Порочная слабость

Айболит, имени которого я так и не узнала, подмигнул мне и в сопровождении Кирпича направился в сторону лифтов.

Признаться, меня напрягала такая планировка. Выходит, каждый встречный-поперечный может вломиться в квартиру? Тоже мне, элитное жилье! Где были мозги архитектора и дизайнера, когда они стряпали проект? Это ведь настоящий Армагеддон и никакой личной жизни! Голышом не походишь, шмотье не разбросаешь. Катастрофа просто!

Но, разумеется, я не стала озвучивать свои мысли вслух. Так и сидела, соображала, как бы аккуратнее намекнуть Заверину и его верному Кирпичу, что гостей пора бы и покормить. Есть хотелось просто зверски.

– Пусть еды привезут. И уведи уже ее с глаз моих! – пробормотал Алексей Сергеевич, а я поняла, что даже Зверю ничто человеческое не чуждо.

Возможно, я бы и поблагодарила Алексея Сергеевича, но предпочла промолчать. Вдруг передумает меня кормить?

* * *

Ужин был шикарным. Как и комната, в которую проводил меня Кирпич.

Оказавшись на пороге спальни, я застыла, не решаясь сделать шаг. Но охранник подтолкнул меня в спину, поторапливая, и спокойно сообщил:

– Стены имеются. Окна – пуленепробиваемые.

– Вот спасибо, мил человек! – хохотнула я нервно. – А окошки не закроешь? Ну так, на всякий случай.

Я слышала, как хрустнули костяшки. Да-да. Кажется, чье-то терпение вот-вот лопнет. Охранник все же подошел к окнам и ловкими движениями задвинул шторы. Еще и нажал на какие-то кнопки, расположенные на настенной панели, и я расслышала тихий шорох опускающихся жалюзи.

– Дай бог тебе здоровья, уважаемый Кир… Шмель! – воскликнула я.

Взгляд Кирпича был тяжелым, весом, примерно, с асфальтный каток. Но я не придавала этому значения. Признаться, я настолько вымоталась, что готова была уснуть сразу же, как за охранником закроется дверь. Ну или после водных процедур.

Именно так я и решила, когда разведала обстановку и изучила свои апартаменты. Мда, ванну нужно принимать обязательно! Кто же в здравом уме откажется от джакузи?! Точно не я!

* * *

– Нет, и все же городские бандосы – шикарные личности, – бормотала я, прикрыв глаза и перебирая все события, случившиеся со мной за сегодняшний день. – С шикарным жильем!

Я ленивым взглядом обвела просторную ванную комнату. Ее размеры шокировали. И, что уж скрывать, весьма радовали. Чего стоило одно джакузи, где легко разместились бы с десяток человек. Но в белоснежной пене, среди пузырьков в теплой водичке, плавала я одна. И чувствовала себя при этом королевой или принцессой. Словом, кем-то очень благородным и богатым.

Не знаю, сколько времени я кайфовала в пенном царстве, но пришлось выползать на берег. Глаза уже слипались.

Я аккуратно вышла из воды, обернула волосы полотенцем, а потом и закуталась в мягкую ткань. Халаты я не очень любила. Да и потом, мало ли, кто в нем разгуливал до меня. Подцеплю какую-нибудь заразу, никаких финансов не хватит на то, чтобы ее вывести из моего здорового организма!

О чистоте и стерильности полотенец я, почему-то не задумалась. А вот халатом побрезговала. А зря… Но, к сожалению, это я поняла гораздо позже.

Оказавшись в центре спальни, принялась вытирать длинные волосы. Полотенце плотно обхватывало мое тело. И я совершенно не ожидала подвоха. До тех пор пока дверь не распахнулась, и на пороге не появился Заверин собственной персоной.

Мужчина убрал руки в карманы и приблизился. Кирпича не было видно. И мне показалось это тревожным звоночком.

Перехватила полотенце на груди, чтобы предательская тряпка не упала на пол в самый ответственный момент.

– Твоя мать права, – произнес Заверин. – Шах – твой отец.

Его взгляд был тяжелым, сканирующим. Кажется, от его внимания не ускользало ни единой мелочи.

– И что теперь? – напряженно спросила я, не отводя глаз. Я, отбросив все шутки и безрассудство, понимала одно: только этот мужчина способен оградить меня от посягательств родного папочки.

– Теперь, Аделина Шахова, все просто, – глубокий голос таил в себе угрозу.

– Лехина! Я – Аделина Марковна Лехина! – возразила я.

– Ну, хорошо, пусть так, – хмыкнул Зверь, но взгляд его не потеплел. – Теперь все зависит от того, насколько правдивы слова Ноны. Она единственный свидетель убийства моего брата. И если Марк умер от рук Шаха, то…

Заверин не договорил. Намеренно. Заставил меня делать выводы.

– Если вы намекаете, что я буду расплачиваться за грехи отца, то ошибаетесь! – произнесла я, с трудом подавила желание отступить и закрыться от пристального внимания этого человека.

– Расплачиваться? Нет, – мужчина скривился, его взгляд прошелся по моим обнаженным плечам, скользнул к босым ступням, вернулся к лицу. – Отныне твоя жизнь принадлежит мне, Аделина Лехина. И только я могу распоряжаться ею. Кровь за кровь.

Последняя фраза заставила вздрогнуть. Выходит, я все же ошиблась. Нужно было убегать из города, страны, переселяться в другую галактику, а не просить помощи у Зверя. Он ничем не лучше Шаха – садиста и убийцы.

Глава 4

Моя жизнь изменилась. Меня лишили телефона и интернета. Запрет распространялся и на звонки маме.

– Она знает, где ты, – коротко отвечал Кирпич на любые мои уговоры вернуть мобильный.

Я понимала, что мужчина бесится потому, что вынужден исполнять роль моей няньки. И это радовало. Хоть кому-то в этой крепости из бетона и стекла приходилось так же туго, как и мне. И я не собиралась скрашивать Кирпичу часы работы. Наоборот, всеми силами старалась ее усложнить.

– Я не могу сидеть взаперти без свежего воздуха! – упрямо повторяла я. – Даже заключенным полагаются прогулки!

– Гуляй, кто же держит! – мотнул головой Кирпич в сторону зашторенных окон.

Я точно знала, что за плотной тканью скрывается дверь – выход на террасу. И я бы ни за какие богатства Вселенной не решилась бы переступить этот порог.

– Я боюсь высоты, – поджала я губы.

Кирпич бросил на меня равнодушный взгляд, словно говорил: а мне какое дело? И вернулся к своему занятию. Мой тюремщик разбирал и собирал свой пистолет.

Я устроилась напротив, плюхнулась в мягкое кресло и обратила все свое внимание на мужчину.

С тех пор, как меня притащили в дом Заверина, Кирпич был моей единственной связью с внешним миром. Мужчина приносил еду из ресторана, продукты из магазина, сменную одежду, даже средства личной гигиены.

Кирпич был моим единственным собеседником. И это сводило с ума. Ведь из мордоворота невозможно было вытянуть ни слова. Кажется, он вообще не любил разговаривать.

– Так почему тебя зовут Шмелем? – не унималась я.

Вот уже две недели этот вопрос, наряду с кучей других, не давал мне покоя. Обычно прозвищами наделяют по фамилии. Какова вероятность того, что фамилия Шмеля – Шмелев, Шмелевский, Шемелев?

Поскольку других занятий у меня не было, решила продолжить доставать Кирпича.

– Шмелев? Шмельский? – начала я перечислять, наблюдая за реакцией мужчины.

Молчание в ответ.