Адвокат чародейки

– Учти, отец уже предупрежден, он намерен поговорить с тобой, – крикнула Боровицкая в спину уходящему сыну. – Нынче же!

– О, господи!

Во время обеда за столом царила напряженная тишина. Раздавалось только звяканье приборов.

– Зина, ты почему ничего не ешь и надутая такая, как мышь на крупу? Опять Анатоль тебя чем-то обидел?

Зина подняла голову и встретила напряженный, злой взгляд брата и ироничную усмешку гувернантки.

– Мама, Зина злится из-за того, что она не набрала грибов, – сказал как можно спокойнее Анатоль. – Ей не дает покоя корзина Розалии Марковны, куда уж их и класть было некуда.

Зина набрала в грудь воздуха и негромко произнесла:

– Отчего некоторые люди слишком высокого о себе мнения? Без роду, без племени, а туда же, в калашный ряд! И только потому, что Бог ее наградил красотой и она книжек много умных прочитала?

Боровицкие с изумлением воззрились на свое дитя. Что это на нее нашло? Ответ на реплику Зины последовал незамедлительно.

– А те, кого Создатель не наградил ни красотой, ни умом, ни доброй душой, должны быть еще более скромными. Богатство, благородное происхождение – это еще не повод задирать нос! – резким тоном парировала гувернантка.

Степень изумления старших Боровицких все возрастала. Этого еще не хватало – чтобы гувернантка позволяла себе дерзкие рассуждения, споры, да еще и со своей подопечной!

– Конечно. Можно строить куры, вить амуры в надежде уловить богатого жениха, и вырваться из бедности и безродности. Да только не выйдет у вас ничего! Не выйдет! – Зина прихлопнула ладошками по столу.

– Это вы о чем? – угрожающе рыкнул Ефрем Нестерович. – Я желаю понять, что происходит в моем доме!

Розалия Марковна явно ожидала, что Зина продолжит и выдаст ее злополучную тайну. По лицу Анатоля расползлась предательская бледность.

– Зина! Прекрати! – с нажимом произнес молодой Боровицкий.

– Нет, я… – девушка запнулась. Все взоры за столом были устремлены на нее. Ей вдруг сделалось страшно.

– Ну, что же вы, Зина? – Розалия Марковна смяла в руке салфетку и положила ее на стол пред собой.

– Уж не знаю, какая кошка между вами пробежала, – сердито продолжил хозяин дома. – Только, милейшая Розалия Марковна, меня совершенно не устраивают ни тон, ни содержание бесед, которые ведутся вами в присутствии моей дочери, вашей воспитанницы, и всего моего семейства. Я, разумеется, отдаю дань вашей удивительной образованности, но вольнодумство и непочтительность, которые вы столь открыто проявляете в последнее время, переходят всякие разумные рамки. Не знаю, что с вами обеими сталось, но только я бы желал не слышать более всех этих дерзких вольнодумных рассуждений. Я желал бы видеть в своем доме прежде всего гувернантку. Именно гувернантку! Подумайте над моими словами!

– Разумеется, вы можете отказать мне от места! – спокойно пожала плечами госпожа Киреева. – Но вовсе не означает, что я тотчас же покину вашу семью.

– Что вы такое говорите?! Вы намекаете, что мы не сможем сразу выплатить вам все жалованье? – всколыхнулась Полина Карповна.

– Нет, я… – но Розалии Марковне не удалось закончить фразу, да ее уже и не услышали.

В этот миг послышались чьи-то быстрые шаги, дверь распахнулась, и в столовую ворвался Сережа. Его лицо и руки были перепачканы сажей, волосы спутались.

– Сереженька, голубчик мой, что с вами такое приключилось?! – всплеснула руками Боровицкая.

– Церковь Святой Троицы сгорела, батюшка на пожаре погиб! – выпалил юноша.

– Сгорела?! Целиком? – Анатоль вскочил. – Дотла?

Сережа, Анатоль и Розалия молча смотрели друг на друга. Розалия вдруг тоже побелела и закусила губу. Зина с удивлением заметила на лице гувернантки то, что так жаждала увидеть. Испуг и растерянность.

Глава 7

Ссора за столом завершилась суетой вокруг Желтовского. Ему принесли воды, чтобы он мог привести в порядок руки, лицо, платье. Усадили его за стол, и дальше весь разговор велся вокруг сгоревшей церкви и смерти священника. Розалия Марковна, как и Зина, более не проронили ни слова. Стало темнеть. Ветер стих, деревья стояли неподвижно, с них изредка капало. Воздух был насыщен влагой. Уставший и поникший Сережа заторопился домой: маменька, должно быть, уже с ума сходит. С уходом Желтовского столовая вмиг опустела. Никому не хотелось затягивать напряженную обеденную атмосферу.

– Вот, что, сынок, – отец решительно стукнул трубкой по столу. – Мать тебе сообщила о визите Гнединых?

Анатоль весь сжался, как собака, которая ждет удара палкой от хозяина.

– Подумай на досуге, как бы тебе половчее и покрасивее поступить. В подобных делах я тебе не советчик, с матерью поговори. Да только знай: второй раз тебе такое везение не выпадет! Так закрутить голову барышне! Да еще какой! Лови удачу и не будь дураком, а то будешь, как я, всю жизнь…

Тут старый вояка понял, что сболтнул лишнее, и смолк. Молчал и сын. Повисла неловкая пауза. Полковник снова стукнул по столу трубкой, хотя надобности в этом не было никакой.

– А отчего Зина повздорила с Розалией, и почему это гувернантка ее в последнее время так распетушилась? Не знаешь?

– Желаете, чтобы я поговорил с ней? – встрепенулся Анатоль. – Так я, пожалуй, сейчас и пойду!

Боровицкий не успел ничего ответить, как молодой человек убежал прочь от опасных разговоров. Прошмыгнув к комнате гувернантки, он быстро и еле слышно постучал в ее дверь условным стуком. Через полчаса молодые люди встретились в своем потайном месте, несмотря на то что лес уже заволокли густые сумерки. Они едва различали силуэты друг друга. Молча обнялись.

Постояв так несколько секунд, Анатоль осторожно отодвинулся и попытался в темноте разглядеть лицо возлюбленной. Оно было сердитым и несчастным.

– Почему ты так напустилась на Зину сегодня? Она глупая девчонка, ты не должна обращать на ее выходки никакого внимания. Нам надо быть очень, очень осторожными!

– Сколько?

– Что – сколько?

– Сколько времени нам еще следует быть очень осторожными? Как долго они будут меня унижать, а ты будешь делать вид, что это тебя не касается?

– Роза, прошу тебя! Нельзя совершить ошибку, она может слишком дорого мне обойтись!

– Тебе?!

– Нам, конечно же, нам!

Он вновь хотел ее поцеловать, но на сей раз отстранилась она.

– Церковь сгорела, батюшка погиб, – значительным голосом произнесла Розалия.

– Это весьма печальное обстоятельство, но оно ничего, ровным счетом ничего не меняет. Ты не должна волноваться, все документы у меня.

Розалия отвернулась, в ее глазах сверкнули слезы. Анатоль с тоской подумал, что она сейчас заплачет, и тогда он пропал!

– Пойдем, пойдем к водопаду. Сейчас выйдет луна, такая красота! Помнишь, мы уже однажды любовались им ночью!

Спотыкаясь в темноте о корни деревьев, осторожно отгибая ветви, чтобы не пораниться, они двинулись к реке.

Река Вуокса около местечка Иматра удивительно живописна. Бурные потоки воды выгрызли в скалистых породах настоящий каньон, берега которого были утыканы острыми валунами. Серые, сиреневые, коричневые камни сливались с зеленью окружающего леса. Срываясь с возвышенности, вода кипела и бурлила, образовывая высокий пенящийся водопад. Прогулки вдоль водопада являлись излюбленным развлечением публики. Во времена императора Николая Первого вокруг водопада разбили парк Круунунпуйсто. Повсюду построили уютные беседки, поставили скамейки, чтобы отдыхающие могли любоваться потоками бегущей вниз воды и красотой берегов. Тропинка, идущая вдоль реки, едва виднелась. По ней-то и днем ходить было небезопасно. Местами берег обрывался, осыпался и мог сыграть с гуляющими опасную шутку. Чуть оступился, и тебя уже несет стремительный поток, бьет об острые камни. Но Анатоль, проводивший на даче в южной Финляндии каждое лето, казалось, знал тут каждый камешек, каждый выступ. Он двигался впереди, временами останавливаясь и помогая Розалии, указывая ей нужный путь, поддерживая под локоть.