Альфа-женщина

– Я понимаю, что у вас много денег. Не знаю, откуда вы их берете…

– Я доктор наук.

– Я понимаю: всякие там доплаты…

– Благодарные студенты…

– Гранты…

– Аспиранты, тоже благодарные…

– Прекратите!

– Вы мне все время говорите «белое». А я вам «черное». В целом получается реальная картина мира.

Он сел.

– Георгина Георгиевна, давайте говорить буду я? А вы послушаете.

– С удовольствием.

Я на время отключилась. Мне нравилось на него смотреть. У него были большие, красивые глаза, то ли серые, то ли серо-голубые. Интересный цвет, он меняется в зависимости от освещения. В ясный солнечный день в них больше голубизны, такое ощущение, что из тумана над речкой встает ленивое, заспанное солнце. А в пасмурную погоду небо свинцовое, и тот же туман густой, напитанный влагой, которую с огромным трудом сдерживают густые ресницы, похожие на медную проволоку…

– Георгина Георгиевна?

– Извините, задумалась,?– я улыбнулась.?– Так о чем мы?

– На месте убийства найден ваш пистолет.

– О, господи! А я?то гадала: куда ж его задевала? А он, оказывается, обнаружен рядом с трупом! Нашелся, вот счастье!

– Значит, вы не отрицаете, что оружие принадлежит вам?

– Послушайте, Ярослав, у меня пропал пистолет. Вы что-то там нашли. Где-то. Пробили по базе. Я купила оружие на законном основании. Прошла соответствующую медкомиссию, получила лицензию.

– Зачем вам оружие?

– Я одинокая женщина. У меня даже собаки нет,?– я притворно вздохнула.?– С весны до глубокой осени я подолгу живу на даче. Дом большой, в нем по ночам бывает страшно. На дачах орудуют грабители. Разве вам это неизвестно?

– Мне-то известно. Но вы вполне могли бы обойтись травматикой.

– На нее теперь тоже нужно разрешение. Все равно собирать кучу справок. Так, может, сразу боевой? Пистолет, я имею в виду. Чего мелочиться?

– Оружие есть оружие,?– разозлился он.?– Вещь чрезвычайно опасная.

– А я люблю опасность. Знаете, сколько раз меня штрафовали за превышение скорости?

– Вы опять!

Он хотел встать, но я сказала:

– Сидите. Не надо бегать от меня по кабинету. Здесь все равно негде спрятаться.

– Ну, в общем, так. Я уже понял, что сотрудничать вы не хотите.

– Хочу. Очень хочу. Но и вы поймите: я его не убивала. Почему я должна садиться в тюрьму за преступление, которого не совершала?

– Но вы приехали последней!

– Да. Приехала, вошла в дом и увидела труп. Меня подставили.

– А пистолет?

– Украли. На нем ведь нет моих отпечатков пальцев?

– Да ведь вы их стерли! И ручки дверные протерли! И выключатели! – разгорячился он.

– Вот спасибо! Теперь я знаю, где точно нет моих отпечатков.

Он растерялся.

– Я вас недооценил, Георгина Георгиевна. Думал, вы другая.

– Старая жопа?

– Я думал, вы нормальная женщина, – с обидой сказал он. – А вы не женщина. Вы… В общем, так нельзя, – рассердился мой Ярослав Борисович совсем как мальчишка. Лапочка просто! У меня аж слюнки потекли. – Убили – признайтесь. Суд это учтет, и вы получите снисхождение.

– А вы премию. Давайте лучше я вам заплачу. Сумма будет значительной, обещаю. Зачем вам какие-то копейки от государства? Берите меня. Я состоятельная дама, да вы, наверное, уже навели справки. Теперь у меня к тому же появился шанс стать ректором. И я его не упущу.

– Вы очень ошибаетесь, госпожа Листопадова. Вы убили, и вы сядете. А ректором будет кто-то другой.

– Это вы ошибаетесь, – мягко, по-кошачьи, сказала я. – Сядет другой. А я буду ректором. Пари?

– Мне надо подготовиться к следующей беседе с вами.

– Мне тоже.

– Надеюсь, вы не будете больше от нас бегать.

– От вас нет. От вас, Ярослав.

– Борисович.

– Пропуск подпишите.

– Под подписку о невыезде. Только на таком условии я вас отпущу. Пока отпущу.

– Что ж с вами поделаешь, – я вздохнула. – Под подписку так под подписку.