов, – дежурная тирада выскочила механически.

Хозяйка помедлила несколько секунд, было видно, что любопытство борется в её душе с осторожностью, но любопытство перевесило. (Честно говоря, обратного в моей практике не случалось ни разу.)

– Что за вопросы? – без особой вежливости осведомилась она.

Однако сесть не предложила. Трудный случай. Принявши неотказ за знак согласия, я предложила невольной клиентке на осмотр фотографию Мизинцева на даче и спросила, не давая опомниться.

– Вы этого человека знаете, когда-нибудь видели?

Наталья «С» (если это была она), взяла портрет, уставилась на знакомое изображение, а её лицо отразило полную гамму переживаний от удивления до желания убежать. Надо думать, естественно реагировать она не могла, а сыграть нужную реакцию без подготовки не успела. Обе мы отлично знали, что она себя выдала, а я её спровоцировала. Взаимных симпатий знание не прибавило, отчасти поэтому я за такие дела принципиально не берусь – вредно для собственного душевного состояния.

Для Натальи С. оставался один путь отступления. А именно сказать с любой степенью неискренности, что никого не знает, никогда не видела, сеанс закончен, вот вам Бог, а вот и порог! А что чертова дознавательница поняла и подумает, того уже не поправишь.

Чем дольше длилось напряженное молчание, тем неприятнее становилось нам обеим, пауза тянулась всё более и более мучительно. А когда к моему облегчению хозяйка поднялась с кресла и была готова отказаться от знакомством с Мизинцевым, после чего выпроводить незванную гостью вон, вот тут к нам ворвалась дочка Кристина, запрыгала по комнате и ловко выхватила у матери фотографию.

– Ой, а это дядя Толя, правда мам? – обрадовалась она, потом добавила несусветное, обратившись ко мне. – А вы его старая жена?

– «Детей воспитывать надо», – мысленно обратилась я к Наталье, а вслух произнесла. – Дай мне карточку, детка.

Однако без реального результата, Кристина держала портрет и не отдавала, прыгая по комнате. Я вновь попросила девочку вернуть документ, так же без успеха. Это было всё, что я могла сделать. И понятия не имела, что в такой ситуации можно сказать неудачливой мамаше!

– Мама! мама! – вдруг громко крикнула Наталья.

Тут я не на шутку испугалась. Вдруг она впадет в истерику или в буйство, что тогда делать? Но её следующие слова меня чуточку успокоили.

– Мама, забери отсюда Кристину, сколько раз я говорила!

– Кристиночка, детка, не мешай маме, – сладким голосом произнесла полная женщина средних лет.

Она вплыла в комнату с достоинством, взяла за руку девочку, с трудом отобрала картинку с Мизинцевым, потом посмотрела на изображение. Хорошо было Гоголю, Николаю Васильевичу, классику отечественной словесности, вписать известную ремарку «Немая сцена» и тем блистательно завершить пьесу! В квартире № 71 такие штучки, увы, не проходили! Воленс-ноленс, а кто-то должен был нарушить молчание, и эта роль, боюсь, что доставалась мне.

Я обозревала застывшие лица двух мамаш и двух дочек, а всего их стояло передо мной трое, и проклинала день, час и минуту, когда мерзкий Валька посадил меня за баранку этого пылесоса, а так же собственный идиотизм, вовлекший идиотку Малышеву(в двух лицах) в такое предприятие!

– Бабуль, скажи, ведь, это правда дядя Толя? – меня спасла младшая дочка Кристина, далее её понесло на волне разоблачений дальше и выше. – Чего я такого сделала, вы сами говорили, что он скоро бросит старую жену и будет жить с нами, я так и сказала. Что я теперь, плакать должна?

– Кристина, выйди вон, – деревянным голосом сказала мамаша помоложе. – А ты, мама, останься. Это сыщица, пришла разнюхивать. Твоя внучка ей всё доложила, теперь скажи, что нам делать.

– Но ведь это ребёнок, она ничего плохого не хотела, – робко проблеяла старшая мамаша, обращаясь неизвестно к кому, потом спохватилась и выдала здравую мысль. – Мало ли что ребёнок скажет? У девочки развитая фантазия, знаете ли…

Пока они препирались, я дошла, наконец, до сознательного состояния и смогла вступить в действие со свежей идеей. Аккуратненько, без резких движений я вынула мизинцевское фото из неподвижных пальцев бабушки, бросила в сумку и завела речь.

– Собственно говоря, я пришла по факту оскорбительных анонимных звонков на квартиру семейства Мизинцевых. Определитель указал ваш номер, мне поручили выяснить, кто и в каких целях отсюда звонит. Не исключался рэкет и шантаж, тогда бы дело передали в милицию. Сейчас я хотела бы посоветовать прекратить звонить раз и навсегда, иначе будут приняты меры. Теперь разрешите откланяться, извините, если мой визит причинил кому-либо моральное неудобство. От себя лично могу добавить, что практика анонимных звонков жёнам оборачивается против тех, кто звонит, если становится известна мужьям. И вообще, знаете ли, это очень некрасиво. Себе такого никто не пожелает, не правда ли? Прощайте, спасибо за внимание.

Произнося импровизацию, я потихоньку пятилась из комнаты и незаметно достигла коридора, надеясь пересечь его одним махом и толкнуться в дверь. Очень хотелось, чтобы она стояла открытой с момента моего прихода, и судя по нравам, царившим в странной квартире № 71, такое вполне могло случиться.

– А это что у вас за карточка? Какой еще «Аргус»? Что это такое? Предъявите настоящий документ, – Наталья вдруг опомнилась и перешла в наступление.

– Так каждый придет и назовется, кем хочет, – поддержала мамаша. – А я вот сейчас в милицию позвоню!

– «Проводы по высшему разряду, с оркестром», – отметила я про себя, а хозяйкам квартиры ответила со всей возможной вежливостью. – По лицензии моя деятельность вполне легальна. Мизинцев будет счастлив получить копию милицейского протокола. Жалуйтесь, будьте так любезны!

С последними словами я выскочила из квартиры вон, как и намеревалась. По лестнице вниз я летела почти кубарем, едва держась за перила, вслед тронулся лифт, затем опередил, спускаясь по прямой. Несколько дурных мгновений казалось, что за мной гонятся из 71-ой квартиры, сейчас перехватят на первом этаже и… Застрелят, по всей видимости, если найдут из чего, я вполне заслужила, вела себя вызывающе и ввела женщин в безысходную ситуацию, что тут отрицать! Душеспасительница тут нашлась хренова!

Элемент паники замедлил движение вниз, всё равно от лифта не убежишь, хоть опускался он нескоро. Прибыли мы в точку рандеву почти одновременно, дверь шахты рывком распахнулась, я проскочить не успела, и прямиком ко мне рванулась лохматая чёрная собака с квадратной бородой! Мысль о магических превращениях почти не успела зайти в голову, к тому же была она крайне оскорбительной для каждой из обиженных мною женщин. Но буквально тотчас из шахты донеслось разъснение, исключившее магию напрочь.

– Стой, Псишка, вот гнусная тварь! Простите, пожалуйста, она совсем сдвинулась, – это из лифта вышла рослая девушка в спортивном костюме и вежливо придержала собаку за ошейник, чтобы я могла пройти.

– Эти черные терьеры, они не совсем нормальные, – пожаловалась собаководительница, когда я сказала, что ничего, я почти не испугалась, а к стенке прислонилась от неожиданности. – Сейчас у Психеи течка началась, она рвется на свободу, а до людей ей дела нет.

Психея тем временем размотала поводок и почти вылезла на улицу, так что заботливая девица вынуждена была покинуть меня недоизвинившись. «Какая милая девушка, как хорошо воспитана!», – с неестественной восторженностью повторяла я, выйдя наконец из подъезда и убеждаясь, что ноги держат плоховато, норовят подогнуться в коленях и крупно подрагивают. Обитательницы квартиры № 71, внеплановая встреча с чёрною Психеей, общая моральная и физическая перегрузка – события достали меня напрочь все вместе и каждое по отдельности.

Вновь я опустила ватное тело на какую-то скамью и стала дожидаться, пока утерянные функции восстановятся. Безусловно, одни лишь двигательно-опорные, о том, чтобы осмыслить, кто, что и зачем наделал, речи никакой не шло. Эти завалы и выбросы придется долго и досконально раскапывать в целительном обществе старшего компаньона, а именно Отче Валентина. Как отдельный филиал фирмы я на данный момент не существовала, так, сборник разрозненных сведений плюс идиотский перечень в блокноте. Авось друг Валечка поможет раскодировать, старший компаньон не лишен искры Божьей, а меня прошу уволить. В соответствии с вышеуказанным, я на автомате разыскала платный телефон, бросила туда жетончик и доложила Вальке или автоответчику, а в принципе всё равно кому.

– Это я. Еду домой. Жду у себя. Целую, Катя, – было сказано тоже непонятно кем.

К собственному жилищу я подошла со двора, а не по переулку, пришлось свернуть с прямого пути, чтобы купить батон хлеба и пакет молока на самодельном рынке за углом. Увы, данное усилие исчерпало мыслительные способности окончательно. Оказавшись без хозяйственной сумки, я не догадалась приобрести пластиковый мешок и тащила продукты в руках. Представляю, сколь богатое зрелище явилось соседкам-бабушкам: я брела к подъезду, как лунатик, сумка болтается за спиной, в каждой руке по предмету питания. «Вот до чего доводит женщину холостая, несемейная жизнь!» – наверняка подумали они с полным удовлетворением.

Хлеб с молоком основательно затруднили вхождение в квартиру, пришлось зажать молочный пакет под локтем, но со второго захода дверь открылась. Однако, войдя в коридор, я поняла, что могла не мучиться с ключами. В квартире явно кто-то был, причем не один, из комнаты доносился разговор, вернее обмен репликами. Голоса были мужские.