Обыкновенные чудеса. О людях, с которыми уютно, шепоте сердца и о том, как грейпфрут может изменить жизнь

И ходить по заснеженным дорогам было нелегко, и ведра с ледяной водой для Али были слишком тяжелы… Но даже не это стало главной проблемой. Появились крысы. Их не было в комнате, но на кухне, в которой временно оказалась только Аля, они носились толпами.

Алька, у которой уже пропадало молоко, решительно выходила на кухню и с криками:

– Ой!.. Ай! Мамочка! – варила Дениске кашу.

А потом бежала в комнату и закрывалась там. Сидела на кровати и ревела, доедая то, что не съел сын.

Потом брала себя в руки. Она была уверена, что преодолеет и эти трудности.

Але нездоровилось. Дениске тоже. Что-то не шла сыну смесь, которую привозили ей из райцентра, а с молоком вообще была беда. Аля начала осознавать – она не справляется. Уже не было сил и желания готовить себе, навалился депресняк. Даже Дениска ее порой раздражал.

Аля написала Виктору, просила, чтоб он перевез ее домой к матери. Но его все никак не отпускали со службы. А одной с грудником в такое далекое путешествие пускаться было страшно.

Мама Али приехать и помочь не могла. У нее был сын-школьник, Алин брат, и, конечно, работа. Виктор нашел выход – позвонил своим родителям.

Однажды рано утром, когда Алька лежала в постели, вся красная и с высокой температурой, она услышала хруст снега за порогом. Кто-то расчищал дверь.

«Надо же! Нашлись, наконец, помощники», – подумала Аля.

Вставать и благодарить не было сил, она не спала ночью: Дениска маялся животиком, нормальные смеси так и не подвезли. Кормила уже и манкой, и молоком…

В дверь постучали.

Аля приплелась ко входу и на пороге увидела… Марию Федоровну.

– Ну, здравствуй, дочка! Вот я вас и нашла!

А найти их было не так-то просто. Свекровь искала невестку с внуком несколько часов, даже дошла до командования части.

Мария, хоть и только вернулась с долгой тяжелой дороги, наметанным взглядом сельского жителя (и просто мудрой женщины) сразу оценила обстановку.

Она крепко обняла невестку, потом потрогала ее лоб и куда-то удалилась. Алька плохо соображала, температура подскочила.

Через пару часов Аля уже лежала в госпитале – мастит. Денис остался с бабушкой.

Прошла неделя, Алю подлечили и привезли домой, в барак. Девушка его не узнала. Тут был новый бак, наполненный водой, новая электропечка, чистота и уют, большие запасы продуктов, и главное – хорошие смеси для Дениски.

На кухне исчезли крысы, свекровь их извела. А Дениска лежал, весь румян от тепла печки, завернут в белоснежные пеленки и спокоен.

Утром сквозь сон Алька слышала, как свекровь сходила за водой, как забрала от ее постели хныкающего малыша и унесла на кухню…

А когда, часов в десять, Алька проснулась окончательно, ее ждали теплые закутанные в полотенце и шерстяную кофту сырники, улыбающийся сын и довольная, слегка усталая свекровь. Она доваривала борщ.

– Мария Федоровна, как же хорошо-то! – подсаживаясь к сырникам, сказала Алька. – Как же хорошо нам с вами! Идите – поспите, я доварю.

Только к лету приехал Виктор. А всю весну Мария Федоровна с Алей и Дениской жили втроем.

Они много беседовали. Аля слушала рассказы свекрови о ее нелегкой жизни затаив дыхание.

Они спали на одной кровати. По очереди заботились о Дениске, посадили небольшой огород возле барака. Когда стало потеплее, выезжали на закупки в военторг, а потом гуляли в парке.

Обе они, конечно, переживали за Виктора и очень ждали его возвращения.

И Аля не представляла себя уже без этой женщины. С ней было тепло и уютно, с ней было легко и надежно. Свекровь знала все. Любая бытовая проблема с ней оказывалась решаема.

– Смотрите, ох! У нас угол течет. Дожди проклятые! – переживала Алька.

А свекровь, оценив обстановку, говорила:

– Не ругай дожди, Алечка. Они землю поят, огород наш поливают. А рубероид и клей я завтра куплю. Подтекает там вот… Ну, я знаю, где.

И все быстро вставало на свои места.

– Ох! Дайте, я вас обниму, – восклицала Алька, прижимая к себе теплую, уютную женщину.

Свекровь уговорила Алю и настроила ее на посещение общественной бани. Раньше Алька стеснялась туда ходить. Грела дома кастрюли и обмывалась над тазиком. Теперь каждый банный день они дружно парились, а Дениска спал под присмотром банщицы.

Мария Федоровна находила общий язык со всеми, умела договориться, похвалить – и в конце концов ее зауважали и командиры, и соседки.

– Спи, спи, дочка! – шептала свекровь. Она поднималась очень рано.

– Спасибо тебе, мам! – сквозь сон отвечала Алька и улыбалась своим мыслям.

А мама-свекровь, держа Дениску на руках и тихо прикрывая дверь, улыбалась своим.

Нет, не ради титула «мамы» она здесь. Осталась бы и Марией Федоровной, и прекрасно. Вроде, и неважно все это. Но было так приятно, что пришлось смахнуть легкую слезу счастья.

А Алька не сразу уснула, лежала и думала: «Вот так мы в юности строим представления о будущем, а жизнь – она берет свое».

Не всегда стоит следовать своим принципам, и не все в нашей жизни можно измерять чужим опытом. Измерять надо сердцем.

– Спасибо, мама, милая, – прошептали губы, и Алька провалилась в сон.

Доехать до бабушки

Живот заболел на последней паре. Началась тошнота, и потемнело в глазах. Надо бы досидеть… Но боль усиливалась, и Ксюша уже перевалилась на один бок, прижимая пальцы к точке боли.

Подняла руку, вышла. Конечно, она ждала и в целом была готова к этим дням, но вот про таблетки совсем забыла, и у подруги их тоже не оказалось.

Ну ладно, осталось досидеть эту пару, а там уже – автобус и вокзал. К бабушке на выходные. Поблизости от вокзала есть аптечный пункт. Купить таблетки, потом чуть больше часа на электричке, и Ксюша у бабушки. А уж бабушка… рядом с ней все пройдет.

Пара длилась необычайно долго. Ксюша вся извелась. Боль усиливалась. Но, наконец, муки прекратились, и девушка вышла из корпуса университета.

На улице было мерзко – снег вперемешку с дождем. Говорила же мама, надевай зимнюю куртку, так нет же, она вырядилась, пошла в легком! А тут – почти зима. Куртка короткая, джинсы тонкие… Ох, оказаться бы сейчас сразу – у бабушки!

На улице Ксюше стало немного получше, боль рассосалась, затаилась – готовилась к новому штурму. Как назло, долго не приходил автобус. Ксюша промочила ноги, но это еще полбеды; вернулась боль.

Новая атака, прямо схватки какие-то. Люди, прячась от дождя и снега, бежали по своим делам, иногда толкая застывшую от боли студентку. Хотелось выть…