Птичка в клетке

– Это не чушь, а этикет, – возразил Йозеф, подняв палец левой руки вверх. И добавил: – Но, сэр, могу вам сказать, что проще решить вашу проблему, чем проблему Августа-Фредерика. Пусть леди Лидия возвращается из пансиона с компаньонкой, и тогда никаких вопросов к вашей персоне у зорких сплетников не останется.

Николай чертыхнулся, он не любил чужих людей в доме, тем более теперь, когда, казалось бы, в новом особняке он мог отдохнуть от незваных гостей.

– Что еще пишут в газетах? – поинтересовался Штальский, чтобы увести разговор в другое русло.

– Да вот, господа, – утирая нос платком после чихания, задумчиво проговорил Брунштейн, – в Америке назревает война.

– Да ну? – удивился Штальский. – Я не читал такого.

– Да нет в этой газете ничего про войну, я ее просматривал утром, – сказал Николай, недовольный тем, что его друг сгущает краски. – В мире и так неспокойно, только разрешился вопрос с работорговлей в Старом Свете, не все еще забыли Наполеона, а вы не боитесь говорить о новой войне.

– Это, дорогой мой, вы не так читали, – твердо заявил Брунштейн.

– О чем же там пишут? – поинтересовался Штальский.

– О том, что плантаторы зверствуют, убивают рабов. И вот про восстание рабов, подавленное в Южной Каролине. Убит плантатор с семьей. – Брунштейн был очень серьезен.

– Да, но ведь ничего о войне, – произнес Николай.

– Конечно, ничего, но она будет, помяните мое слово, скажут, что это война освободительная, против рабства, против насилия и за равенство прав белых и черных. Скажут, и все поверят! Вот, как нас к этому готовят! – и он зло потряс газетой. – А ведь все войны – это просто незаметное для людей решение экономических вопросов власти. Рано или поздно правительство Америки будет вынуждено принять закон об отмене рабства, но, судя по всему, это произойдет в результате войны. Столкнут лбами Север и Юг. Если бы власти хотели жизни для своих людей и равенства, они бы такими статейками не будоражили и так воспаленный ум граждан, – и Брунштейн потряс газетой над головой снова.

– Йозеф, вы слишком близко к сердцу принимаете это дело, тем более не ваше! – сказал Николай, делая удар по шару и не понимая, почему так разволновался его гость.

– Тем более непонятно, откуда такое человеколюбие, учитывая тот факт, что вы непосредственно решаете свои финансовые вопросы за счет жизней других людей, – немного понизив голос, но не осуждая Брунштейна, произнес Штальский.

– Ничего не понимаю, господа, потрудитесь объяснить мне, о чем идет речь! – не выдержал Николай и сел на край бильярдного стола. В одной руке он держал перед собой кий, другой поправлял черные кудри, сбившиеся на лбу. В ответ на это Йозеф отложил газету и откинулся в кресле, Август-Фредерик расположился на глубоком и мягком диване, и гости переглянулись. Было видно, что разговор предстоит долгий, и явно начнется не спонтанно, его задумали загодя двое гостей Николая Карильского. Штальский вслед за Николаем пригладил волосы, но не столь пышную гриву, как у хозяина дома, а редкие кудряшки, аккуратно уложенные на макушке, вслед за ним руку поднял Йозеф, но отдернул ее, так как на его голове волос не было.

– Мой друг, – начал Штальский, – как вам известно, я очень давно вложил деньги в фабрики. Они приносят хороший доход и по сей день. Несколько месяцев назад я узнал от старого знакомого Брунштейна о том, что он желает продать некоторое количество драгоценностей.

– Я думал, у вас фабрики, специализирующиеся на производстве обуви? – улыбнулся Николай.

– Да, да, так оно и есть. Но от моей покойной супруги мне остался небольшой цех по огранке драгоценных камней. Цех был мал, когда моя Элен скончалась. Скорее всего, это предприятие больше походило на амбар, в котором работали ювелиры. Теперь это цех с электрическим освещением и прекрасным ремонтом, он не холодный! Я оснастил его паровым отоплением.

– Но налоги, мистер, вы как не платили, так и не платите! – сказал из своего кресла Брунштейн.

– Это верно, – покачав головой, подтвердил Штальский, – как не платил, так и не плачу. Вот ко мне и обратился мой старый знакомый Йозеф. Как я мог ему отказать? Я, конечно же, оценил его камни, а потом выяснилось, что у него их немного больше, чем я мог ожидать. Я выкупил всё, что у него было и поверьте, эти камни теперь украшают не только богатых людей нашего города, но и коронованных особ! Я удивлен даже, какое совпадение. Раньше августейшие особы не покупали так много! Как только у меня появились камни Йозефа, так у королевы Виктории появились деньги! – Штальский был этому искренне удивлен.

Николай и Йозеф переглянулись, и улыбка проскользнула по их губам. Этих взглядов Август-Фредерик не заметил и продолжил.

– Так вот. Мои дела пошли в гору, и я на прошлой неделе купил небольшую шахту для добычи угля. Теперь с наличием паровых двигателей это очень выгодно.

– Вы купили шахту, чтобы отапливать ювелирный цех? – поинтересовался Николай, подозревая, что это только начало увлекательной истории, в которой замешаны эти двое.

– Нет, нет, что вы. Паровые двигатели используются во многих отраслях. Вот, например, пароходостроении. Поверьте, это очень выгодно иметь угольную шахту, конечно, в ней многое нужно усовершенствовать: поставить насос для откачки воды, проложить рельсы. На это уйдут огромные деньги, но дело того стоит!

«Ага», – подумал Николай. – «Вот оно! Мы добрались до вопроса денег.» Но к его удивлению Август-Фредерик взаймы не попросил, а продолжил свой рассказ.

– Поймите, Николай, – сказал он, – такой век, как наш, век развития и прогресса, дает нам возможность вкладывать деньги почти беспроигрышно. И вот недавно мой хороший знакомый и дальний родственник предложил мне отличное дельце.

– Я слушаю, – сказал Николай, начиная болтать ногами, сидя на бильярдном столе и показывая всем своим видом гостям, что ему, конечно, любопытно их слушать, но он ни копейки в эти дела вкладывать не собирается, ведь ему и так денег хватает.

Заметив шутливое настроение хозяина дома, вступил в разговор более серьезный Йозеф.

– Николай, – сказал он, – Август купил шахту, чтобы снабжать углем мой пароход.

– У вас есть пароход? – удивился Николай.

– Да, – без особого удовольствия пробурчал Йозеф, – я стал акционером Ост-Индской компании. Хочу вам сразу раскрыть карты. То, что я вам скажу, мало кому известно, да и вам не стоит по этому поводу распространяться, об этом не пишут в газетах и не кричат на улицах. Во-первых, я вложил деньги в опиумную компанию.

– В какую? – переспросил Николай, и в его голове начали всплывать отрывки из газет про это вещество для обезболивания. – Из него получают морфий, если мне не изменяет память? Я рад за вас! Очень благородное дело! Вкладывать деньги в медицину и ее развитие – это же прекрасно!

И Николай почти вскочил со стола, чтобы пожать руку своему другу. Но тот его остановил:

– Сэр, – усмехнулся Йозеф, – если бы я вкладывал в медицину, я бы разорился, а не купил пароход. Британская Ост-Индская компания монополизировала промышленное производство опия в Бенгалии, части Британской колонии – Индии. Именно там производится самый высококачественный опиум. Членами и акционерами этой компании изначально стали первые лица Британской империи – лорды-пэры. Именно они и начали формировать в Китае наркоцивилизацию. Вам известно, что в Китае была опиумная война?

– Нет, сэр, – развел руками Николай. Он выглядел как ученик, не выучивший урок, перед строгим учителем.

– Август, – переведя взгляд с одного гостя на другого, спросил Николай, – так вы тоже имеете акции Ост-Индской компании?

– Ну конечно! Это же беспроигрышный вариант, как вы понимаете.

Штальский встал с глубокого дивана и сказал растерянному и немного смущенному Николаю:

– Да, вы правы, изначально очень тяжело принять то, что от нас скрывают. Но, к сожалению, только так можно сохранить и приумножить капитал, последовать примеру правительства, если есть возможность. Пока ты с ними в одном седле, о прибылях не стоит волноваться. Сильные мира сего, никогда не вложат своих денег в убыточное предприятие. Но зная заранее, что вы вряд ли согласитесь на занятие такими делами, мы хотим вам предложить нечто особенное и очень увлекательное, по крайней мере, мне так кажется.

– Угу, – поддакнул недовольно Йозеф, – очень увлекательное.

После трехмесячного отсутствия в городе он был немного удручен и постоянно подкатывал губы, как будто был вечно недоволен.

– Я слушаю вас, господа, – поостудив чувство радости от встречи сказал Николай и пересел в кресло напротив своих собеседников.

– Мне, – начал Штальский, – как я уже говорил, друг предложил одно дело, очень выгодное, но ехать далековато.

– Какое дело? – серьезно спросил Николай.

– Выгодное, но требующее вложений, а на данный момент, как вы понимаете, после приобретения шахты у меня свободных денег нет, как их нет и у моего друга Брунштейна после приобретения парохода.

Йозеф утвердительно кивнул.

– Если бы мне сначала предложили это дело, я бы никогда не купил этот пароход, – добавил Брунштейн.

– Что за дело? – уже без сантиментов поинтересовался Карильский.

– Мой друг губернатор Британской Гвианы, – начал Август-Фредерик, – это государство находится на самом севере в Южной Америке, приглашает меня в гости. После отмены рабства губернатор пытается развить в стране добычу угля, но для этого нужны большие средства, вот я и предлагаю вам, сэр, со всем уважением, поехать в гости к моему другу, а уж там определиться, согласны вы на это вложение или нет.

– Я обещаю завтра вам дать ответ, но больше чем уверен, он будет отрицательным, – ответил Николай.

– Сэр, – заговорил Йозеф, – перед вами прекрасная возможность увидеть мир, а не сидеть дома. Пока Лидия обучается в пансионе, вы бы могли развеяться и покататься по миру. Вы же сами хотели отправиться в кругосветное путешествие недавно, это прекрасная возможность, как мне кажется, утолить жажду путешествий. Я, кстати, вам за полцены предлагаю свой новейший пароход с винтовой системой. Пройдет максимум две недели, и вы пересечете Атлантику. Сможете увидеть из окна каюты другую сторону океана в порту Джорджтаун.