Эра Стрельца

– Лада, – представил Серебряков. По его голосу невозможно было не догадаться.

Ирина поначалу расстроилась. Но, приглядевшись, поняла: ревновать бессмысленно. Лада – бесспорная красавица. Причем такие девушки не становятся любовницами. На них женятся. Чистая, светлая красота, словно сияние, которое служит преградой нечистым помыслам. Соперничать с такой бессмысленно. Она всегда в центре внимания, всегда окружена поклонниками. Что ж, пусть будут счастливы.

Но эти двое отчего-то друг друга сторонились. В компании, где они могли встретить Ладу, Серебряков настойчиво приглашал Ирину. Они никогда не танцевали. Ни под быструю музыку, ни под медленную. Зато Лада двигалась великолепно. Серебряков следил за ней неотрывно. При этом лицо его было каменным.

– Красивая девушка, – сказала однажды Ирина. – Нравится тебе?

– С чего ты взяла, – буркнул Серебряков и отвернулся от площадки, где танцевала Лада. Потом нехотя добавил: – С детства ненавижу стоять в очередях. А на нее такая очередь, что состаришься в ожидании.

«Она уже выбрала тебя», – чуть не сорвалось с языка у Ирины. Если мужчина и женщина друг друга сторонятся, попадая в одну компанию, расходятся по разным углам и изо всех сил показывают, как они друг другу безразличны, – это верный признак. Между ними любовь. Серебряков и Лада вели себя именно так. Почему они не могли быть вместе? Ирина никогда не решилась бы спросить об этом у Саши. Тем более у Лады, с которой была едва знакома. Сводить их? Но в любви каждый старается для себя. И Ирина решила не торопить события. Подождать, что будет дальше.

А дальше… Серебряков сделал ей предложение! То есть буркнул:

– Давай поженимся.

– Ты серьезно? – не поверила Ирина.

– Я такими вещами не шучу, – отрезал Александр.

Она промолчала. Должно быть, поругался с Ладой. Горячка пройдет, и он опомнится. Какой же брак без любви? Ко всему прочему эти двое словно бы созданы друг для друга. А потом случилось так, что соседка Ирины уехала домой, к родителям. Комната осталась в ее распоряжении. Серебряков в тот вечер пришел, будучи сильно навеселе, чего раньше себе не позволял. Ирина ни разу не видела его пьяным. И впервые полез к ней с поцелуями. На языке у Ирины вертелся вопрос: «Что случилось?» Неспроста все это. Но она не возражала. Вскоре они оказались в постели. И у нее, и у него это было в первый раз. Все обернулось кошмаром, которого Ирина не смогла забыть никогда. Физическая близость с Сашей всегда вызывала у нее отвращение. Поэтому она и не возражала против его любовниц.

Почему не клеилось? Невозможно любить за двоих. Если в этот момент все его мысли о другой женщине, твои мысли о том же. Словно в постели лежит кто-то третий. Впрочем, Серебряков никогда не настаивал. Как женщина Ирина его не интересовала. Но любовниц своих Александр Серебряков откровенно презирал. Продажные. Знал, что жена ему не изменяет и никогда не будет изменять, и это ставило ее выше всех прочих женщин. Потому что это только его женщина. И ничья больше. На этом и базировалось пресловутое согласие, в котором Серебряковы прожили пятнадцать лет.

После того первого раза она сразу же забеременела. Нельзя сказать, что Александр обрадовался, когда Ирина об этом сказала, но на следующий день они пошли в загс. Родители, конечно, всплакнули, мол, рано, надо бы институт закончить, но вскоре занялись приготовлениями к бракосочетанию. Свадьба была скромной. Ирина была счастлива, но тихо. На плече у мужа не рыдала, за оказанную честь не благодарила. Как случилось, так случилось. Серебряков научил ее сдержанности в проявлении чувств.

Через семь месяцев после свадьбы родился сын. Странно, но мужа она любила больше. Казалось, все чувства должна была перенести на младенца, но нет – Саша по-прежнему занимал ее мысли. Забота о Саше, карьера Саши. Своему успеху в бизнесе Серебряков был обязан и жене тоже. Не только своим способностям и удаче.

Порою он бывал жесток. Выговаривал ей за отсутствие вкуса. Даже кричал. Да, Ирина никогда не умела подбирать одежду и украшения. Так, чтобы шло. Розовое с зеленым, красное с желтым, колготки в цветочек. В ее деревне любили яркое. Поначалу она экономила на своей одежде, носила что попроще и подешевле. Когда появились деньги, начала покупать то, что казалось ей красивым. Серебряков приходил в бешенство.

Однажды они собирались в ресторан на деловую встречу. Ирина надевала бусы и вдруг поймала в зеркале взгляд мужа, который стоял за ее спиной и завязывал галстук. Взгляд был такой, что она испугалась. Обернулась и жалобно спросила:

– У меня что-то не так?

– Все, к сожалению, – ответил Серебряков и метнулся к платяному шкафу.

– Раздевайся и запомни, что с твоей фигурой это носить нельзя. Черные ажурные колготки носят женщины легкого поведения, а этот бант на голове… Это же просто смешно! Ты не девочка. И выброси, бога ради, эту бижутерию. Я тебе что, денег не даю?

– Что же тогда надеть? – растерянно спросила Ирина. Ей хотелось плакать.

– Длинное черное платье, которое я тебе привез из Италии, туфли на шпильке и нитку жемчуга. И сотри ты эту помаду! Все розовое, зеленое, перламутровое – выкинуть. Банты – к черту. Жду через пять минут, поторопись, мы можем опоздать.

Она сделала так, как велел муж, а на следующий день пошла в модный салон. Обратилась к услугам стилиста. И визажиста. И парикмахера. Изложила требования мужа: солидность, респектабельность, никаких бантов, ничего вызывающего.

Замечаний по поводу внешности и одежды любимый муж больше не делал. Но отношения их теплее не стали. Она просто выполнила свой долг, стала соответствовать. Ее тело по-прежнему не вызывало у Александра никаких желаний. Ах, если бы еще похудеть!

– Ирина Сергеевна, здесь нужны радикальные меры, – качал головой массажист. – Вы же никогда раньше не занимались спортом. Вот если все это срезать…

К радикальным мерам она не была готова. Нет уж, пусть все остается, как есть. Стань ее талия на десять сантиметров уже, это не возродит любовь, которой не было никогда. Прожили же они все эти годы без страсти. Быть может, она от природы не способна испытывать то, что описывают в любовных романах, которые Ирина Сергеевна тайком читала. Если бы все это было правдой, если бы было возможно, то муж ушел бы к одной из своих любовниц. С которой спал, и которая все это проделывала с охотой. Описываемые мерзости. Если не уходит, значит, ничего нет. И думать об этом не следует.

Когда муж уезжал в командировку или улетал за границу на очередную выставку, Ирина Сергеевна Серебрякова доставала из глубины итальянского шкафа любимую вязаную кофту с блестками, пуховый платок и заваривала в чайнике душистые травы, собранные в родном лесу. Пропускала очередной сеанс массажа и пекла пирожки. Смотрела сериалы, над которыми муж откровенно смеялся. Если заставал ее вечером за этим занятием, начинал язвить, называть деревенщиной и говорить другие обидные вещи. Хоть несколько дней прожить так, как хочется!

Она частенько думала о том, что живет хорошей, желанной для многих жизнью, но, увы, не своей. Любая другая женщина была бы от всего этого в восторге. Носилась бы по магазинам, не вылезала бы из салонов красоты, следила за модой. Так почему Серебряков выбрал ее? И почему терпит? Ни разу в жизни Александр не заговорил о разводе. Ирина Сергеевна жила спокойно.

Если Серебряков обнаружит кофту, он ее выкинет. Как выкинул все, что ей нравилось. Как истоптал всю ее жизнь, если уж быть честной. А как хорошо в родной деревне! Детство… Изба в четыре окна, посреди отгороженной кухни – беленая известью русская печка. В устье стоят чугуны. Бабушка ухватом вынимает один. Там топленое молоко, по краю чугунка запеклась коричневая пенка. Поддеть ее пальцем – и в рот. Ничего нет вкуснее! А само молоко розовое, душистое. За окном – старый сад. Погуляешь там, и словно бы все твои печали уходят в землю. В родную землю, по которой так приятно ходить босой.

В этом доме Ирина жила до поступления в педагогический институт и мечтала вовсе не о том, чтобы стать женой бизнесмена. Тогда о бизнесменах и слыхом не слыхивали. Знали, что капитализм – это плохо. Звериное, мол, у него лицо. А мечтала она стоять у школьной доски с мелком в руке и рассказывать детям о том, как прекрасен родной русский язык. Мечтала проверять детские сочинения, а потом обсуждать их в классе и попутно разбирать грамматические ошибки, как делала это ее любимая учительница, из-за которой Ирина и поступила в педагогический, на филфак. Так сложилась у нее жизнь или не сложилась? Рим, Париж, Вена… Турция, Италия, Канарские острова… Последнее время муж предпочитает летать за границу один. Или говорит, что один. Ей все равно. Она едет в родную деревню. Был Рим, был Париж… Так сложилась жизнь или не сложилась?

Пятнадцать лет… Она привыкла. Сын рос, становился все больше похож на отца. Это значит, вырастет таким же бесчувственным. Или она ошибается насчет чувств своего мужа? Спустя пятнадцать лет они вновь встретились, Серебряков и Лада. И Ирина Сергеевна потеряла покой.

Это случилось в модном ресторане, куда они с Александром пришли отметить юбилей бракосочетания. Что ни говори, памятный был день! Брак выстоял пятнадцать лет. И еще столько же выстоит. Ресторан, который выбрал Серебряков, был шикарным. Ирина Сергеевна по ресторанам не ходила. С некоторых пор муж не приглашал ее в спутницы на деловые встречи. С кем он туда ходил, Ирину Сергеевну не волновало. Секретарши для того и существуют, чтобы верить в сказку о Золушке, но всю жизнь оставаться на метле.

Как говорится, Москва – большая деревня. Если у ресторана хорошая репутация, посещать его становится у богатых людей традицией. Ладу Ирина Сергеевна узнала сразу. А вот ее мужа… Располнел. Лицо округлилось. Студентом был интереснее. Ирина Сергеевна машинально кивнула. Ей кивнули в ответ. Серебряков удивился, увидев пару, но не более. Он давно уже научился скрывать свои истинные чувства и делать заинтересованное лицо, слушая собеседника, если того требовал этикет или намечалась выгодная сделка. От студента, что демонстрировал презрение к окружающим, если они не соответствовали его требованиям, мало что осталось.

Итак, получив в ответ приветственный кивок, Ирина Сергеевна поняла, что придется возобновить знакомство. Если люди пришли сюда, значит, они добились успеха. Поводов избегать друг друга нет. Напротив. Вскоре они сидели за одним столиком. Ирина Сергеевна исподтишка наблюдала за Ладой. Вот над кем время не властно! Красавец фрегат по-прежнему плывет по волнам жизни, не замечая утлых лодчонок, что суетятся вокруг. Ветер удачи надувает его паруса. Денег у мужа достаточно, должно быть, она не пренебрегает услугами салонов красоты. Поездки на курорт, приятное безделье, премьеры, модные магазины… Ирина Сергеевна читала ее жизнь, как открытую книгу. Да, Серебряков прогадал! Надо было добиваться Лады, а не заключать поспешный брак с деревенщиной.

Но он был спокоен. Внешне. Только на губах появилась знакомая ей усмешка. Усмешка победителя, который знает, что добыча все равно не уйдет, потому суетиться не надо. Спокойно, с чувством, с толком, с расстановкой выследить дичь и прицелиться. А потом плавно спустить курок. Ирина Серебрякова почувствовала, что ее собственный корабль дал ощутимый крен. Лада вибрировала под взглядом ее мужа, как натянутая струна. Новый Серебряков был безжалостен. Недаром перед ним трепетали конкуренты.

Обменявшись взглядами, они одновременно поднялись. И пошли танцевать. Впервые в жизни вместе. Вот что значит пятнадцать лет! Девочка выросла, мальчик перестал упрямиться и надувать щеки. Ирина Сергеевна оцепенела. Оказалось, что за пятнадцать лет и она изменилась. Чужое счастье ее больше не умиляло. А как же она? Ее семья? Ее сын? Ее будущее? Нет, милые. Это надо было сделать пятнадцать лет назад. Но не сейчас. Жизнь сложилась. И у нее, и у них. Такая, как есть.

Вместе они смотрелись восхитительно. Легкая седина шла ее мужу. Мальчишеских вихров давно уже не было, парикмахер приезжал на дом, всегда один и тот же. Бассейн Серебряков посещал регулярно и за эти годы почти не располнел. Одежду заказывал у модельера, чье имя было на слуху. Мысленно она пожелала ему увечья, чтобы стать сестрой милосердия, привязать к себе на всю оставшуюся жизнь. Как это жестоко! А он? Разве он не жесток с ней?

Андрей, муж Лады, во время танца увлеченно беседовал с Ириной Сергеевной и, казалось, ничего не замечал. Она кивала в ответ, слушая историю их жизни. Пусть будет так. «Чем там кончаются любовные романы? <И все утонуло в океане любви?> Ну что ж, мои дорогие, вам обоим остается только утонуть», – подумала она и улыбнулась своему собеседнику:

– Твоя жена красавица. Впрочем, всегда таковою была. А я всегда умела хорошо готовить и за эти годы не разучилась. Поэтому приглашаю вас в субботу на ужин. К нам. Домой.

– Замечательно! Я помню твои пирожки. Сашка делился на лекциях, и все мы страшно ему завидовали.

«А тебе? – подумала она. – Жена – красавица на загляденье. Господи! Почему же ты ничего не замечаешь?!»

– А по какому случаю вы нас приглашаете?

– Да просто так. Как старых друзей. Мы ведь и теперь будем друзьями?

– Обязательно.

В субботу Елистратовы пришли на ужин. Ирина постаралась, приготовила свои фирменные блюда. Мужчины ели охотно и хвалили ее, Лада отговорилась тем, что соблюдает диету. Но тоже хвалила. Пили мало, Серебряков спиртным никогда не злоупотреблял, Ирина Сергеевна не употребляла вообще. Глоток сухого вина, чисто символически. Лада, как выяснилось, придерживалась того же правила.

Беседа вертелась вокруг кризиса и финансовых проблем обеих фирм. Разговаривали в основном мужчины. Ирина Сергеевна знала, муж заработал на кризисе хорошие деньги. Нужные люди вовремя подсказали, что надо придержать товар, не сбрасывать его за те деньги, которые начали стремительно обесцениваться. Вскоре у Елистратова зазвонил сотовый телефон, извинившись, он вышел в другую комнату. Ирина, сославшись на подгорающее жаркое, отправилась якобы на кухню.

Подслушивала она впервые в жизни. Но стыда не испытывала. Надо знать, о чем они говорят, ее муж и эта женщина. До нее доносились лишь обрывки разговора, но и этого было довольно.

– Любимая моя… Как я по тебе скучал!

– Где ты был так долго, почему не искал, не звонил? Сколько лет прошло, Саша!

– Я знаю. А ты совсем не изменилась.

– Жизнь изменилась. У нас обоих семьи, дети. Ты не думаешь, что уже поздно? Наше время ушло.