Вид на жительство в раю

– Да я это, я, – с усмешечкой сказал Пенкин.

– Молчать!

– Дамочка стесняется.

– Пенкин!

– Я стесняюсь?! – взвизгнула гражданка Тихих.

– Да ты, козел, у меня точно сядешь! Ты что мне сказал тогда?! А?! Ты с какими словами ко мне подкатился?!

– Скажи лучше «сделал», – подмигнул Пенкин. – Ты уж и ноги была готова раздвинуть.

– Он это! Он! Пишите!

Проводив блондинку, Семенов сказал Олегу:

– Заметил? Он ее провоцировал. Этот Пенкин великолепно разбирается в людях. При Миловановой молчал, видел, что дамочка робкая. Давить на нее – толку не будет. Испугается и замкнется. А Тихих напротив. Все делает назло. Пенкин ее намеренно оскорбил, и женщина сорвалась. Уверен: она его не узнала.

– Нам-то что? У нас по факту два опознания.

Третья женщина категорически сказала «нет».

– Я никого из этих людей не знаю.

– Внимательнее посмотрите.

– Никого не знаю.

– Я беру свои слова обратно, – сказал вдруг Пенкин. – Ведь я вам угрожал. Теперь я решил добровольно во всем признаться.

– Анатолий Иванович, вы нарушаете правила! Вы должны сидеть и молчать!

– Молчу, молчу!

– Может быть, и он, – неуверенно сказала женщина. – Скажите, а телефон мне в таком случае вернут? Или нет, могу я рассчитывать на материальную компенсацию?

– Милиция денег не выдает, – сердито сказал Хлынов. – Это не к нам вопрос. Здесь давайте по факту. Он или не он?

– Вроде бы он. Если компенсация. Телефон десять тысяч стоил!

– На суде вам придется это повторить.

– Насчет телефона? Так я могу чек. У меня все чеки подшиты. И гарантийный талон. И…

– Что вы нам голову морочите? – рассердился Семенов. – Какой, к черту, гарантийный талон? У нас тут опознание! Скажите точно: по каким приметам вы его узнали? И детали ограбления.

– А вы на меня не кричите, – обиделась женщина. – Вы знаете, какая у меня зарплата?

– Да при чем здесь ваша зарплата?

– При том, что она меньше вашей! А вы мне: денег не выдаем. Зачем вы тогда меня сюда привели? Если есть преступник, должны быть и деньги! Или телефон!

– Так он же его продал, – начал было объяснять Хлынов.

– Тогда – деньги!

Семенов посмотрел на Пенкина: тот уже откровенно смеялся. Следователь сдержался и обратился к женщине почти спокойно:

– Так что нам записать в протоколе?

– Ну, если и другие скажут то же самое…

«Твою мать… – вновь мысленно выругался Семенов. – И что теперь делать?» Зато Пенкин выглядел довольным. Когда женщина ушла, подмигнул и сказал, обращаясь к Хлынову:

– Что с них взять, начальник? Бабье! Взять, к примеру, твою жену…

– Тебе сколько раз можно повторять, что надо сидеть и молчать?! Или объяснять надо?! – ощерился оперуполномоченный.

– Я все понял. Тихо сижу. И молчу.

– А ведь фактически ни одна из женщин его не опознала, – нагнувшись к самому уху Хлынова, шепнул Василий Семенов. – Этот человек никаких телефонов не воровал. Следовательно, он и не Пенкин.

– Он! – тут же сказала девица в обтягивающих джинсах и уверенно ткнула пальцем в Пенкина. – Он украл телефон.

– Вы уверены? Подумайте хорошенько.

– А чего тут думать? – удивилась девица. – А то я его не запомнила! Светло было. Конец апреля. Я отлично его разглядела. Блондин, высокого роста, глаза голубые, нос картошкой. На пальцах правой руки наколка.

– А как у вас со зрением?

– Сто процентов! Наколка «ТОЛЯН».

– Так и запишем. В заявлении вы указали, что мужчина сорвал у вас с шеи шнурок, на котором висел мобильный телефон…

– Цепочку. Она зацепилась за волосы, и я закричала. Сама нажала на защелку, чтобы телефон отсоединился. Больно же!

– А он?

– Я сказал: «Большое спасибо», – рассмеялся Пенкин.

– Пенкин!

– Точно! – энергично кивнула девица. – И голос его! И слова. Меня папа заставил в милицию пойти. Нечего, говорит, спускать. А папа у меня…

– Знаю, – сердито сказал Семенов. – Вы каждый раз об этом говорите. Надо, Пенкин, знать, у кого воруете мобильные телефоны.

– А наши чиновники не обеднеют, – усмехнулся Пенкин. – Еще наворуют. Знаете, сколько я получил за ее мобилу?