Больше, чем мама. От «плохой матери» до самореализации и счастья

Страх оценки – самый близкий. Он стал мне родным. Я так его люблю, что не отпустила до сих пор. Когда он появился? Меня не дразнили в школе, я никогда не была изгоем, скорее наоборот, заводилой. Хотела первенства, добивалась и «тщеславила» от души. Мне всегда было недостаточно. Я считала себя недостаточно красивой, умной, нарядной, изобретательной.

И должна сказать страху «спасибо». Он долго подстегивал меня. По щелчку его плетки я хваталась за новые проекты, брала больше и работала на результат.

Так было до того, как я стала мамой.

Страх и материнство несовместимы и неразделимы одновременно. 

Когда неопытная мать боится прыщика на розовой попе младенца и трясётся над «во-о-он тем красным пятнышком» – это, на мой взгляд, неизбежный опыт страха.

Когда же сюда добавляется страх оценки, рождается «плохая мать».

Сначала она робко заглядывает пару раз в неделю. Когда ты не успела вымыть пол или сварить суп. Она молча грозит пальцем, неодобрительно качает головой. Потом навещает все чаще. И вот уже стоят на пороге ее чемоданы чемоданы с чувством обиды, вины, раскаяния и отчаяния.

Думаю, «плохая мать» действует одинаково. Пилит за любую ошибку и промах.

Чем старше дети, тем больше ошибок. И «плохая мать» ликует. Напоминает, что ты не сделала, не досмотрела, не смогла. Слишком избаловала, кормишь неправильно, мало играла, совсем не водишь на кружки. Плюсуйте сюда школьный опыт ошибок. И жизнь превращается в тетрадку, где только росчерк красной ручки и нет надежды стать лучше.

«Плохая мать» жила со мной долго. Пожалуй, до третьего ребенка. И даже после заходила на чай. Я выгнала ее, когда поняла, что в страхе и погоне за «хорошестью» упустила любовь.

Любить сложно. Даже детей. Особенно детей. По-настоящему: без условий, ожиданий и притязаний.

Детям не нужна хорошая мать (повторяю это как заклинание каждый день). Им вообще по барабану, вымыты ли полы. Им просто нужна Мама и ее любовь. Можно без развивашек и даже (не верю, что скажу это) без супа.

Человек может вырасти здоровым без супа. Без любви получится больное покалеченное существо.

Может, я боялась потерять главную оценку. Главную любовь. Любовь мамы.

Может, и моя мама тоже хотела быть «хорошей», старалась делать правильно и где-то что-то потеряла?

Страх забирает любовь. Он питается ею. И отступает, когда я разрешаю любить без условий. Себя и детей. Когда напоминаю себе, что нет оценки важнее, чем наша взаимная близость.

Близость хороша, когда она соседствует со свободой.

Ведь близкие могут быть слишком близко. И об этом следующая глава.

Зависимость

Страх и потерю мечты нужно было прятать. И я «делала лицо». Когда внутри горит боль, трудно улыбаться без допинга. Я пробовала еду, алкоголь, тусовки и подруг. Но больше всего мне понравилась игра в любовь.

Раньше я называла это любовью. Теперь – созависимостью.

Я не сразу разобралась в терминах. Просто пришла влюбленность и избавила от необходимости проживать боль. Боль не кончилась, не ушла. Я спрятала ее за новыми отношениями.

Я усвоила урок рухнувшей мечты. Вы поняли, я – прилежная ученица. Звучал он примерно так: «Не обращала внимания на мужчину? Исправлю». Теперь я смотрела на него. И только на него. Растворялась и попутно примеривалась, куда бы воткнуть зубки созависимости.

Зависимость от людей – самый опасный наркотик. Человек живой, не продаётся в магазине. Его сложно заставить долго быть с тобой без желания. И можно умереть от ломки «по человеку». Зато с ним можно экспериментировать. Мой любимый эксперимент – манипуляция.

Этому инструменту взаимодействия меня научила мама. Уверена, механизм ей передали родители, и он стал неопознанной частью семейной системы. Когда я делала что-то «против», мама болела. И всегда сообщала о прямой причинно-следственной связи между своим недугом и моим хамским поведением. К слову, недостатком хамского поведения я не страдала. Я была лихим подростком, и тоже болела «виной». Мучилась «плохой дочерью», страдала от неумения просить прощения. Зависела от мамы всей душой, боялась оступиться и, конечно, отступалась.

Сегодня я не в обиде и не в вине, а в благодарности. Благодаря маме я узнала в себе манипулятора.

Я поступала с мужчинами так же. Манипулировала виной и обидой. Растворяла себя в нем и требовала стопроцентной отдачи. Ставила условия и угрожала худшими последствиями. Молча таскала мешок со злостью и обидой и бесконечно жалела себя.