Высокий блондин на белой лошади

Потом мама мне сказала, что даже не видела, как я бежала. Это было похоже на чудо. Мгновенное перемещение со скоростью мысли. Я была у киоска, а секунду спустя уже вытаскивала ее из-под колес машины. А еще секунду спустя выволакивала из-за руля насмерть перепуганного водителя «Жигулей». Он оказался ниже меня ростом, и уж ему-то я не стала напоминать о том, что Наполеон тоже был маленьким. Тряханула так, что с него посыпались очки и пуговицы.

Он что-то жалобно блеял и совал мне деньги, но я заставила его отвезти нас с мамой в больницу, дождаться, пока она пройдет обследование, и отпустила, только убедившись, что по телефону, который он мне дал, ответила его собственная жена. Это чтобы вы представили, что у меня за характер. Теперь картина полная.

Очутившись в критической ситуации, посаженная за решетку и запертая на замок, я совершенно успокоилась. Все мои лучшие чувства были мобилизованы, жизненная сила наполняла меня до краев. И даже переполняла. Я постелила на грязную скамью свое новое пальто из плащевой ткани и удобно на нем устроилась. Поскольку прошедшая ночь была бурной, я сразу же уснула.

А когда проснулась, надо мной стояли двое. Это было похоже на дежавю. Двое оперуполномоченных, один маленький, а другой высокий, стали моей навязчивой идеей.

– Я же говорил, что у этой женщины не нервы, а канаты! – с чувством сказал высокий.

– Диана Сергеевна, собирайтесь, – сказал маленький.

– Куда? – спросила я.

– Надо слегка освежить вашу память.

Много времени спустя (гораздо больше десяти минут) я поняла, что всё, что они проделали со мной, было незаконно, но поняла так же и то, что это их стиль работы. В борьбе за показатели все средства хороши. Тем более в пользу моей виновности были найденные во время обыска улики. Никто не сомневался в том, что блондина зарезала я. И даже сама я начала сомневаться. А вдруг? Чего только в жизни не бывает!

Они вывели меня на улицу и посадили в милицейскую машину, на заднее сиденье. Сами сели по бокам и прижались ко мне так плотно, будто я могла обратиться в газообразное состояние и испариться. А они смогли бы этому помешать, зажав меня в тиски своей мужской неотразимости. Водителю, видимо, заранее сказали адрес, потому что вопросов он не задавал.

Зато мне вопрос задали:

– Вас не удивляет, Диана Сергеевна, что мы пришли к вам с обыском?

– Вообще-то удивляет.

– Значит, вы считаете, что у нас не было оснований подозревать вас в убийстве?

Вопросы задавал маленький. Я поняла, что его все еще беспокоит мой рост. Комплекс Наполеона. Я уверена, что будущий император стремился к мировому господству исключительно по причине маленького роста. Завоеванная Европа добавила ему не меньше десяти сантиметров. Чтобы стать как все, не хватило России.

Итак, маленький спросил: «Вы считаете, что у нас не было оснований подозревать вас в убийстве?»

– Не больше, чем всех остальных жильцов нашего дома, – резонно заметила я.

– Я начинаю восхищаться этой женщиной! – с чувством сказал высокий. – Она ведет себя грамотней иных, отмотавших срок в колонии строго режима! Надо проверить по картотеке, нет ли у нее судимости.

– Надо, – еле слышно вздохнул его напарник. – Меж тем, Диана Сергеевна, основания у нас были. И немалые. Вы сейчас сами в этом убедитесь.

Я задумалась. И в самом деле. Почему они пришли с обыском именно ко мне? Разве я дала повод сегодня ночью? Ни малейшего! С тем же успехом они могли прийти в любую другую квартиру! И я справедливо рассудила, что случилось нечто чрезвычайное. И начала усиленно думать. Меж тем мы ехали к центру. Но на Пушкинской не задержались. А жаль! Я искала глазами крышу, где могла бы нагишом загорать Илона, мой кумир, но вовремя вспомнила, что на улице зима.

Маршрут, по которому мы ехали, был мне незнаком. И дом, к которому подъехали, я тоже не признала. Прищурилась на окна на предмет наличия в них тройных стеклопакетов и была полностью удовлетворена. Жители двух-трех квартир нынче ночью поступили бы так же, как и я, окажись они в моем положении.

– Ну как, Диана Сергеевна? Место знакомое?

– Место незнакомое, – сказала я более чем спокойно. Не забывайте: я человек критической ситуации.

Моих спутников это нисколько не смутило. Я догадалась, что они постепенно ко мне привыкают. К особенностям моей логики.

Все так же зажатая в тиски, я прошла к двери в подъезд. И с интересом посмотрела на кодовый замок.

– Ну что? Не припоминаете? – вновь спросил маленький.

– Что именно?

– Код замка?

– Нет.

– Что ж. Еще не вечер.

Он сам набрал комбинацию цифр. Тут в моей памяти что-то мелькнуло. А он не так уж и неправ! Последней палец должен был коснуться крайней кнопки. «Единица». Если это случится, я – сумасшедшая. Как завороженная, следила я за рукой своего сопровождающего. Когда он нажал на «единицу», после чего раздался писк, сердце мое тревожно заныло. Из черного цилиндра фокусника показались кончики розовых ушей.

– Пойдем пешком, – сказал высокий. – Третий этаж. Ты как, Дана Кузнецова? В состоянии подняться на третий этаж?

В школе я увлекалась волейболом. Играла в сборной школ нашего района. Гоняли нас так, что ноги к концу тренировки становились ватными. Волейболом я давно уже не занимаюсь, но навыки остались. Подняться пешком на третий этаж для меня все равно, что дойти до ближайшей автобусной остановки, даже дыхание не собьется. Я невольно усмехнулась и шагнула на первую ступеньку. Интересно, есть ли у них оружие? Если я побегу, будут ли они стрелять?

Я заглянула в глаза высокого, и мне расхотелось экспериментировать. Этот парень разонравился мне еще в тот момент, когда был готов выкручивать мою руку. Когда он при сегодняшнем обыске придержал входную дверь, я поняла, почему мужчины – сильный пол, а женщины – слабый. Мне даже чуть-чуть захотелось, чтобы эти сильные руки меня обнимали, вместо того чтобы подталкивать вверх по лестнице. Но желание это быстро прошло. Он выполнял свою работу и делал это старательно. Даже слишком.

На третьем этаже меня вновь посетило дежавю. Жизнь полна сюрпризов! Я без колебаний направилась к левой двери. Мои сопровождающие переглянулись:

– Память, кажется, проясняется? – услышала я за спиной.

Я не понимала, что со мной происходит. И мне вдруг стало страшно. Розовые уши кролика уже нахально торчали из шляпы.

– Ну что. Открывай, Дана Кузнецова, – сказал высокий.

– Чем?

– А ты руку в карман опусти. В левый, – посоветовал мой мучитель.

Я послушалась и сунула руку в карман. К моему удивлению, там вновь оказался ключ.

– Ага! Вы положили его в карман, пока мы ехали в машине! – воскликнула я.

– Догадливая, – усмехнулся высокий. – А разве не оттуда его извлекли, перед тем как запереть тебя в камере?

Это было резонно. На правду нечего сказать, кроме правды! Я вставила ключ в замок, и, к моему удивлению, дверь открылась. Хотя чему уж тут удивляться? Я очутилась в тесной прихожей. Вошедший вслед за мной сотрудник милиции протянул руку и включил свет. Невольно я зажмурилась. Потом застыла в недоумении. Мне показалось, что я здесь уже была. Я испугалась и замерла, не в силах сделать ни шагу.

– Так и будем стоять? – спросил высокий.

– А что прикажете делать?

– Иди в комнату.

И я его послушалась. Они шли следом. Уже в комнате я подумала, что пятый раз за день сходить с ума не стоит. Это я уже вряд ли переживу. Меж тем меня переполняли противоречивые чувства.

Да, я стояла на пороге, не в силах поверить своим глазам. Потом машинально сняла очки и подышала на стекла. Протерла их рукавом и вновь нацепила на нос. Ничего не изменилось. На столе, в рамке, стояла моя фотография.

Я прекрасно помнила эту фотографию. Одна из самых удачных. Пятилетней давности. На курсах секретарей-референтов от нас потребовали качественный фотоснимок, желательно студийный. Боссы, набиравшие себе секретарш, листали личные дела девушек и придирчиво рассматривали их портреты. Однажды я эту картину наблюдала.