Искушение знанием

Словно пробка вылетела из горла Амалии, вихрь подавляемых эмоций прорвался наружу. Не в силах более сдерживать себя, девушка разрыдалась на плече Эмиля. Молодой человек нежно обнял её. Так они простояли до тех пор, пока не затихли всхлипывания Амалии. Оба молчали.

Девушка почувствовала облегчение от пролитых слёз, однако ещё некоторое время прятала лицо на груди Эмиля, стыдясь произошедшего с ней казуса и собирая разрозненные мысли в единую картину. Вновь логика пыталась построить дальнейшую стратегию поведения.

«Как теперь держаться? Что говорить? Что позволить? Как это глупо!», – вопросы один за другим проносились в её голове.

– Тише, милая! Ты так громко думаешь, что я перестаю слышать стук твоего сердца, нежный колокольчик…

Амалия подняла голову. Никогда прежде ей не было так спокойно смотреть в глаза другого человека. В голове наступила тишина. Лёгкое медитативное состояние вошло через этот взгляд в душу девушки. В груди её всё горело, а сердце вдруг застучало быстрее.

– Теперь твоё сердце не колокольчик, я слышу в нём колокол! – Эмиль улыбнулся.

Девушка вспомнила о произнесённых молодым человеком хокку во время их первой встречи. Как же милы были её сердцу все эти загадочные и многозначительные выражения. Эмиль казался ей почти нереальным, настолько он представлялся ей идеалом мужчины, которого она хотела бы полюбить.

Молодой человек впервые в этот вечер проводил Амалию до её дома. Они шли за руку и молчали до самого подъезда, у которого остановились лишь на несколько минут, чтобы попрощаться. В это время мимо молодых людей проходила соседка Амалии, подруга Агаты Эдуардовны. Девушка вежливо поздоровалась с ней и поспешила домой.

Амалия на мгновение задумалась об этой случайной, но весьма предсказуемой встрече: наверняка, Ада Робертовна доложит матери новость о том, что у её дочери наконец-то появился молодой человек. «Ну и пусть обсуждают, мне всё равно!», – Амалия решила занять себя более интересными и приятными размышлениями и фантазиями.

Глава 4

Рассказ Эмиля

Перед сном, включив настольную лампу, Амалия с любопытством развернула свёрток Эмиля. Рассказ не имел названия, в самом верху стояла лишь дата, совпадавшая с днём гибели Рафаила. Девушка принялась читать.

«Предзакатное небо озарилось мерцанием маленьких ангелочков, спорхнувших с небес, чтобы проводить путников в их дома до прихода луны.

Ангелочки не любили сталкиваться с бесятами, которые чувствовали себя подлинными хозяевами земли. Однако вопросы разделения власти, времени и территории были под строжайшим контролем старших – Князей. Законы мироздания были веками непоколебимы, они не вызывали вопросов и не подлежали сомнению.

В этот вечер произошло очередное нападение на человека. Как это всегда бывает, случай моментально притянул к себе как ангелочков, так и бесят. Они начали толкаться, пищать, спорить о том, чем должно всё закончиться. Но по закону подобные вопросы всегда решают старшие – Князья. Ангелочки и бесята умолкли, увидев приближение Чёрного Князя.

Он откинул свой чёрный плащ и вынул из кармана золотые весы, которые испокон веков хранятся именно у него. Белый Князь не способен совершать холодный расчёт: его рука всегда дрожит, когда речь идёт о судьбе людей, кроме того, он не обладает столь великолепной памятью, которая является подлинным достоинством Чёрного Князя. Последний способен вести счёт многим жизням каждого человека, учитывая как прошлое, так и будущее.

Если бы люди могли непосредственно наблюдать обоих Князей, человечество совершенно точно выбрало бы своим кумиром Чёрного Князя, что неизбежно повлекло бы за собой служение бесятам. Однако бесята – совершенно не то же самое, что Чёрный Князь. Изначально они не имеют к нему никакого отношения. Бесята приставлены к Чёрному Князю, поскольку нуждаются в контроле. Несмотря на то, что по религиозным представлениям людей, Чёрный Князь является предельным воплощением всех порочных качеств, он, однако, является нейтральной силой. Бесята не обладают его достоинствами. По большому счёту Чёрный Князь представляет собой некий совершенный интеллект, холодный, но точный, именно поэтому Белый Князь очень не любит вступать в какие-либо диалоги с Чёрным Князем.

Однако в этот вечер совершенно точно что-то пошло не как всегда. Весы Чёрного Князя вдруг остановились в равновесном положении. Такое иногда случается, но Чёрный Князь довольно быстро решает этот спорный момент, только если в эту образовавшуюся секунду вечности не вмешивается Белый Князь. Тогда он успевает подкинуть на одну из чаш своих горячих слёз. Подобные ситуации весьма не по духу Чёрному Князю.

– Неужели ты не понимаешь: то, что кажется тебе сиюминутным добром, принципиально ничего не меняет в отношении души человека! Что же до твоих слёз, то всё это только опыт души, незачем так переживать! – произнёс Чёрный Князь, складывая весы.

Неожиданно он услышал ответ Белого Князя:

– Потому именно, что ты так бездушно воспитываешь приставленных к тебе бесят, они и производят столько беспорядка на земле!

Чёрный Князь не без удивления обернулся в предвкушении очередной вековой интеллектуальной победы. Как же редко ему выпадал шанс получить подобное удовольствие! Однако даже это никогда не могло удовлетворить Чёрного Князя полностью, поскольку подлинное интеллектуальное удовольствие можно пережить только в споре с равным.

– Говори прямо, ты хотел сказать, что бесята являются источником зла, не так ли?

Белый Князь замялся, его начало пугать то, что он вступил в разговор с Чёрным Князем, который тем временем продолжал:

– Хочешь, я скажу тебе, почему ты молчишь? На самом деле ты знаешь: то, что зовётся злом, – вовсе не их рук дело. Бесята здесь ни при чём. Выбор людей: выбор мыслей, слов, поступков… Как же легко, должно быть, становится на совести, когда можно переложить ответственность с себя на кого-то, хотя бы этот кто-то и был из потустороннего мира…

– Тебя это обижает? – Белый Князь с ужасом представил, что должен был чувствовать Чёрный Князь, которого во все времена человечество считало своим главным врагом.

– Меня это совершенно не трогает! – Чёрный Князь засмеялся.

«Как же дьявольски звучит эмоционально холодный смех, даже если за ним подлинно не стоит никакого злого умысла!» – отметил про себя Белый Князь, продолжая мысль:

– Однако бесята поддерживают зло, они даже помогают в людской глупости. Они помогают людям становиться хуже!

– Разве это плохо – помогать? – в голосе Чёрного князя прозвучала холодная ирония.

Мурашки пробежали по телу Белого Князя.

– Нет, помогать вовсе не плохо, я просто подобрал не то слово. Ты же знаешь, я так редко говорю, и так редко мыслю на языке слов, что для меня это непросто…

Белый Князь пожалел, что начал диалог с Чёрным Князем, ничем хорошим это закончиться не могло. Они говорили на разных языках. И это был неравный спор. Речь всё-таки прислуживает интеллекту, в котором, без сомнения, Чёрный Князь был непобедим. Но как мог говорить с ним Белый Князь, ведь его подлинный язык – язык чувств! Он изначально обрёчен на поражение, вступая на территорию языка интеллекта.

– Будь уверен, бесята не делают ничего такого, на что не получили бы разрешения. От самих людей.

– Но почему ты не учишь их состраданию? – неожиданно для самого себя вдруг произнёс Белый Князь.

Чёрный Князь пристально посмотрел на своего собеседника.

– Сострадание? Ты хочешь сказать, что я должен учить бесят страдать вместе с каждым страдающим?

– Да…

Белый Князь весьма нерешительно отвечал на каждый следующий обращённый к нему вопрос, поскольку чувствовал, что Чёрный Князь ведёт его в какую-то интеллектуальную западню. Нет, конечно, он делает это не специально. Он не злой, по крайней мере, в том смысле, который обычно придают этому слову люди. Он просто холодно рассудочный.

– То есть я собственными руками должен удвоить все страдания в этом безумном мире? Я должен заставить страдать ни в чём не повинных бесят, просто потому что кто-то решил, что сострадание – весьма достойное занятие?

– Нет, всё совсем наоборот! Страдания будут уменьшены, поскольку будут разделены!

– У вас какая-то странная математика. Допустим, что у человека случилось горе, неужели он будет чувствовать меньше боли, если кто-то станет страдать вместе с ним? Разве уменьшается огонь, когда его переносят с одной свечи на другую? Разделённое страдание подобно огню: оно не становится меньше, но оно множится. Ты считаешь это милосердным?

Белый Князь почувствовал, как по телу пробежал очередной холодок.

– Ты меня не совсем правильно понял! Человеку становится лучше уже от того, что кто-то может понять его чувства…

– Но ведь это жестоко… Те, кому плохо, оказываются настоящими моральными монстрами, требуя от других соучастия в их страданиях…

– Никто не требует от нас сострадания, мы сами его выражаем, сами чувствуем, без давления со стороны!

Чёрный Князь сделал небольшую паузу, ещё раз пристально посмотрев на Белого Князя.

– Так кому же лучше от вашего мазохизма? Ты учишь своих ангелочков страданию, которое они могли бы избежать. Более того, их страдание, то есть сострадание, ничего не может по-настоящему изменить. В чём же смысл? Пусть делают своё дело без страдания…

– Родители должны учить детей с детства состраданию, потому что…

– Да когда же вы научитесь думать? Сплошные шаблонные фразы: «они должны», «мы должны»… Зачем, ты можешь мне сказать?