Шагая по страницам настроения

О чем же молчат в моем Храме иконы,
Залитые светом искрящей свечи?
Бросают свой взгляд, ожидая чего-то
От нашей не слишком послушной души.

Задумчивый вид их расскажет о многом.
Как следует жить, и где совесть чиста?
В минуты отчаяния незримой рукою
Согреют надеждою наши сердца.

Сквозь кроткие шепоты чьей-то молитвы
Внимательно слушают тихий рассказ.
Здесь мать просит Бога спасти ее сына,
Который спасал его прежде не раз.

В дальнем углу сидит тихо старушка,
Пришедшая в Храм попросить за внучат.
Она молит Бога дать силы немножко.
«Осталась одна я». Иконы молчат.

«Возможно, Всевышний, ты дал долголетие —
Старухе на старости лет доживать.
Чтоб я могла внучку сберечь от трагедий,
А младшего внука как сына обнять?»

Внимательным взглядом окинут иконы
Пришедших к ним с просьбой, их тайны храня.
То на кого-то посмотрят сурово,
То лучик надежды подарят любя.

О чем же молчат в моем Храме иконы,
Залитые светом искрящей свечи?
Богу слов о тебе нужно немного,
Откройся ему, проси сил и молчи…

Помолчим

«Помолчим?» – спрошу я у березы.
«Помолчим», – ответит она мне.
«Но о чем? – поспорит со мной роза. —
Молчать без смысла нам не по себе».

Загадочно молчать могут поэты.
У них нет мыслей. Они шумят пером.
У молодежи мысли всегда где-то.
Молчат романтики, все так же, ни о чем.

Молчать совсем без смысла мы не будем.
«Ну что ж… о чем тогда молчать?»
«О лете, о грозе, о чем забудем», —
Сказала мне береза, подбочась.

«А я о теплом море! – сказал ветер. —
О том, как можно прыгать по волнам».
«А я о звездах, – тихо скажет клевер, —
О том, что я вот здесь, а они там».

Я растянусь в густом цветущем поле,
Положу голову ромашке на плечо.
Мы все молчим: береза, роза, море…
Каждый про что-то, но в общем ни о чем.

А вы знаете, как пройти на небо?

Жаркий летний денек, а я – в душном костюме,
Шагаю вприпрыжку к подруге домой.
На встречу идет, погрузившись в раздумья,
Знакомый мой старый, брат кума родной.

«Привет! – говорю я. – Как жизнь, как здоровье?
Уволился?»
«Нет, у меня выходной».
«Может, возьмем да закатимся вместе
К приятной знакомой особе одной?»

Свояк стал бодрей, зашагали вприпрыжку
Втроем: я, портвейн и брат кума – свояк.
Нас ноги несли, появилась одышка,
Жара раскалила бульвар и асфальт.

Заветная дверь. Я стучу. В изумлении
Открыла нам Люба: «Как раз вас ждала!
Я вас попрошу подождать на сиденье,
Я скоро…» Дверь хлопнула, Люба ушла.

Уж около часа мы ждем на сиденье,
Брат кума уснул, захрапел. Что же я?
Я выпил глоток своего же портвейна,
Расслабился и… засучил рукава.

На лестнице старой вдруг скрип половицы —
К нам стала спускаться старушка одна.
«Вы кто? Что здесь делаете? Вас позабыли?
Не взяли с собой?» – спохватилась она.

Найдя расторопно очки на затылке,
Старушка спешит разыскать телефон.
«Не стоит тревожиться! – я спрятал бутылку. —
Я Толик, а это – брат кума родной».