Мечты, присыпанные пеплом

– Знаю я твои тайны. Как батюшка к тебе заходил, видали. По краю ходишь, Бесо. Но я тебе помогу. Забуду твои грехи против турок. Полюбовно все решим. Говорят, у тебя дочка есть. Красавица писаная и уже заневестилась, – вкрадчиво сказал паша.

– Да кому какое дело? – нахмурился князь Бесо. Что-то в его лице пашу насторожило, но он не придал этому значения.

– Падишах Ибрагим надумал жениться. Вот я и подумал: чем грузинская княжна ему не невеста? Хочешь породниться с самим султаном?

– Шутишь, должно быть.

– Выкуп за невесту тебе предлагаю – долг твой прощу. За год, – поспешно добавил паша.

– Подумать надо, – князь отвел глаза.

– Думай, только быстро. Корабль в Стамбул через две недели отходит.

– А что вдруг такая спешка?

– Так и падишах уже не молод. Родит твоя дочка сына – отцом турецкого султана можешь стать, не только тестем. Разве не честь? – насмешливо спросил санджак-бек.

Он прекрасно знал, что для гордого грузина, так и не согласившегося по-настоящему сменить веру ни за какие посулы, это все равно, что нож в сердце. Породнить грузин с турками мечтали давно. Отуречить упрямцев, выдав их дочерей за правоверных. Да плохо пока получалось. Разве что силой.

Но князь Бесо внезапно согласился:

– Хорошо. Сам султан в зятьях – это честь для меня. Но про выкуп не забудь: я вам, туркам, больше ничего не должен.

– За год. А потом будешь платить, как обычно.

– Авось разживусь: дочка денег из Стамбула пришлет, – насмешливо сказал князь.

«Дожидайся», – подумал паша Абашидзе, а вслух сказал:

– Во дворце Топкапы не житье, а мед! Все женщины султана купаются в золоте. Ничего для них не жалеют. Счастье тебе выпало, радуйся!

«Я и радуюсь», – тайно усмехнулся Бесо.

… – Неужто избавимся? – с надеждой спросила княгиня Тамара. – Да еще и с выгодой?

– Они думают, овечку в Стамбул повезут, а мы им дьяволицу подсунем.

– А ну как Нана и до Стамбула не доберется? Утопят ее или забьют до смерти.

– Она отныне – собственность султана Ибрагима. Не посмеют. До Стамбула Нана доберется, а вот дальше… Помилуй ее Господь! – и Бесо перекрестился. Хорошо, что паша Абашидзе не заставил кафтан расстегнуть. На груди князь Бесо и впрямь прятал православный крест.

– Дочь как-никак, – поежилась княгиня. – Получается, мы ее продаем. А то и на верную смерть посылаем.

– А тебя кто спрашивал, когда замуж выдавали? Живем ведь, – пожал плечами муж. – Пути Господни неисповедимы. Говорят, все женщины султана в золоте купаются. Едят досыта. А нашей слабоумной Нане что надо? Наряжаться во все блестящее да есть до отвала. Там ей будет хорошо. Об этом думай.

– Но как мы ее-то уговорим?

– Предоставь это мне.

… – Ты ведь хотела стать царицей, Нана? Отец это устроил. Ты едешь в Стамбул, чтобы стать женой султана.

– Стамбул – что это? – подозрительно спросила девушка.

– Столица Османской империи. А твой жених – ее правитель. Ты станешь турецкой царицей. Языку тебя немного научили, хоть и скверно ты говоришь, но все главные слова знаешь.

– Да-а-а!!! – захлопала в ладоши Нана и закружилась в танце. – Я буду царицей!!! Слышали вы все? У меня теперь всего будет много! И еды, и платьев!

Мать с грустной улыбкой смотрела на ее веселье. Неужто повезло? Все довольны. Главное, Нана довольна и добровольно поднимется на борт турецкого корабля. Это и в самом деле будет похоже на свадьбу. Дочка отправляется замуж за море. Никто их с князем не осудит. А долг туркам прощен.

Княгиня украдкой смахнула слезу, дочка все-таки, и пошла собирать дорожный сундук. Сказал же муж: пути Господни неисповедимы.

«Ну и кто кого обманул?» – подумал князь Бесо, провожая глазами парус на горизонте. Нана уплыла в Стамбул, и в доме сразу наступило веселье. Младшие дочки словно ожили, княгиня выглядела так, будто сбросила с плеч тяжеленный груз. Даже помолодела. Но больше всех радовались слуги. Особенно Нина, горничная, которой княгиня на радостях подарила Нанину безделушку. Дочка впопыхах ее забыла.

– Спасибо, – счастливо улыбнулась Нина, надевая на руку дешевенький браслет. И подумала:

«Да хоть бы она утонула, эта чертовка! И никогда сюда больше не вернулась».

* * *

– Что там за крик? – капитан галеона, взявшего курс на Стамбул, Саид-ага с удивлением посмотрел на своего помощника. – Иди-ка, узнай.

И невольно поморщился. Женщина на корабле – к беде, а тут наложниц султану везут! Два десятка их в трюме. А одна визжит, будто ее режут!

– Девчонка одна разбушевалась, – сказал запыхавшийся помощник, вернувшись не так быстро, как капитану хотелось бы.

– И чего кричит?

– Требует отдельную каюту и прислугу. Ногами топочет.

– Да что ты говоришь? – рассмеялся Саид-ага.

– Говорит, что она невеста султана, – вторил ему помощник. – У него таких невест – три сотни в мешках на дне Босфора. А может, и больше, кто знает?

– Идем, глянем, – капитан передал штурвал одному из матросов: – Так держи.

– Слушаюсь, господин!

В темном трюме царил настоящий разгром. Визжащая Нана швыряла в своих товарок оловянную посуду и топала ногами:

– Я невеста султана! Где мои платья? Я хочу есть! Хочу пить! Почему вода тухлая?!

Другие рабыни смотрели на нее с испугом. Забитые и давно уже покорные своей судьбе, они сжались от страха, увидев мужчин. Сейчас будут бить! А то и за борт выкинут! Эту ненормальную – первой.

– А ну замолчи! – прикрикнул на нее капитан. – Чего буянишь?

– Я невеста султана! Буду твоей царицей! Вели, чтобы мне дали слуг! И воду я эту пить не хочу! – девчонка пнула ногой ведро, вода в котором и впрямь отдавала тухлятиной.

– Какая ты невеста! – взревел Саид-ага. – Ты рабыня! Заткнись, не то за борт полетишь!