Тюремное счастье

Встретили 1 сентября.

Почти у всех дети. Смотрели телевизор, где все эти… цветы-бантики. Плакали. Что поделаешь – женское СИЗО это всегда тревога за детей. Нельзя арестовывать женщин, кроме случаев крайней опасности для окружающих. Потому что детям нужна мама. И нельзя на детей перекладывать проблемы правоохранительной системы.

«Форсайт»

Год назад я была на Байкале. Помимо работы на «Форсайте» у меня было три дня на диком берегу Байкала. В абсолютном одиночестве среди природы. Без телефона и интернета. Море, солнце, волны, горы, потрясающие запахи трав, корабли на горизонте, прибрежный песок, обжигающе холодные купания, ветер…

Друзья уже были арестованы, меня уже обвинили в том, что сбежала за границу. Был вариант, что по возвращении меня арестуют прямо в аэропорту.

Можно было остаться. На Байкале достаточно укромных мест для спокойной жизни.

И друзья на «Форсайте» пытали вопросом: «Зачем ты возвращаешься, зачем? Это ничего не докажет, но может плохо закончиться для тебя».

И песня, которую я слушала много-много раз там:

…Я не поеду обратно,

я стану частью этих сладких напевов.

Я стану птицей в ветвях этих сосен.

Я стану влагой рек хрусталеподобных.

Ведь вам известно – я на это способна!

Так возвращайтесь же домой без меня.

Байкал – это огромная сила. И просто лежать на берегу без цивилизации, слушать шум волн и смотреть в небо было огромным подарком судьбы.

Я знаю ответ на вопрос «зачем». Просто потому иначе никак. Потому что есть долг, есть миссия, есть ответственность. Потому что я могу изменить ситуацию в стране. Потому что я могу защищать людей. Потому что я много умею и знаю. И… непорядочно отсиживаться в кустах. Ну а тюрьма, пытки и прочие неудобства – всё это временно. :)

Ну и анекдот напоследок:

Психиатр спрашивает нового пациента:

– Кто вы?

– Я Пётр Великий.

– Ну, царей у нас много.

– Я не царь, я атомный ракетный крейсер. :)

Непечатный орган

Выпускать еженедельный журнал в большой камере – очень просто. Каждый делает один лист на бумаге А4. Раз в неделю всё собирается и начинает ходить по рукам.

Рубрики самые разные: стихи, рисунки, обзор законов, проза, анекдоты и даже доска объявлений.

Оч-чень забавная штука получается. :)

Дневничок. Клеточки и полосочки

Кровати в СИЗО есть в клеточку и в полосочку. На первый взгляд кажется, что в клеточку лучше, но суровая математика разбивает эти иллюзии.

У клеточек площадь контакта с матрасом меньше, что даёт очередное основание к выводу, что не только небо в клеточку калечит людей.

Продуманность символизма воздействия на человека в тюрьме опять восхитила.

Дневничок. Зелень

Обсуждали экспорт зелени из бывших республик. Себестоимость фуры зелени – около 500 тыс. руб. А продать зелень можно за 8—10 млн. Трусы занимаются наркотиками, а смелые идут в зелень. Но выжить там трудно.

Захотелось спокойствия и крепкого плеча. Осень.

Дневничок. Видит око, да мозг неймёт

Ходила на приём к тюремному окулисту: он у нас уникальный – окулист-психиатр. Символична даже очередь к нему: люди, плохо видящие реальность, и люди, плохо воспринимающие её.

Всё прошло хорошо, да и с глазами всё будет замечательно. Но самые обычные вопросы окулиста, если помнить, что их задаёт психиатр, очень настораживают. Отвечать надо, тщательно подбирая слова. Попробуйте представить.

Мелочи

Кровати в СИЗО – отдельная тема. Они короткие. Вряд ли детские, скорее всего, кто-то так думал о женщинах. Длина кровати, видимо, рассчитывалась исходя из роста, но лежа мы длиннее за счёт неперпендикулярности стопы остальной ноге.

Много мелочей, которые просто походя осложняют жизнь. Железо у кровати очень холодное, даже во сне нельзя терять бдительность, чтобы не касаться спинки кровати.

Новые кровати уже завезли, но звёзды к их замене ещё не сложились. Всё меняется к лучшему. Но медленно. О решениях пишу постоянно.

Защищая других, защищаем себя.

Боулинг

Боулинг – исключительно доступная игра для заключённых. Бутылки из-под йогурта регулируются под вес мячика количеством налитой в них воды… И – игра готова. Боулинг с элементами лапты и городков. Вечная история. Развлечения в СИЗО.

Сотрудники СИЗО

Захотелось написать про сотрудников СИЗО. Они бывают похожие на славян и непохожие на славян. Непохожие, в основном, добрые и улыбчивые, они нас не обижают. Есть, правда, один непохожий злобный мужик, это, наверное, потому что он совсем невысокий. Раньше он ещё громко ругался матом, но это ему запретили. Поэтому он молча злобно смотрит. Сказать ему нечего. Но в его смену заявление лучше не отдавать – он с ними обращается, как с бумажками на неизвестном языке.

С похожими на славян всё не так просто. Они делятся на два типа: одни думают, что работают с преступниками, а другие – что в СИЗО. Ещё есть подтип: они думают, что это не работа, а каторга. Но этот подтип близок к исчезновению.

Ещё у сотрудников есть рации. Одни ими гордятся, потому что всё знают не сходя с места, а другим рация мешает, потому что приходится отвечать.

Самый главный сотрудник – это начальник. Когда он идет по коридору, все стараются выглядеть получше. В женском СИЗО это признак уважения.

Сотрудники работают с утра до вечера. А некоторые и ночью. Поэтому бывает неудобно, когда невыспавшийся сотрудник утром включает свет, открывает дверь для выноса мусора, а ты лежишь в постели и понимаешь, что никуда бежать не надо, можно не спеша встать и отправиться на кухню за чашкой утреннего кофе. Днём уже замотанные сотрудники забирают кого-то к адвокату, а ты принял душ и наслаждаешься книжкой. Но они нам почему-то не завидуют. А ещё иногда им пекут булочки, и волнующий аромат наполняет двор. Тогда мы им завидуем.

В общем, хорошие сотрудники, а по сравнению с Питером и СИЗО здесь – прямо санаторий.