Китайские фантазии

Эх! Соблазн. Была не была! Конечно, парень не знаком мне, и это опасная затея. Полное безрассудство. Но так хочется прокатиться на лодке.

– Океяла![16 - (кит) Хорошо]

Он причалил к берегу, я запрыгнула в лодку, и мы поплыли. Наверное, целый час, а может и больше, катались. Я потерялась во времени. Оказалось, что моего спутника зовут Джао. Ему двадцать пять лет, но выглядел постарше. Он деревенский парень, часто уезжал на заработки в город, сейчас приехал помочь семье по хозяйству. О, с его помощью я даже рыбки наловила. Возле самого берега увидела прекрасные головки водяных лилий и пришла в полный восторг от красоты цветов. Потом Джао вернул меня обратно на то место, откуда забрал. И я, счастливая, пошла в дом. Сэй обрадовалась моему улову.

Я и бабушка решили приготовить рыбу. Она предложила свой фирменный рецепт.

Рецепт из Щуки.

«Сосновые шишки» из пресноводной рыбы.[17 - Полный рецепт в приложении]

Бабушка Сэй очистила рыбу от чешуи, срезала плавники, удалила жабры, у краев жаберных крышек сделала на мякоти глубокий надрез, перерубила позвоночную кость и отделила голову, а затем вынула внутренности. Затем ловко разрезала рыбу пополам вдоль позвоночника, удалила позвоночную и грудные кости, сняла кожу. А на получившихся полосках филе с одной стороны остро отточенным ножом сделала разрезы на расстоянии 1 см от другого (чтобы получилось некое подобие «бахромы»).

Я наблюдала за процессом, завороженная волшебством рук бабушки Сэй. Она мастерски все делала и я почему-то поняла, что это ее коронное блюдо. Сэй попросила меня смазать взбитыми яйцами, посыпать крахмалом и свернуть спиралью, чтобы получилась «шишка», при этом аккуратно расправив склеившиеся «чешуйки». У меня не очень получалось с первого раза, и я решила сколоть «шишку» деревянной спичкой, чтобы она не раскручивалась. Затем Сэй разогрела в глубокой сковородке, которая у китайцев называется вок, растительное масло для фритюра и обжаривала в нем «шишки» в течение 12-15 минут до золотистого оттенка. После чего вынула рыбу из сковороды, дала стечь маслу. Я в это время мелко нарезала чеснок.  А она в другой сковороде разогрела две десертные ложки растительного масла. Положила чеснок, издающий аппетитный запах, ловко влила винный уксус, соевый соус, куриный бульон, добавила сахар и разведенный небольшим количеством воды кукурузный крахмал. Всю эту подливу довела до кипения и полила ею рыбу. Оказывается, «сосновые шишки» из рыбы считаются в Китае деликатесным блюдом. Вкус у «шишек» – божественный, нежное мясо рыбы тает во рту. Немного сладковатый оттенок, но совсем не портит впечатление. Мы разделались с обедом очень быстро.

Вэй уже закончил рисовать с Марианной, увидел меня и удивился: «Где ты была?». Но я нежно обняла его и игриво чмокнула в щеку. Мне очень хотелось провести время с Вэем. Я соскучилась по нему и переживала, что он так много времени с Марианной. Но не потому, что она такая красавица – стройная как веточка сакуры, а просто я – эгоистка и немного ревную его ко всему и всем, кому он дарит свое время. Даже сама от себя такого не ожидала. Вей прижал меня пылко, но это жутко неприлично, и я оттолкнула его, убежала в дальнюю комнату за шахматами. Вэй пошел за мной. Спросила у Сэй, можно ли взять шахматы. Она разрешила. Мы вышли с Вэем на улицу, там, недалеко от дома стояли стол и лавочки. Предложила за этим столиком и расположиться. Расставляла фигуры на шахматной доске, а Вэй пристально смотрел на меня своими кошачьими влажными глазами. Обычно выдерживаю такие взгляды, а тут чувствую, что краснею, щеки зарделись. Как себя ненавижу в такие моменты. Мне кажется, я похожа на розового поросенка. Последний раз со мной такое было в школе, когда влюбилась в одноклассника. Мой папа – мастер спорта по шахматам, поэтому с детства много играла и часто становилась победителем. Мы начали партию. Я выигрывала, и радовалась как ребенок, но вовремя увидела, что соперник начал нервничать, конечно, как же так, он – мужчина, босс, а женщина наступает. Решила чуть поддаться, напряжение спало, и даже его рука под столом оказалась вдруг на моей коленке. Внутри закипела кровь, я чувствовала, как она льется по моим венам, а волнение, то любовное волнение, которые испытывают влюбленные, не давало мне дышать, я задерживала дыхание, потом отпускала и чувствовала, как каждая клеточка организма получает несравненное удовольствие смотреть, слышать, чувствовать его касания. Я не могла оторвать взгляд от красивого лица. А в глаза смотреть была сущая пытка и наслаждение и страх, чувствовала себя как кролик перед удавом.

– Эй, ребята, вам чаю налить? – спросила Марианна. Я вскочила как полоумная и понеслась в дом, оказалось, что есть еще время доиграть партию. Я всё ждала, чего ждала? Не знаю даже. И тут Вэй взял ферзя, подвинул его на несколько клеточек и воскликнул: «Шах и мат!».

Я облегченно выдохнула. Вэй придвинулся ближе, обнял меня за плечи, как-то даже смешно, так по-дружески, по-детски и прошептал мне прямо в ухо:

– А приз? Мне нужен приз! Приходи сегодня вечером ко мне в комнату, я буду ждать, когда все уснут.

Я отпрянула, засмеялась и игриво продолжила:

– Даже не знаю…

Хотя точно знала, что обязательно приду, прибегу, приползу. Как же желала, чтобы уже наступила ночь. Мне хотелось оказаться в его объятьях. Но я играла, хотела чтобы он переживал, сомневался. Остаток дня прошёл легко и быстро, каждый нашёл себе занятие. Я и Марианна наблюдали за мириклинами, гладили их, кормили. Ночью, когда все утихли (еле дождалась, чуть сама не уснула), я тайком выскользнула из своей комнаты и прокралась в комнату Вэя. Это даже не комната, а лоджия, и, чтобы в нее попасть, надо пройти через кухню. В целом, комичная картина – полная темнота, и я в пижаме, босая крадусь на кухню, тихонечко, чтобы никто не услышал шагов, вот так романтика. Как только вошла в столовую, и дверь любимого оказалась уже очень близко, раздался ужасный грохот. Вэй выскочил со своей лоджии в кухню, включил свет. Оказалось, что я нечаянно наткнулась на табурет с ведром воды и опрокинула его на пол. Стояла по щиколотку в воде, как вкопанная. Вэй жестом показал, чтобы прошла в лоджию.Как только оказалась за дверью, прибежала Сэй и спросила :

–Что, что случилось?

–Бабушка, простите, это я вышел попить воды, все в горле пересохло, и нечаянно опрокинул ведро.

–Ну и грохот ты здесь учинил на весь дом. Вон там в углу тряпка, вытирай пол и спать ложись, нечего по ночам по кухне шастать, полуночник.

Как только Сэй удалилась, я выглянула из-за двери и знаками показала, что сама вытру пол, но Вэй сказал шёпотом:

– Хватит, давай в постель, я здесь и сам без тебя управлюсь.

Он быстро схватил тряпку и стал вычерпывать воду с пола в таз.

Я забралась под одеяло. Постель пахла Вэем и от этого я разулыбалась как дурочка, хоть сердце бешено колотилось из-за моей неловкости.

Когда он вернулся и залез под одеяло, прошептал на ухо:

– Это что? Пояс невинности? Вот недотрога. Знаю, это ты специально опрокинула ведро, ну ведь все его видели и заметили

– Честное слово, Вей, я его не видела, извини.

– Уже…

И я провалилась в его объятья.

Утром проснулась уже в своей комнате, не помню, как ночью вернулась. На тумбочке лежали три водяные лилии – две желтые и одна белая. Красивые, благоухали. Нет сомнений, что это подарок Вэя. Ого, посмотрела на часы…ничего себе я сегодня проспала, И Марианна даже не разбудила на утреннюю пробежку? Странно, почему? Не похоже на неё. А запах этой ночи еще сводил с ума, аромат лилий дурманил, и чувствовала себя опустошенной и наполненной одновременно. Боже, люблю и счастлива! А воспоминание про ведро и грохот вызывало смех да и только. Действительно, это только со мной мог произойти такой казус, только я могла не заметить ведро с водой и умудриться перевернуть его.

Дневник Марианны от 27 июня

День начался странно. Утром проснулась в шесть утра и долго не могла заснуть. Казалось, что слышу какой-то шум. Обошла ближайшие комнаты и поняла, что шумят мириклины. Издают что-то вроде громкого сопения. Не было раньше у них такого звука. Странно. Что бы это означало? Я погладила их – не линяют. Шерстка хорошая. Панцири переливаются разными цветами. Что же такое?

Поняла через два часа, когда увидела, что к дому нашему начинают подходить люди и устраивают что-то вроде очереди. Такое раннее утро. Подумала, что вижу сон. Но нет. Так оно и оказалось. Сэй сходила к селянам. Они заявили, что у каждого есть проблема со здоровьем, и они просят Так-так-так их лечить. Заплатят, кто чем может. Я испугалась. Ничего себе! Понятия не имею, как удается лечить. Разве смогу? Нет, конечно. Хорошо еще, что люди не знают про мириклинов. Но была уверена, что это вопрос времени, скоро узнают. Все собрались в гостиной – Сэй, Оксана, я и Вэй. Мы решили записать всех людей и распределить как-то их на весь день. Договорились, что сегодня могу только знакомиться с больными, узнавать их проблему, назначать атр-терапию на ближайшую неделю. Решили, что Сэй будет проводить по одному человеку в гостиную, где познакомлючь с пациентами, Оксана станет заносить информацию в компьютер, а Вэй вызвался переводить с китайского на английский.

Зашел первый пациент. Молодой худой парень лет двадцати. Оказывается, у него болен желудок. Мало, что может есть уже второй год. Худеет и слабеет. Мы записали его на завтрашнее утро. Попросила купить картон или холст, что сможет найти. Краски и кисти я решила использовать свои, вряд ли у многих из этих бедняков есть деньги на покупку дорогих кистей. После него вошла старушка, которой оказалось уже 80 лет. Она тяжело дышала и кашляла. Что-то вроде астмы или бронхита. Я испугалась, что такую старую женщину точно не вылечу. У неё там, наверное, целый букет заболеваний. Но решила попробовать. Спросила, есть ли у неё дома ненужный деревянный стул. Мы решили, что распишем для пробы его. Она обещала принести стул завтра. На каждого пациента мы отводили два часа, между ними час. Уже заняли время с восьми утра до часа дня. Потом час на обед. Мы поняли, что я смогу принять от силы пять человек завтра. А на улице их около двух десятков. Вэй вышел, дал всем стоящим в очереди талончики, отправил домой, оставив только четырех человек – трех для записи, а одного для приема. Им оказался ребенок. Решили порисовать с ним уже сегодня. Но ничего у нас не получилось. Мы услышали усиливающийся шум из комнаты, где жили мириклины. Да сильный какой! Шум стал похож на какой-то гул. Малыши плакали, черные капельки слез катились по их пухлым щечкам и мне хотелось прижать их к себе, защитить, уберечь… Я схватила Глазастика, Оксана – Пушистика. Стали носить их по дому, баюкать, успокаивать. Мне сразу стало ясно, что люди во дворе их волнуют. Котята уже утром испугались. Там разные пациенты – есть и такие, как Вэй. Агрессивные, злые, жадные. Не знаю точно, каких людей мириклины не любят, но явно не добряков. Даже меня испугались, когда злилась на Ваньку, а ведь себя считаю добрым человеком. Сэй, Сью и Оксана – добрейшие существа. Агрессией там и не пахнет. В них уверена. Они-то точно мириклинам никогда не навредят.

Вэй пошел к очереди, пытался объяснить что и как. Люди не соглашались, не уходили. Около часа он с ними беседовал. Сэй подошла, чтобы помочь, тоже что-то убедительно говорила. И только через двадцать минут люди стали расходиться. Сказали, что придут завтра утром. Мы не поверили своим глазам, когда сад опустел. Вздохнули с облегчением.

Ужинали молча. Все устали. Мириклины подвывали. Обстановка грустная, депрессивная. Мы с Вэем решили порисовать, но поняли, что не сможем. У обоих болела голова. Сэй заварила нам какой-то лечебный чай. Либо он так хорош, либо то, что люди ушли как-то подействовало, но мы заметили, что головная боль проходит. Решили лечь спать пораньше. Мириклинов взяла к себе. Почему-то очень волновалась за них. И они радостно облепили меня, облизывали мои руки и пели красивую мурчащую песенку. Гул и вой прошли. Слезы высохли. Как же жалко их, маленьких.

Уснула часов в десять вечера. Какие-то кошмары снились, но потом не вспомнила их.

Дневник Марианны от 28 июня

Часа в два ночи услышала какой-то шум за окном. Разозлилась, что меня разбудили. Выглянула в окно, но ничего не увидела – вроде, темно и тихо. Наверное, мне просто показалось. Дремала час или два, но снова проснулась. Мне вдруг почудилось, что кто-то разговаривает за окном. И правда, увидела огонек. Как будто человек ходит вокруг дома и курит. Но скоро шум стих, и я заснула. Мне снился пляж. Никого кроме меня. Я лежала на горячем песчаном берегу, мечтала, что сейчас искупаюсь и освежусь, но что-то мне мешало подойти к морю. Открыла глаза и сразу же увидела испуганные мордахи мириклинов. Они сидели около меня и издавали тревожный гул. Лапки их поднимались и опускались, словно показывая что-то наверху. Вскочила и сразу почувствовала запах гари.

Пожар! Боже, я о них только в книгах читала. Что же делать? Конечно, первая мысль – надо спасаться, пока пожар только начинается. Но где горит? Мириклины показывают наверх. Что это значит? Опасность идет сверху? Или, наоборот, бежать надо туда? Попыталась открыть окно, но в спешке нажала неправильно. Что-то заклинило, не открывалось. Заорала от злости, схватила стул и швырнула его в стекло. Стул отскочил обратно, не оставив в стекле даже трещины. Я снова схватила стул и начала со всей силы колотить им по стеклу и давить, снова бросила его. По стеклу побежали трещинки. Увидев их, ударила еще раз и разбила! Это только в кино у них всё сразу разбивается. Я почувствовала, как течет кровь по руке, небольшой осколок стекла торчал из предплечья. Времени на перевязку не было, надо спасаться. Я схватила корзинку с мириклинами, положила в неё намоченное в аквариуме полотенце и выбралась в сад.

Хорошо, что дом одноэтажный. Я спрыгнула на землю и посмотрела на крышу – она вся полыхала. Быстро отнесла Глазастика и Пушистика к воде, оставила там, а сама побежала спасать остальных. Мокрое полотенце забрала с собой – сделала из него нечто вроде маски. Судя по всему, я первая проснулась. Никто не появлялся из горящего дома. Пришлось вернуться вовнутрь через разбитое окно. Локтем задела за стекло. Вот дура! Итак, одна рука в крови, еще и локоть поцарапала. Но, вроде, кровь не пошла. А боли я особой не чувствовала. Вот что значит стресс. Побежала к спальне Сэй и Сью. Они еще спали. До меня просто не доходило, как можно спать в таком дыму?! Но факт оставался фактом – именно я их разбудила. Сэй всё поняла моментально, схватила внучку, и они выбрались в ближайшее окно, которое, слава богу, быстро открылось. Теперь стала стучать в комнату, где спали Оксана и Вэй. Зачем же они заперлись на замок! Я ненавидела их за это. Барабанила в дверь, кричала что есть сил. Вроде, меня услышали. Дверь открылась.

– Что происходит? – появилась Оксана, удивленно рассматривая меня, замотанную в полотенце.

– Пожар! Ты что не видишь? Выбирайтесь скорее.

Оксана пыталась натянуть халат, но я крикнула ей, что она теряет время. На ней же пижама – всё прекрасно. Вэй, судя по всему, был голый. Оксана показалась в двери, уже стала выходить, как что-то начало падать сверху. Какая-то горящая балка летела на нас. Но я то далеко относительно. Неужели на Оксану? Я заорала, как ненормальная, и подруга успела уклониться от неё. Балка грохнулась Оксане на ногу, и точно могла убить. Двигаться Оксана практически не могла. Наверное, перелом. До окна было далеко. Оксана сказала, что сможет ползти. Но тут появился Вэй. Поднял её на руки, как пушинку. А ведь она весит не меньше семидесяти кэгэ. Сильный все-таки мужик. Мы все пробирались к разбитому окну. Потом Вэй разумно заметил, что надо еще окно открыть или разбить. На этот раз окно быстро открылось. Я вылезла и стала тянуть руки – страховать Оксану. Вэй пытался протиснуть её в окно, но задевал травмированную ногу. Оксана иногда кричала. Понятно, он делал ей больно. Я подумала: "Ну что ты кричишь? Потерпи немного!" Со стороны всегда легко судить. Но, видимо, ей, и правда, было очень больно. Вэй шептал Оксане что-то по-китайски, а она измученно улыбалась ему.

Он, наконец, передал мне её в окно. Понятно, что я не такая сильная, как Вэй. Мы обе упали, заорали от боли – каждая от своей. У меня рука, у подруги нога. Но самое страшное ждало нас дальше. Мы обе увидели, как огромная пылающая балка летит сверху на Вэя. Прошла секунда – вторая. Он не появлялся. Огонь в доме усиливался, а мы лежали около дома и рыдали от бессилия. Некому забраться вовнутрь и спасти Вэя. Мы были уверены, что он еще жив. Лежит там и горит. Горит заживо.

Оксана плакала, заикалась и повторяла одно и тоже: "Он спас меня, он спас меня, он спас меня." Я тоже плакала и думала, что Вэй был такой сложный, неоднозначный человек. Хитрый, предприимчивый, богатый, жестокий… но одновременно с этим он болел неизлечимой болезнью, страдал и оказался ранимым. А как он любил Оксану, ревновал её. Спас её, наконец. Теперь мне очень хотелось как-то вернуться во времени и вылечить его. Нарисовать что-то с ним. Но теперь уже поздно. Я плакала и жалела, что не сделала что-то иначе вчера. Я порой злилась на него, считала не парой для Оксаны. Теперь мне те мысли казались ужасным грехом. Зачем? Зачем? Слезы текли, а я все задавала себе десятки вопросов, которые оставались без ответов.

Мы все – я, Оксана, Сэй и Сью собрались у пруда. Глядя на Сэй, думала, как же она жалеет свой райский уголок – свой красивый дом. Он и правда был лучшим в их деревне. Она так им гордилась. Но Сэй плакала от радости и постоянно обнимала внучку. Верно, ее спасение было главным для бабушки. Мы с Оксаной тоже улыбнулись и обнялись. Но радость оказалась секундной. Я поняла, что исчезли мириклины. Корзинка была пуста. Всё внутри у меня похолодело. Где же котятки? Мы долго искали малышей в саду, но нигде не могли найти. Они исчезли.

Дневник Оксаны Ли от 29 июня

Нога ныла, но физические страдания заглушала другая боль. Стол и лавочка во дворе дома Сэй уцелели, огонь их не затронул. Присела, ещё вчера здесь мы играли в шахматы. Ещё вчера мы были так счастливы, я чувствовала его нежность и любовь. Редко плачу, а тут слезы навернулись и капали, и капали. Неужели больше никогда его не увижу? Не прикоснусь к жестким волосам, не проснусь в его объятьях. Господи, я даже не смогу присутствовать на похоронах, там будет жена. Не поклонюсь могиле. Да это уже и неважно, никогда не поблагодарю за то, что Вэй меня спас, рискуя собой и своей жизнью. Ну почему всё именно так? Я столько не успела ему сказать…Не знаю, сколько так просидела в забытье. Марианна подошла ко мне, обняла:

–А может оно и к лучшему, у него была такая тяжёлая болезнь. Знать и ждать своей смерти , каждый день понимая, что угасаешь. Ведь не от хорошего он похитил нас. Мысли съедали его изнутри.

–Я всё понимаю… Но он был еще так молод, ещё так много не успел, мог ещё жить и жить…ну почему?

–Никто не знает почему… Почему господь одних людей оставляет, а других забирает, возможно когда-нибудь человечество докопается до истины. А мы всего лишь мелкие песчинки в мироздании. Ты будешь помнить, он был неплохим человеком.