Волшебный мир, или Новая сказка о старом

Они шли около двух часов, когда Элдин почувствовал вдруг, что палец, на котором был надет перстень, начинает болеть. Он совсем позабыл о кольце мэреинов. Теперь оно давало о себе знать. От невыносимой жары у него начала кружиться голова, во рту пересохло. Даже нагретая во фляге вода не помогала. А боль с каждой минутой становилась ощутимее. Она постепенно начинала подниматься вверх по руке, и вот вся рука Элдина горела. Ещё через пятнадцать минут боль сделалась невыносимой. Перед глазами поплыли кровавые круги, он начал задыхаться. Сквозь кровавый туман, Элдин увидел, что к ним бесшумно словно тени приблизились воины, но они старались держаться поодаль и не попадаться на глаза мэреинам. На них были костюмы песчаного цвета, и когда они стояли неподвижно, их можно было принять за песчаные гряды. Элдин брёл, словно в каком-то тяжёлом сне, вернее сказать, в забытьи. Сквозь этот сон он услышал вопрос предводителя мэреинов: «Далеко ещё». И попытался ответить: «скоро дойдём» голос его звучал как-то странно, хрипло. Он попытался обернуться и увидел, что мэреин улыбается. Но, заметив взгляд Элдина, он сделался серьёзным. Всё это уже превращалось в опасную игру. Элдин понял, что дальше идти не сможет, и остановился.

– Так что же ты стоишь? – поинтересовался предводитель мэреинов. В голосе его звучали плохо скрываемые нотки ехидства.

Элдин повернулся лицом к мэреинам.

– Ну, что, плохо тебе, странник? – спросив, уже в открытую издеваясь над ним, мэреин.

Мэреин сделал шаг вперёд. Элдин отошёл от него на несколько шагов. Ему стало немного легче. Воины незаметно придвинулись немного ближе к Элдину и встали, не шевелясь полукругом. Мэреины тоже образовали полукольцо, и они остались вдвоём, стоя лицом к лицу, словно перед поединком.

«Интересно, – пронеслось в голове у Элдина, – Сколько у него ещё осталось сил. Не собирается ли он со мной сражаться. А их ведь гораздо больше, – подумал он, обведя глазами плотные ряды мэреинов, – Чем наших воинов».

– Я знал, что ты хочешь заманить нас в ловушку. Но что я мог поделать. Ты повиливаешь нами, – заговорил мэреин на том же резком лающем языке, и Элдин в очередной раз удивился, что понимает его. – Но не думал я, что ты окажешься таким стойким и сможешь завести нас так далеко. Больше пятнадцати минут никто не выдерживал. Да, не такой ты слабый, как я думал, – он возвысил голос, – И я допустил жестокую ошибку. Я бы сейчас с удовольствием посмотрел, как ты умираешь, но, боюсь, что времени у меня осталось немного. Смотри на результат своих стараний, – и он попытался поднять меч, но зашатался и выронил его из рук.

Некоторые из воинов хотели было подбежать на помощь Элдину, но тот жестом остановил их.

– Не надо, – очень тихо произнёс он, – Сил у них не осталось, мы победили!

– Ну, что, убедился, – почти прокричал мэреин и, обернувшись к своим подчинённым, сказал:

– Вы больше не в моей власти, я отпускаю вас. Идите, если сможете.

Наибольшая часть мэреинов осталась с предводителем. Потому ли, что они уже не могли двинуться с места, а может потому, что не захотели бросить его. Хотя это вряд ли, ведь камни не могут чувствовать. Но некоторые из мэреинов всё же попытались пойти. Они двигались медленно, тяжело переставляя ноги и было ясно, что далеко им не уйти.

– К сожалению, я понял мою ошибку слишком поздно, – продолжал мэреин, – Но знай, что хоть мы и умираем, не иссякнет зло, и не знать вам победы в этой войне! Будь ты проклят! Будь проклят тот день, когда я встретил тебя! Не пойму, почему я сразу не убил тебя. Я умираю! – выкрикнул он из последних сил, – Но знай, что и твоя роковая судьба не дремлет.

С этими словами, он пошатнулся и упал навзничь. В тот же миг кольцо соскользнуло с пальца Элдина, и боль исчезла, и он не в силах больше держаться на ногах упал на песок. Подбежавшие воины подхватили его.

Один из воинов с опаской подошёл к лежащему на земле предводителей мэреинов и коснулся его мечом. Тот не пошевелился. Тогда воин ударил сильнее, и мэреин рассыпался, превратившись в груду чёрных камней. Элдин подошёл и дотронулся до них. Несмотря на жестокую жару, камни оставались холодными, как лёд.

Многие мэреины тоже лежали на земле, другие стояли, но стоило их коснуться, как они рассыпались, становясь бесформенной грудой камней.

Вскоре ни осталось ни одного мэреина, а огромное пространство вокруг было усеяно чёрными камнями.

Маленький отряд тронулся в обратный путь.

Когда они вернулись на поле битвы, сражение уже было окончено. Войска короля Дегура были разгромлены. Бернар с Гектором и с выжившими воинами помогали раненым, готовили к погребению павших. Ни один вражеский воин не ушёл живым с поля битвы. Сопровождавшие Элдина воины разошлись, а он, отыскав Бернара, подошёл к нему.

– Я вижу, – сказал Бернар, – Что вы все живы. Значит, мэреины пали?

– Да! – коротко, но с гордостью ответил Элдин, – Но я пойду во дворец, мне нужен отдых.

– Конечно, иди, – проговорил Бернар, кладя руку ему на плечо, – Ты сослужил нам неоценимую службу.

Когда Элдин вошёл во дворец, его окружили со всех сторон все, кто находился в это время там. На него посыпались вопросы, вообще его встречали, как героя. Засвидетельствовав своё возвращение, он отправился к Эстору. Тот счастливый встретил его на пороге. Элдин так устал, что не помнил, как добрался до своей комнаты и рухнул на кровать.

* * *

Прошло немного времени. Элдин по-прежнему все дни проводил с Эстором, но теперь к ним часто присоединялся Бернар. Он подолгу беседовал с северянином о его родине, о его странствиях. Эстор понимал, что ни рассказы Элдина занимают Бернара, тому просто хотелось хоть чем-то доставить радость этому молчаливому тоскующему страннику. Долгими вечерами беседовал он с Элдином и уходил от него с чувством тихой радости на душе. Потом он часто говорил Эстору, что разговоры с Элдином научили его лучше понимать людей, научили улавливать скрытый смысл в каждом жесте и слове.

– Угу, – пробурчал Эстор, – чему я учил тебя двенадцать лет.

Бернар улыбнулся?

– Завидуешь?

– Нисколько. Элдин – чудесный человек! Таких уже не осталось.

Была середина Сентября, когда Элдин сказал королеве, что хотел бы отправиться на родину. Она посмотрела на него и сказала:

– Я, признаться думала, что ты останешься. Но, твоё решение правильно, каждый человек, как бы долго он ни странствовал, в конце концов, вернётся домой. Нам всем грустно с тобой расставаться.

– Мне тоже тяжело, Ваше Величество, – помолчав, сказал Элдин.

– Я обрёл здесь настоящих друзей, которых я не забуду никогда. Я никогда ещё не чувствовал никакой сильной привязанности ни к кому, кроме моей матери. Я приобрёл здесь настоящее счастье, то счастье, к которому я так давно стремился. Мне уже не забыть этих мест.

– Пиши нам, Элдин.

Простившись с друзьями, и взяв свой дорожный плащ, он вышел на двор. Когда он уже сидел в седле, Бернар попытался дать ему меч, говоря, что в такое неспокойное время нельзя ездить безоружным.

– А особенно тебе, – прибавил он, – ведь тебя могут заметить стражи чёрной крепости.

Элдин успокоил его, но от меча отказался, говоря, что кинжал его ему милей, а тяжёлый меч в дороге будет только мешать. Бернар не стал настаивать. Вещевой мешок Элдина, прикреплённый к луке седла, наполнили съестным. Фляги были до краёв наполнены водой и вином. В последний раз, взглянув на дворец, в котором прошли лучшие минуты его жизни, и где он обрёл настоящих друзей, Элдин тронул поводья.

Прошло несколько месяцев, когда он достиг королевства Овион на самом юге великой империи Кадорн, откуда около года назад отправился с письмом в страну Мечтаний. Стражи сразу узнали его и доложили королю. Король принял его, и Элдин передал ему письмо от королевы Лебелии, в котором говорилось, что данное Дегуром сражение было выиграно страной Мечтаний, но мощь его ещё не разбита. Также в письме говорилось, что объединение с северными государствами сейчас невозможно. Ни один отряд не сможет незамеченным пройти сквозь обширные кордоны чёрного короля. Лебелия благодарила правителя Овиона за предупреждение и выражала надежду, что скоро чёрная армия падёт, и снова возобновятся связи между южными и северными землями. От короля он узнал, что войсками Дегура почти без боя были захвачены несколько княжеств на западе Кадорна, и по слухам одним из этих княжеств было княжество Кендорн, родное княжество Элдина. Сердце Элдина сжалось, но он не показал вида, что испуган.

Элдин пробыл в Овионе несколько дней, а затем вновь отправился в путь. Но прошло ещё несколько месяцев, прежде чем он достиг границ княжества Кендорн.

Стояла поздняя осень. Элдин ехал по дороге, по обеим сторонам её окружал лес. За это время Элдин ещё ни разу не встретил ни одного из людей Дегура, и теперь, ничего не опасаясь, откинув капюшон, неторопливо ехал по пустынной дороге. Резкий холодный ветер гнал по земле сухую листву, срывал с деревьев кое-где ещё оставшиеся жёлтые листья. В низком сером небе собирались хмурые снеговые тучи. Но Элдину была близка и дорога эта суровая неприветная картина северной осени. Как ни хорошо ему было в далёких краях здесь, впервые за долгое время он ощутил себя дома. Он вдыхал холодный обжигающий воздух, и сердце его наполнялось радостью от сознания того, что он скоро увидит родные места, где родился и провёл своё детство, и которых не видел уже больше пяти лет. Он смотрел на тёмные силуэты деревьев, голые ветви которых шумели на осеннем ветру, и просто радовался. О, Элдин! Не знал ты, что не суждено тебе увидеть родные поля!

До его родных мест оставалось езды около суток, Элдин ехал весь день без отдыха, но уже начинало темнеть, и пошёл сильный снег, и Элдин начал искать место, где бы он мог остановиться на ночлег и укрыться от всепроникающего снега. Лес по обеим сторонам дороги кончился, и он заметил небольшое селение и решил попросить разрешения где-нибудь переночевать. Подъезжая к селению, он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он обернулся, и ему показалось, что какая-то тень, почти сливавшаяся с ближайшими деревьями, метнулась в темноту. «Показалось, наверное» – решил он, но капюшон всё же опустил на глаза.

Въехав в селение, спешившись, он подошёл к домику на окраине и постучался. Ему отворил мужчина лет сорока с перемазанными глиной руками и с приятным лицом. По первому взгляду было ясно, что он гончар.

– Я странник, – начал Элдин, – Впустите переночевать…

Он не закончил. Мужчина схватил его за рукав и втянул в дом.

– Прости, что я так грубо, – сказал он, затворяя дверь, – Но чужестранцам не след ходить в такое время. И, понизив голос и косясь на окно, он продолжал:

– Наше село захвачено злыми людьми. Повсюду стоит стража. Они наблюдают за всяким, кто показывается на улице, а особенно за всеми чужестранцами, как ты. Они будто ищут кого-то. Но нас они не трогают.

Элдин похолодел. Он-то знал, кто эти люди и за кем они охотятся.

– Но я никаких стражей не увидел, – сказал он, как можно спокойнее.

– У них плащи какие-то волшебные что ли. Они могут стоять рядом, и быть незаметными, а сейчас в темноте, да на фоне леса их совсем не видно. Видел ли ты их караульню?.. Хотя чего это я, – спохватился он, – Ты же ведь с дороги, устал, небось, проголодался. Эй, Марта, накрывай на стол на четверых. У нас гость и позови дочку, вечно она где-нибудь пропадает. Ой, я забыл представиться. Меня зовут Хенрик, а как твоё имя?

Элдин назвал себя, и они пожали друг другу руки.