Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс (сборник)

– Арнольдович? – испугалась она. В ее фантазиях он взлетел на самый верх, получив титул графа. Или барона. Дремавшее доселе воображение проснулось в одночасье. – Ваш отец, он…

– Ты не пугайся. Вообще-то я деревенский. Папаша Арнольд был трактористом, – усмехнулся он. – А имечко бабка подцепила в газете, когда была на сносях. Тогда существовала мода на необычные имена. Но я не жалуюсь. Раз Арнольдович, значит, не из простых. Откуда ты здесь взялась?

– А вы?

– Я? Мимо проходил, – вновь усмехнулся он. – Вообще-то тут все могло быть моим… Слушай, Машки больше нет! А? Как же так?

– Машки?

– Ну, Сабины, Сабины. Ты что, одна из тех восторженных идиоток, которые от ее песенок впадают в экстаз?

Вот это Жанну потрясло. «Машка», «песенки». И мысленно она тут же возвела его из графов в герцоги. Таким тоном говорить о самой Сабине!

– Ты что, здесь живешь? Ты его родственница? Сабурова?

Жанне стало немножко обидно: даже имени ее не спросил! Конечно, герцоги не обязаны знать поименно всех окрестных пастушек.

– Я Жанна, – сообщила она. – Не родственница. Меня Сабуров лечит. Я уже скоро пойду. Буду как все. Нормальная.

Он понимающе кивнул. И посмотрел на нее так… Словом, Жанне не понравилось.

– Вы неправильно поняли. Мы с ним… В общем, он мне должен. То есть обязан. И я его не люблю. То есть ничего такого.

– Значит, ты в этом доме? – уточнил он.

– Да.

– И не ладишь с Сабуровым?

– Да.

– Это здорово! Слушай, мне с тобой повезло. Понимаешь, у меня с Сабуровым тоже напряженные отношения. А мне надо в дом.

– Зачем? – удивилась она.

Он слегка замялся. Потом пояснил:

– Там есть важные для меня бумаги. Ну, те, что Машка писала. Сабина. Мы с ней… Одним словом, я был в отъезде. По делам. Приехал – ее уже похоронили. Заявиться в дом как-то неудобно. Вроде бы я был ей м-м-м… друг, но она меня к себе ни разу не приводила. Я понятия не имею, что там, где и как. Но я имею право на те документы. Законное право.

– Вы, наверное, хотите взять ее стихи? – заволновалась Жанна.

– Стихи?

– Ну да. Ведь они же все о вас! Я иногда слушаю и плачу. Какая любовь!

– Ты не думай, я ценю. Только глупо все это. Глупо и странно. Неправильно. Ты всю жизнь пытаешься заработать деньги, много денег, придумываешь грандиозные проекты, достаешь бабки, находишь компаньонов. Постоянно что-то покупаешь и перепродаешь. Потом вся эта махина с трудом, со скрипом начинает двигаться вперед. Затем в стране случается очередная задница, и все встало. И начинай сначала. Деньги пропали, компаньоны сбежали. А тут какая-то баба сочиняет полную белиберду, только и делает, что целыми днями бренчит на гитаре, и вот вам результат, – он кивнул на трехэтажный особняк. – Так просто, и так результативно. Деньги из воздуха. И главное – баба! Я ничего не имею против женщин. Но их удел – домашнее хозяйство. И я не понимаю, как можно зарабатывать огромные деньги на каких-то песенках! Мне, конечно, приятно, что ее последний диск посвящен мне. Но я-то что с этого получу? А?

– Как же так? – растерялась Жанна. – Она же вас любила!

– Все с тобой понятно, – вздохнул он. – Ладно, пока.

– Нет-нет! – испугалась она. – Я принесу вам эти бумаги!

– Так сразу? – и он глянул на нее пристально, оценивающе. Разумеется, этот мужчина знал свою силу, знал, что привлекателен, но привык завоевывать. – Слушай, давай ты пока будешь просто держать меня в курсе того, что там, в доме, происходит? Кто куда уезжает, надолго ли. И как только появится возможность, ты мне свистни, я прилечу. Мне действительно надо кое-что взять.

– Чтобы никто не узнал?

– Ты что-то имеешь против?

– Нет, что вы!

Он, похоже, начал понимать. В серо-зеленых глазах вспыхнул вдруг огонек. Взгляд его неуловимо изменился, и Жанна почувствовала, как ее обдало жаром. Наконец-то! Мужчина посмотрел на нее так! Она покраснела. А он улыбнулся:

– Слушай… Жанна, да? Я оставлю тебе свой телефон. Звонить можешь?

– Конечно! Да! Могу! – Он уже был не герцогом. Королем! Ибо сделал поистине королевский жест: подарил ей номер своего телефона!

Она хотела, отбросив костыль, схватить визитную карточку, но… Надо же быть осторожнее! Зажала костыль под мышкой, правой рукой бережно взяла карточку, оглянувшись на окна особняка. Он тут же это заметил:

– Сабуров?

– Нет, Сергей Васильевич уехал.

– Вот повезло мужику, а? И все почему? Потому что я в свое время недооценил Машку! Такая была страшненькая! Бегала за мной. А мне тогда нравились дамы постарше. Это теперь все наоборот. Молоденькие, хорошенькие девочки – то, что надо.

Жанна поняла, что он сказал это специально для нее. И вновь покраснела. Как бы стать хорошенькой! И отбросить наконец эти чертовы костыли! Пусть ноги еще побаливают, но к настоящей любви так и идут: словно ступая по ножам и иголкам. А про то, что можно в итоге стать пеной морской, забывают.

– Я пойду, – с сожалением сказала она. – Лара сегодня дома, Элю и Сережу-младшего Сабуров в школу повез. Владислав Арнольдович, а вы еще придете?

– Можешь звать меня Владом, – сделал он еще один королевский жест. – А что у тебя с ногами?

– Пустяки!

– Тогда до встречи? Ну, пока!

Он развернулся и, насвистывая, зашагал в сторону полосатого шлагбаума. Жанна еще не верила в свое счастье. Нашла! Точнее, он ее нашел, но какая разница? Теперь все будет хорошо! Сердце наполнено чувствами до отказа, никаких пустот в нем больше нет. Только надо стать хорошенькой, надо нравиться, добиваться его.

Никто ее не хватился. Много чести! Жанна согрелась, отдышалась и начала вспоминать разговор с Владом, перебирая, словно четки, каждое слово. И все они казались ей слишком уж легковесными. Главное-то не сказано! Надо было сразу же заявить: ты – мужчина моей мечты! Решилась же она сказать Олегу Николаевичу, что любить его не будет никогда!

Итак, он намного старше. Ровесник Сабурова. Как все-таки обидно опоздать на двадцать лет! Но такие браки, где муж намного старше жены, отнюдь не редкость. Почему она думает о нем как о будущем своем муже? А как иначе? Бракосочетание с Владом уже привиделось ей в мечтах, мысленно Жанна уже примеряла свадебное платье. Хотелось немедленно отбросить костыли и во весь голос закричать: «Я здорова! Я выросла! Я замуж хочу!»

Жанна направилась к дверям кухни и вдруг услышала голос Лары. Та отчитывала Александру Антоновну:

– …этой девчонке. Мы столько денег на нее тратим! Как только встанет на ноги – пусть отрабатывает. И не требуйте, чтобы я нанимала кого-то еще.

– Но Сабина… – сказала та что-то очень тихо. Жанна не расслышала.

– Мало ли что! А я не буду. Прорва какая-то этот дом!