11-я заповедь

– А вот отыщем – кто, поймём – зачем. Так что я уже занялась поисками человека с экстрасенсорными способностями. Попросила всех без исключения дать мне знать, если такой человек обнаружится.

– И каковы шансы?

– Велики. Во-первых, родственников, пусть и дальних, у меня – тьма-тьмущая. Во-вторых, друзья, которых тоже немало. В-третьих, коллеги с фирмы, где я подрабатываю в свободное от учёбы время. В-четвёртых, сокурсники. В общем – человек двести, не меньше. И я их попросила опрашивать собственный круг знакомых. Знаешь теорию шести рукопожатий? Можно найти выход на кого угодно, включая Президента страны. Не говоря уж о меньшем…

– Хорошо! Мы нашли этого гипнотизёра. И что будем с ним делать? Наличие способностей – не доказательство вины.

– Доказательство того, что его стоит проверить досконально и глубоко по времени. Найти на фотографиях в наших альбомах. А если не окажется, то выявить его связи с нашими семьями. Таковые обязательно найдутся! А его связи с преступными кругами плюс связи с нашими семьями окажутся базой для расследования. И мы это расследование проведём!

– И что выясним? Что убийца не он? Конечно, он мог нанять киллера, но этого киллера ещё предстоит найти!

– Обязательно найдём! А теперь давай просмотрим альбомы на предмет выявления людей, нам обоим неизвестных. Ты в своих альбомах, я в своих. Потом обменяемся альбомами. А когда будем фото вынимать, пишем на месте и на обороте номер по порядку (ты) и буквы алфавита (я), чтобы потом вернуть. А потом сверим фотографии, которые отобрали. Уж очень меня напрягает твоё мнимое беспамятство. Я-то тебя отлично помню! И когда ты подошёл пригласить меня танцевать, сразу узнала. Кстати, а ты как на том корпоративе оказался?

Меня пригласили. Твой коллега. – и назвал имя, которое Анне ничего не говорило. И она уточнила, кем именно он работает.

– Без понятия. Заведует каким-то отделом.

– Если не соврал. Давай полностью фамилию-имя-отчество, где, когда и при каких обстоятельствах с ним познакомился.

– Вадим Денисович Ковров. Познакомились года два назад на какой-то тусовке. А на тусовку меня пригласила тогдашняя милашка. Она из этих, из тусовщиков – это её жизнь и способ зарабатывать.

– Понятия не имела, что можно там и так зарабатывать!

– Можно. И неплохо. Просто тщательно отбирать клиентов.

– И как её звали, твою милашку?

– Ну, у них же не имена, а нечто вроде псевдонима. Если у тебя фамилия Курицына, поневоле придумаешь нечто вроде Миланы Римской.

– Её так звали?

– Примерно так. Честно, не помню. Я её видел всего пару-тройку раз. А потом достала вечным «купи», «подари», «угости»… То есть у неё особых мотивов могло и не быть.

– А могли и быть. Если некто дал ей денег с приказом затащить тебя на любую тусовку. И уведомить, на какую именно.

Отобранных фотографий оказалось много: штук по сто с обеих групп фотоальбомов. Обменялись и стали высматривать незнакомых, записывая на листах бумаги номер или букву фотографии с указанием незнакомых. Таких фотографий оказалось впятеро меньше у каждого.

Опять обменялись и стали высматривать, знают ли они обнаруженных незнакомцев. В итоге действительно неизвестных людей оказалось только шестеро. Кто такие – непонятно, что делали не просто в гостях, но и на фотографиях – тем более.

– А ты заметил, что фотографии с незнакомцами – спонтанные? То есть людей снимали не с их согласия, чтобы осталась память, а по ходу событий? У кого был фотоаппарат, тот и развлекался, щёлкая всех подряд.

– Верно! Я на это внимания не обратил.

– Теперь осталось выяснить две вещи: кто такой Ковров (я совершенно не помню такого имени!) и кто эти люди на фото. А там, глядишь, и экстрасенс отыщется.

– И как ты узнаешь, кто такой Ковров?

– Так я же айтишник! Прямо сейчас зайду на сайт фирмы и погляжу на фотографии кадров. Начальник отдела непременно будет в списках!

Но оба прямо глаза вытаращили, когда такой фамилии в списках не оказалось. А равно и физиономии на множестве фотографий с разных корпоративных мероприятий. Получается, это какой-то левый кадр? Тогда как он попал на корпоратив? У него кто-то знакомый на фирме? Причём близко знакомый: чтобы провести постороннего на мероприятие, надо иметь пригласительный на этого человека!

– Жаль, что пока нет фотографий с последнего корпоратива! Ничего, сейчас свяжусь с фотографом и попрошу скинуть съёмку. Помогу с обработкой, хотя бы части. А любителей скинуть свою работу лопухам – всегда навалом!

И действительно: не прошло и получаса, как Анна получила огромную кипу фотографий. И они стали эту кипу просматривать.

– Так вот же он, Ковров!

– Ковров, говоришь? – Анна, сомневаясь, тщательно перебрала стопку с подозрительными незнакомцами и выбрала одну:

– Вот тебе Ковров. Только Ковров ли: я такого человека на фирме не помню. И, полагаю, он у нас не работает.

– Чудеса в решете! – Михаил достал телефон:

– Привет, Николай. Для тебя есть новое дело. Можешь подъехать? – и вопросительно посмотрел на Анну, – прямо сейчас? – Анна согласно кивнула и Михаил продиктовал адрес.

– Послушай, мне кажется, это сосед по даче. Только не помню, по вашей или нашей. Это лицо мелькало достаточно редко, но запомнилось.

– Я его не помню вообще!

– Как и меня?

– Точно! Не странно ли мне обнаружить провалы в памяти? Не рановато ли в двадцать шесть?

– Повторяю: на тебя кто-то воздействовал. Гипнотизёр или колдун. А эта твоя мнимая забывчивость – следствие. Ты не только меня, ты о собственных фотоальбомах забыл, верно? Возникает вопрос: почему? Потому что мог фотографии пересматривать и узнать новых знакомцев, которые вовсе не новые, а очень давние. Иначе ты бы их, лже-ковровых, легко узнал!

Приехал Анисов, опытный сыщик, и они в два голоса рассказали ему о происшедших странностях и показали фотографии: старую, из альбома Михаила и новую, с корпоратива.

– Я, конечно, проверю, нет ли у нас в штате такого сотрудника, но он точно не завотделом на фирме. И фамилию Ковров я не помню. А я штатное расписание просто-таки отпечатала в мозгу, ведь недавно им занималась, оцифровывала. Так-то я вроде не запоминаю данные, но они всё равно подспудно запоминаются.

– Анна считает, что это сосед по даче: по их даче или нашей. Но я этого человека не помню совсем. И она не помнит, что странно!

– Больше всего меня удивляет, – задумчиво сказала Анна, – что Михаила на меня натравили, как на убийцу из семьи убийц. Получается, что охотятся именно на меня? Или на что-то, у меня после смерти родителей оставшееся? Но о чём речь, понятия не имею. А кто-то имеет! Если бы Михаил действительно исполнил внушение гипнотизёра и я была бы, как минимум, помещена в тюрьму, этот человек получил бы отличную возможность обыскать дом и дачу.

– А что ценного имеется в семье? Картины? Ювелирка? Золото?

– Никакого особого богатства у нас никогда не было. Жили неплохо, родители всегда хорошо зарабатывали, но чего-то из перечисленного в таком количестве или качестве, чтобы из-за этого идти на убийства… И очень странно: почему начали с матери Михаила? Получается, что эта ценность для двух семей общая?

– Ценность или тайна, – спокойно заметил Николай.

– Тайна? Какие у нас могут быть тайны?!!

– У вас, может быть, и никаких. Но ваши родители могли знать чужую тайну. И не просто знать, а иметь документальное подтверждение о чём-то чрезвычайно важном для кого-то. И очень для этого кого-то опасном. Например, о предательстве. Не говорю – Родины, но о предательстве других людей. А где предательство – там убийство!

– То есть, наши родители знали о каком-то преступлении? И знали, кто преступник? И собирались его выдать властям?

– Могли и не собираться. Могли вообще не помнить об этом. Особенно, если тайна перешла к ним от их родителей. А их родители вполне могли знать что-то о ком-то, кто тогда был никем, а нынче стал всем. Понимаете? И разоблачение секрета этого кого-то для него – смерти подобно!

– Я запуталась, – сказала Анна. – То вы твердите о некой фамильной ценности, за которой кто-то охотится, то о таинственном преступлении. Так о чём мы всё-таки говорим?