Любовь и смерть в толпе

– Детей, значит, нет. Не судимы?

– Нет, что вы!

– Я обязан проверить все. Вы же видите, в какой дом попали, – и Борис указал на богатую обстановку гостиной.

– Я понимаю, – тихо сказала Кася. – В особняке, в котором я жила почти десять лет, тоже было много дорогих, красивых вещей.

– Тем не менее. Ваш паспорт я пока возьму себе. Так будет надежнее, – и Борис сунул документ в нагрудный карман своей белоснежной рубашки.

– Но… – заикнулась было Люба.

– Вы что, мне не доверяете? – уставился на нее Борис. – И кто, по-вашему, позаботится о ее регистрации? Если, конечно, Климов ее наймет.

При слове «регистрация» Кася вспыхнула.

– У меня была регистрация, – виновато сказала она. – Когда я жила в загородном особняке. Временная. Но когда мы переехали в московскую квартиру…

– Ваши объяснения никого не интересуют, – оборвал ее Борис.

В это время в холле раздались мужские голоса. Увидев вопросительный Любин взгляд, Борис сказал:

– Похоже, они уже закончили.

Словно в ответ на его слова, в гостиную заглянул сам Георгий Кимович.

– Ага! – сказал он. – Вот и наша новая помощница по хозяйству! Борис, проводи господина нотариуса.

Климов прошел в гостиную, Люба переместилась поближе к дверям. Она слышала, как, очутившись в холле, Борис спросил у плотного седовласого мужчины:

– Ну что?

– Он завещал все Климовой Марии Георгиевне. Или ее прямым наследникам. Завещание составлено по всей форме. Будет храниться в банковском сейфе. А где она, эта Мария Георгиевна? Одному Богу известно!

– Это ж миллионы! – зашипел Борис. – Он что, с ума сошел?!

– А что я мог поделать? – развел руками нотариус.

Больше Люба не слышала ничего, Борис и нотариус удалились. Она переключила внимание на Климова, который беседовал с Касей.

– Ну-с… Кася, – явно веселясь, сказал Георгий Кимович. – Кася, да?

Молодая женщина молча кивнула.

– А ты мне нравишься! – вдруг сказал Климов. – Честно слово! Вся такая… Ух! Кровь с молоком! Родиной повеяло. Деревней. Деревенская?

Кася вновь кивнула. Она и не собиралась ему противоречить.

– Узнаю деревенскую кровь. Экая ты… Ух! Готовить умеешь?

Еще один кивок.

– Хорошо?

– Отлично! – сказала за женщину Люба. И добавила: – Я сегодня ела приготовленный Касей суп из куриных потрохов. Вкусно!

– Скажи что-нибудь, – велел Касе Климов.

– У вас очень красивый дом.

– Молодец! Все, решено: остаешься. Борис?! Где ты там?!

Помощник появился в гостиной.

– Эта девушка здесь остается, – кивнул на Касю Климов.

– Вы бы легли, Георгий Кимович, – вздохнул Борис. – Не бережете себя.

– Как заботится обо мне, а? – подмигнул Климов. – За жизнь мою опасается. Правильно. Я его из грязи вытащил. А без меня он кто? Ноль! Попрут его, ежели со мной что-нибудь случится. Потому он единственный, кому доверяю. Ну, еще тебе, – он ткнул пальцем в Любу и неожиданно в сторону Каси: – И тебе.

– А остальных – вон! – добавил Климов. – Я не барин, мне одной помощницы по хозяйству хватит. Тем более уколы умеет ставить. Умеешь? – взгляд на Касю. Та кивнула.

– Этой женщине негде жить, – поспешно сказала Люба.

– Как это негде? – удивился Климов. – Вон сколько места! Живи!

– Кася, как? – спросила Люба у своей протеже.

– Я согласна. Очень красивый дом.

– Нам надо забрать ее вещи. Но завтра мы будем здесь.

– Почему завтра? – удивился Климов. – Хочу сейчас! Мне скучно!

– Сегодня я с вами побуду, Георгий Кимович, – спешно сказал Борис.

– В карты будем играть? – оживился Климов. И с усмешкой: – В карты он, шельмец, играет здорово! Но и я не промах, – тут же похвастался он.

Люба догадалась, что Борис проигрывает хозяину нарочно. Ловкий парень, тут уж ничего не скажешь! Она слегка приуныла. Молодой, красивый и… не промах. Хочет жениться на фотомодели. У хозяина нахватался? Покойная жена Климова была редкой красавицей.

– Что касается оплаты, – сказал Георгий Кимович. Кася испуганно моргнула. Люба схватила ее за руку: молчать! Без этих своих: «мне вовсе не надо платить». – Не бойся, не обижу. Харчи мои. Пять сотен в месяц на испытательный срок. Понравишься – будешь получать тысячу. Мало?

– Дом большой, – сказала за Касю Люба. – Работы много. Уборки. Но сначала должен быть испытательный срок. Это справедливо. Пятьсот долларов за первый месяц, а там будет видно.

– Договорились, – кивнул Климов. – Завтра жду.

Люба перевела дух только на улице, захлопнув за собой тяжелую железную дверь:

– Уф! Ну и как тебе?