Кара небесная, или Стикс-2

– Но мне надо купить пластырь, елочка. Я ногу натерла.

– Когда?

– Вчера, пока бродила по этой грязной Горетовке. И теперь у меня болит нога. Сумку не буду брать. Притормози у аптеки. Я заскочу на минутку.

Он тут же забыл о ее волосах. Ольга взяла кошелек и скрылась в аптеке. Пусть проверит содержимое ее сумочки. Да бога ради! А то весь день будет нервничать и злиться. И другим настроение портить.

Купила пластырь, задержалась, рассматривая витрину. Надо дать ему время. Пусть убедится, что у нее ничего нет. Когда вернулась, он заметно повеселел:

– Ну что, солнышко, в лабораторию?

– Ну, раз надо…

– Надо, солнышко, надо!

Она и так знала, что под обломками дома найден Саранский. А кто ж еще? Но им нужно официальное заключение. Что ж… В лабораторию!

В это же время

Когда Саша наконец уехал, Олеся тоже стала собираться. Хватит валяться на диване! Надо что-то предпринять. Пойти в парикмахерскую, забежать на маникюр, записаться к косметологу. Леся не понимала, что происходит, но ей вдруг захотелось это сделать. Словно кто-то подталкивал в спину, когда она шла, нет, летела по улице. Она чувствовала: что-то случилось. Не с ней, но это и ее касается. Механизм запущен. И надо спешить.

Летом в парикмахерских Р-ска мастера откровенно скучают. Клиентки разъехались, а те, кто остался в городе, предпочитали на стрижку и маникюр не тратиться. Солнце, ветер, дачи, грядки… Толку-то? Так что Лесе обрадовались. Ее бывшая одноклассница, которая работала администратором в салоне, сказала:

– Ну, наконец-то! Совсем забыла нас. Что, на Мукаеве свет клином сошелся? Нет его, так и стричься-краситься не надо?

– Ох, не наступай на больную мозоль!

– Не нашли его?

– Нет. Пропал.

– Может, у бабы?

– Может, и у бабы. Откуда мне знать?

– А что Зоя?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Замуж тебе надо, – жалостливо посмотрела на нее бывшая одноклассница.

– Сама знаю.

– Ты ж на выпускном первая красавица была! Царица бала! Помнишь?

– Не хочу я об этом вспоминать, – махнула она рукой.

– Дура ты, дура, – ласково попеняла подруга. – Ну, ничего. Сейчас мы из тебя такую красотку сделаем! Закачаешься! Анжелика!

– Чего?

Из дверей выплыла Анжелика, самый известный в городе дамский мастер. Высокая дородная женщина, и такая флегма, что об ее мощную грудь, как о скалы, разбивались вопли обиженных клиенток даже в десятибалльный шторм. Говорили, что ее муж, у которого частенько случаются запои, распускает руки, и хотя он на полголовы ниже и весит в два раза меньше, Анжелика позволяет себя бить, а наутро замазывает синяки тональным кремом, на что сбегается смотреть весь коллектив. И все наперебой дают советы: «разведись», «вмажь ему», «возьми детей – и к маме», «сажать таких надо». По окончании «производственного совещания» все расходятся по местам и, орудуя ножницами, начинают разговор «за жизнь» между собой и с клиентами, а к вечеру появляется муж с потрепанным букетом в руке и бутылкой пива в кармане и, дыша перегаром, извиняется перед дамами: