Оtцы и деtи

Аркадий еле сдерживал смех. Он знал, как далек Женька от шоу-бизнеса. А тут, того и гляди, прослывет экспертом.

–?Вы куда этим летом поедете отдыхать? – перехватила инициативу Леночка. Видно было, что к столичным сплетням она относится с легким презрением. Это же все в Инете можно прочитать!

–?В Крым, – сказал Женька, наступив под столом на ногу Аркадию. «Про Ибицу забудь, – взглядом сказал Базаров. – Вспомни, к кому приехал».

–?И мы в Крым! – сразу оживился Калязин. – Приятно наблюдать в молодых людях такой патриотизм!

–?Так, может, мы вместе поедем? – спросила его жена.

–?Аркадий очень соскучился по родственникам, он мне сам в этом признался, – насмешливо сказал Женька. – Так что: а почему бы нет?

«Базаров – ты гад! – бросил в него ненавидящий взгляд Аркадий. – Ну, погоди! Я тебе отомщу!»

–?А о чем новая книга вашего папы? – наконец решилась обратиться к нему с вопросом Леночка.

«Что, попал?» – насмешливо посмотрел на Аркадия Женька.

–?Ну… это детектив… – промямлил Кирсанов. – О… о сложностях семейных взаимоотношений, – он умоляюще посмотрел на Базарова: «Женька, выручай!»

–?О да! – глубокомысленно изрек тот. – Николай Петрович такой же известный душевед, как его брат сердцеед. – Каким-то чудом Базарову удалось удержаться от иронии, хотя в его зеленоватых глазах черти плясали. – В тонкостях человеческой психологии отец моего лучшего друга разбирается прекрасно. Эта книга о… – «Я больше не могу», – взглядом сказал он Аркадию.

–?…о том, как трудно одинокому сердцу в этом большом холодном мире, – подхватил тот. – Всю жизнь человек ищет свою вторую половинку. Ищет, ищет…

–?…и не находит, – закончил мысль Базаров.

–?Неужели там все кончилось так плохо? – испугалась Калязина.

–?О нет! – Аркадий воткнул нож в кусок куриного рулета. – Мой папа масскульт, а у него свои законы. Концы не могут быть плохими!

«Чего несешь? – уставился на него Женька. – Какие концы? Это у тебя конец, а у романа финал!»

–?Мы просто не хотим раскрывать всех тайн, – поспешил на выручку он. – А то читать будет неинтересно.

–?Как приятно встретить молодых людей, которые так замечательно разбираются в литературе! – с энтузиазмом сказала Калязина. – А то говорят: молодежь ничего не читает.

–?А мы продвинутая молодежь, – невозмутимо сказал Женька, окидывая плотоядным взглядом щедро накрытый стол: а все ли я попробовал?

–?Мила, неси студень! – закричала Калязина, словно призывая дождик в иссушенные солнцем поля.

На веранде тут же появилась дородная рябая женщина с судком. Видимо, стояла наготове.

–?Мама! – вскинулась Леночка. – Может, москвичи студень не едят?

–?Мы все едим, – торжественно сказал Женька. – Хотя фуа-гра с устрицами, конечно, более привычная для нас еда.

–?Устрицы! Фу! – сморщила Леночка носик. – Они же живые, когда их ешь! Я только один раз попробовала, и… Фу! – повторила она.

– Это, Елена Матвеевна, сила привычки, – притворно вздохнул Базаров, который в жизни не ел устриц. – Вот поживешь в Москве лет эдак пять и научишься глотать все живое. Телятинку парную, кабанятинку, лосятинку…

–?Фу! – замахала на него руками Леночка.

–?Это называется карпаччо, – с улыбкой сказал Аркадий. – Не путать с гаспаччо.

–?И человечинку, – не удержался-таки Женька. – Люди – это и есть любимая еда москвичей. Эх, сколько же их надо слопать, чтобы отвоевать себе местечко под солнцем! Это я пошутил, – пояснил он. – А гаспаччо – холодный суп из свежих томатов.

–?Я знаю, что такое гаспаччо, – с обидой сказала Леночка. – Что я, темная?

–?Я бы и от окрошки не отказался, – пожал плечами Аркадий. – Неважно, что ты ешь, важно как ты ешь.

Светский разговор уже начал его утомлять. «Как бы нам свинтить?» – взглядом спросил он у Женьки.

–?Еще ж горячее, – вздохнул тот. – Это я в смысле, что надо бы оставить местечко и для него. Замечательно вы готовите! – Он осекся, сообразив, что вряд ли у плиты стоял кто-нибудь из дам Калязиных.

–?Главное – это не уметь готовить, а уметь подбирать кадры. – Матвей Ильич оторвался наконец от своей тарелки. – Уф… – выдохнул он. По животу Калязина сразу было видно любителя покушать. – Это еще что! В субботу у Леночки день рождения. Будут только свои: родственники и ее подружки. Дата некруглая. Вот в прошлом году погуляли так погуляли! Павла Петровича я уже с год зазываю, да он все не едет. Понятно: дела. Человек уважаемый, занятой. Ну а вы, молодые люди, меня сильно обидите, коли не уважите. И Елена обидится. Ей тут и поговорить-то не с кем. Одна шелупонь, – презрительно сказал он. – Не то что в литературе, а ни в чем не разбираются. Вот вы говорите устрицы… А что устрицы? Нет, ежели вы хотите, выпишем и устриц. Но шашлычок-то, а? Да под ледяную водочку… Само собой: останетесь ночевать.

–?Хорошо, – обреченно сказал Аркадий. – Но сегодня, Матвей Ильич, извините, нам уже пора.

–?Пора? Как пора? – ахнули мать и дочь в один голос. – А десерт?

–?Мужчины сладкого не едят, – улыбнулся Аркадий и, отложив салфетку, поднялся.

–?Мы ж вам еще участок не показали!

–?А вот это вы сделаете, когда мы приедем на шашлыки.

–?И то, – одобрительно сказал Матвей Ильич. – Не все сразу. Так в субботу часикам к трем я вас жду. Да, где там книжка-то? Мила!

На веранду влетела Мила со свертком в руке.

–?Вот, – с придыханием сказала она, протягивая его Калязину. Тот взял книгу и тут же передал жене: – Разверни.

–?С автографом! – восторженно сказала Леночка, прижимая книгу к груди.

Аркадий подумал, что отец был бы счастлив.

–?Да-а… – сказал он, когда за машиной закрылись тяжелые ворота. – Паноптикум…

–?Чуешь? На пятый курс перешла! Еще год – и с дипломом. Девушка созрела. Замуж пора. Скажи, что я не прав? Не для того тебя сюда зазывали?

–?На этой точно не женюсь. Если тебе она понравилась – уступаю. Под ногами путаться не буду, клянусь.

–?Испугал, – насмешливо сказал Женька. – Знаешь, Аркаша, я давно уже мечтаю, чтобы мы с тобой врезались в одну и ту же бабу. Чтобы маленько сбить с тебя спесь.

–?Думаешь, она предпочтет мне тебя? – усмехнулся Аркадий. – Да, женщины любят силу, но еще больше они любят деньги. И мне бы очень не хотелось, чтобы мы с тобой влюбились в одну и ту же женщину. Ты не умеешь проигрывать, Базаров. Это тебе не наперегонки плыть. Так что хорошенько подумай, прежде чем заключать со мной пари на женщину.

–?Думаешь? Что ж, я вовсе не считаю себя пупом земли.

Они надолго замолчали. Этот июньский день, казалось, и не собирался заканчиваться. Лето цвело, как подсолнуховое поле. Ночь была перед ним бессильна. И она уступила, сгорела дотла, так что в ее положенные часы над землей витал один лишь серый пепел.