Лихорадка в ритме диска

Звучит-то как! «Апартаменты»! Я кривляться не стала. Как-то незаметно выложила ей все: про себя и про Вадика. О диске умолчала. Петровна отчего-то растрогалась и вздохнула:

– Да Вадька, он – хороший. Я его давно знаю. Приличные рекомендации, ничего не скажешь, но она как будто мои мысли прочитала:

– Дурочка! Я не про то! Я у него химию преподавала. В школе еще!

Пришлось поперхнуться.

– Чего?

– Химию! Аш два о!

Помолчали. Исподтишка Петровну разглядела. На пальцах маникюр, на голове – прическа, «химия», покрашена под баклажан. Не для презентации, конечно, но так, на каждый день, вполне прилично. И сама по себе уютная какая-то, теплая.

– Ну, преподавала, – продолжила Петровна. – Он хороший мальчик, а учился плохо. Родителей у него нет, родственник какой-то его воспитывал. Наши учителя выеживались. (Петровна немножко по-другому сказала, конечно.) А я – нет. Четверку ему всем назло ставила. Она у него в аттестате, кажется, единственная и оказалась. Ну, еще по труду и физкультуре пятерки. Так Вадик мне такие цветы в кабинете развел! Он как-то любил это дело – цветы разводить, ухаживать за ними. А биологиня, зараза, ему трояк еле вкатила! Я-то, как перестройки всякие начались, в этот бизнес и подалась. Тут как раз и пенсия подошла. Насчитали мне тыщу семьсот двадцать рублей. Проживешь? А сюда, хоть и грех, конечно, ученицы бывшие меня пристроили. Черт его знает, Оля, но не знаю, что лучше – в нищете умирать или вот таким образом зарабатывать? А и чего плохого? Парочки приходят, мужички девушек снимают – сюда ведут. У меня порядок, чистота. Клиенты только «свои» ходят, или по рекомендации пускаю. Безобразий не позволяю. Кому плохо?

– А Вадик чем занимается? Бандит?

– Да что ты! – отмахнулась Петровна. – Он машины подержанные из Японии возит. Фирмочка у него. Он и партнер, одноклассник бывший. Они по очереди: один в Японии партию машин комплектует, другой – тут заказы собирает, оформляет, продает. Вадя-то в технике здорово соображает. С детства мотоциклы из консервных банок собирал. Репутация у него хорошая, он парень ответственный, с ним все наши крутяки знаются, через его фирму автомобили себе заказывают.

Тут уж я Петровне про диск и рассказала.

– Вот впутался! – всплеснула она руками. – Братва наверняка специально его выбрала – человек посторонний, но надежный. И внимания не привлечет, и не обманет. А он вон как ухом хлопнул! А я ведь всегда своим клиентам говорю: сдайте ценные вещи мне. У меня для этих целей и сейфик имеется. А то ведь девчонки разные бывают. Хотя ничего такого и не случалось никогда. Они мне все тут как дети, кого попало не пускаю, только знакомых или по рекомендации.

В кухню, обтираясь боком о косяк, вошел кот сумасшедшей величины. Одно ухо короче другого. Боевой зверь, сразу видно. Хвост трубой, вроде перископа. Потерся о ноги Петровны.

– Чика пришел! – обрадовалась она. – Отдохнул, котя?

Котя прижмурил желтые бандитские очи, а я поинтересовалась:

– Тоже ваш клиент?

Она засмеялась:

– Вроде того. Только по бартеру. Я – ему кров с едой, а он у меня мышей гоняет. А так – свободная личность. Через форточку ходит на улицу.

– Чика – интересное имя.

– Это для краткости. Вообще-то его Чикатилой называют.

– Как?!

– Ага. Кровожадный, паразит! Голубей на лету ловит, собак гоняет.

Я на всякий случай ноги-то поджала, но Чика меня игнорировал. Прошелся по кухне, вспрыгнул на подоконник, с него – в форточку. И исчез.

Петровна сварила еще кофе, разлила по маленьким хорошеньким чашечкам. Вообще, у нее все было хорошенькое – салфеточки, посуда, цветы в круглой вазе.

– Хорошо у вас! Чистота такая. Как дома.

– А как же! На том и стою. Клиент должен быть уверен в моем заведении. И мужики ко мне не только с девочкой порезвиться приходят. Иной раз – просто отдохнуть. Бывает, из «деловых» кто-нибудь зарулит на сутки – отоспаться и чтоб никто не тревожил. Или просто – пообедать по-домашнему. Я им тут и борщичка сварю, и пирожков настряпаю. Это они с виду – крутые, на козе не объедешь. А так – пацаны как пацаны, простоты хотят и тепла. Вот и стараюсь. Как дети они мне. Ну и меня не обижают. Платят щедро и вообще – поддерживают. А то девчонки-проститутки иной раз устанут, позвонят: «Петровна, свободно у тебя?» Если комнатка свободная есть, обязательно впущу, пусть хоть немного отдохнут. И Вадик твой тоже, – при этом Петровна чувствовала себя явно удовлетворенной, – звонит иной раз: «Петровна, ты там чего сегодня наготовила? Соляночки?» И тут же примчится, налопается. Денег потом сует, да я не беру. Смех на палке! Если с девушкой комнату снял – другое дело. А так… Вроде сынок перекусить заскочил. Мне своих-то детей Бог не дал.

– А соседи не возражают?

– Да сначала пытались палки в колеса ставить. Так я их потихоньку подкупила. Каждый месяц по пятьсот рублей на общественные нужды отсчитываю. Вон в подъезде и дверь новую поставили, и замок, и домофон установили. Сами же и бегают: то денежку до зарплаты перехватить, то бутылочку. Да и тихо у меня, я сама шума не люблю. Площадку и лестницу каждое утро мою – мои же клиенты топчут. В общем, живем потихоньку! Хлеб, может, и без икры ем, но зато всегда с маслицем.

Тут позвонили в дверь. На пороге топтались Вадик и какая-то девица.

– Вот, – смущенно пробубнил он. – Это – Машка. – Рядом с Вадей стояла длинная рыжая барышня при полном боевом раскрасе. Юбка чуть шире ремня, на ногах яркие желтые босоножки, на руках такого же цвета браслеты. – А это – Оля. Девушка моя (очень сильно сказал!).

Мы с Машкой тоже сильно засмущались. Но не оттого, что парень у нас один на двоих оказался, а оттого, что Машка эта в прошедшую сессию раза три мне зачет сдавать бегала, потому и запомнилась. До этого на своих лекциях я ее почти не видела, а на зачетной неделе она проявилась. Побегала для порядка за мной, потом я ей зачет поставила, хоть она ничего толком мне так и не сказала. Вредности мне всегда не хватало. Машка мне при этом шоколадку вручила из благодарности.

В общем, со свиданьицем!

Тут Петровна подобралась. Прямо в лоб Машку про диск и спросила. А та сильно сопротивляться не стала и очень даже охотно пояснила:

– Я кино всякие люблю. Но дорого покупать, блин. А тут у Вадика из борсетки диск вывалился (умолчим, при каких обстоятельствах), я и зацепила. Деньги, между прочим, тоже вывалились! Я же не взяла!

Логично. Мы оценили.

– Я диск дома в комп сунула – муть голубая, бумажки разные пересняты, фактуры, фотки старпёров каких-то. И качество – хрень. На фига тебе, Вадька, такое дерьмо?

– Надо! – пробубнил Вадька. – Верни.

– Так нету.

– Где? – взревели мы хором.

– Так Васильку отдала! Он давно клянчил – дай какой-нибудь ненужный диск. Вот и отдала. Он меня утром в центр подбросил, я ему диск и отдала, он его в своей машине подвесил на зеркало – говорит, что плохую энергетику снимает. Оттого и просил. Вот.

– Василек – кто такой? – как-то сквозь зубы уточнил Вадик.

Тут Петровна вступилась:

– Водитель. Частным извозом зарабатывает. Девчонок туда-сюда возит, мои поручения иногда выполняет. Свой парнишка, найдем!

– Где искать-то?

Я скоро Вадика любить начну. За речистость.

– А чего искать? Вот телефончик его сотовый. Однако телефончик Василька на наши звонки только бекал и мекал, в результате доложился, что абонент недоступен, и утешил, что временно. К тому времени Вадик, видимо, до конца проникся серьезностью своего положения и ни к селу ни к городу жалобно произнес:

– Блин, они меня на флажки порвут и по деревьям развешают! – Кого он имел в виду, не уточнил, но мы поняли.

При этом лицом совсем белый сидел. Очень жалко его стало. Машка с Петровной помалкивали. В напряженной тишине я еще раз набрала номер Василька. С тем же результатом.

– Уехал, наверное, куда-нибудь, – вздохнула Петровна. – У него дачка где-то в пригороде есть. А так он обычно всегда на телефоне.

Лучше бы она Вадика молотком по голове ударила. Он бы это легче перенес.