Черная кошка в темной комнате

– Зато не нашли труп. Вот я и спрашиваю: а был ли мальчик-то?

– Галлюцинациями не страдаю, – жестко сказал Мамонов.

– Но пьете. Не стесняйтесь, Сила Игнатьевич. Где у вас тут припрятан коньяк?

Мамонов махнул рукой и полез за бутылкой.

– Компанию составишь, Алексей Алексеевич?

– Вы запомнили мое имя-отчество?

– Какое у вас неправильное представление о нас, миллионерах, – скривился Мамонов. – Будто мы только и делаем, что жизнь прожигаем и кроме своей персоны, никого не замечаем и не уважаем. Ну, будешь пить? – грубо спросил он.

– Наливай.

Они выпили. Закуски у Мамонова не было.

– Я хочу ее труп, – страстно сказал Сила Игнатьевич. – Понимаешь?

– Ничем не могу помочь. – Алексей развел руками. – Трупа нет.

– Должен быть!

– Ну не убить же мне ее, в самом-то деле?

– Зачем? Она и так мертва.

– Откуда такая уверенность?

– Потому что я видел это своими глазами.

– А позвонить?

– Кому?

– Жене.

– Ее убили.

Тем не менее Мамонов достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. После чего протянул аппарат Алексею.

– На, слушай.

Тот долго слушал гудки, потом вернул трубку Мамонову.

– Ну? Что скажешь? – спросил тот, засовывая аппарат обратно в карман.

– Ничего. Внутри торгового центра трупа нет.

– Значит, ищи снаружи.

– Каким образом?

– Есть пожарная лестница. Одна загвоздка: дверь заперта, а ключ у меня. Я сам ее запирал. Лично. В семь часов.

– Сила Игнатьевич, трудно поймать черную кошку в темной комнате. Особенно если ее там нет.

– Есть! – с нажимом сказал Мамонов.

– Я в этом не уверен.

– Мотивируй.

– Торговый центр пуст. Дверь, за которой находится пожарная лестница, заперта. Ключ у вас. Да и трудно себе представить, что кто-то по ней стаскивает труп. Она ведь узкая?

– Да уж. Не широкая. А моя жена – женщина высокого роста.

– Примерно?

– Выше меня на голову.

– Ну вот видите. А расчленить ее он не успел.

– Расчленить?

Сила Игнатьевич плотоядно облизнулся. Леонидов понял, что идея ему понравилась.

– Тогда была бы кровь. Что там! Кровища! А у вас повсюду чистота и порядок, – слегка подольстился Алексей. – В общем, езжайте-ка вы домой. И если в течение ближайших трех суток ваша жена не найдется…

– Ждать целых три дня?! – взвился Мамонов.

– Вам так не терпится?

– Вот если бы вы прожили пять лет с такой женщиной…

– А говорят, красавица.

– Да уж…

И Сила Игнатьевич тяжело вздохнул. Ему вдруг захотелось рассказать о своих мучениях. Объяснить. Ох, он бы тогда такое порассказал!

Темная комната 2

А рассказал бы он историю своей жизни с самого начала. И своей женитьбы – с того самого дня, как познакомился с будущей женой. А дело было так.

Родился Сила Игнатьевич в деревне. Отец его, Игнатий, был мужчиной маленького роста, хилым и тихим. В трезвом виде слова из него не вытянешь. В деревне над ним посмеивались, напившись, поколачивали, и Мамонов назвал единственного сына Силой. Верил, что тот вырастет высоким, могучим, в общем, богатырем, защитником. Как ни убеждали его в сельском совете, что слово «сила» женского рода, Игнатий был упрям.

– Разве можно бабу назвать Силой? Никак нельзя. Значится, так и пишите: Сила Игнатьевич Мамонов.