Запечатанное счастье

И действительно добыл. После жестковатого и несоленого мяса воздушные пирожные были пищей богов. Шелтис все это время сидел на другом конце гостиной и поливал нас презрением. Ровно до тех пор, пока Райан не поставил перед ним изящное фарфоровое блюдечко с пирожным. Минут десять кот занимался исключительно десертом, затем поднял голову и подарил нам взгляд из разряда: «Ну, живите, мои двуногие рабы. Польза от вас все же бывает». Это было особенно уморительно из-за крема и крошек, приставших к шерсти и усам.

– Похоже, что хаэтэ Шелтиса пора умывать, а раз он не хочет принять помощь от вас, придется это сделать мне, – улыбнулся Райан. – Я принесу его вам после бала.

– Ты там будешь? – Я поднялась на ноги, чтобы поймать кота, если он решит бежать.

– Нет, мне нечего там делать, – строго ответил парнишка, а я даже растерялась:

– Почему?

Райан посмотрел на меня и грустно улыбнулся:

– Моя королева не понимает? Вы всегда так искусно обходили стороной эту тему… Все, что касается королевского рода, сокрыто тайной. Никто не понимает, почему старший сын короля – «неудачный». Ради всех богов, да у других родов и понятия-то такого нет! Вот и шарахаются от меня. Видят – руки-ноги на месте, магия есть. Значит, неудачный в плане, ну, как мужчина не получился. А я получился!

Лорд нед-Арнский резко замолчал, испуганный собственным вскриком. Коротко, как-то ломко улыбнулся, быстро подошел к коту, подхватил того под пушистое пузо и ушел. Не прощаясь.

– Вот тебе и сказочная сказочка, – буркнула я и плюхнулась обратно в креслице.

Ничего, в этот раз от мероприятия любыми путями отмажусь, а потом научусь. И зеркало покажет, и с Райаном потанцуем. Его ведь наверняка учили, а практики не было. Вот и скажу ему, что на следующем балу он присутствовать обязан, а я, как хорошая родственница, обязана проследить за его подготовкой.

Линед Сехарейя Траарнский

Двадцать Седьмой Защитник Рубежей Траарна

В ветвях тонких молодых деревьев заливался соловей. Этих дивных певцов можно услышать только на самом краю «обитаемой» части королевского парка. Сюда не приходят благородные леди, галантные кавалеры не спешат услаждать их взор магическими фокусами, и потому птицы чувствуют себя в безопасности. Впрочем, покой и тишину любят все, в том числе и уставшие донельзя короли.

К сегодняшнему вечеру дворец готовился почти месяц. Мэврис никогда не интересовалась человеческими балами, хотя и с удовольствием танцевала. А вот подготовка к этому всему легла на плечи старейшей из придворных леди – Алиэсты Форнвиль. Хотя я бы не рискнул назвать ее «старейшей» в глаза. Имея четвертушку эльфийской крови, леди Форнвиль в свои восемьдесят с хвостиком выглядела где-то на тридцать пять или сорок лет. Она не участвовала в придворной жизни, не выходила к обеду, но всегда выручала в предпраздничной суете.

– Ваше Величество, вас трудно найти.

А еще леди Форнвиль обладательница редкой способности – где бы ни спрятался нужный ей человек, она выследит его и настигнет. Увы, к королям это тоже относится.

– Неужели? Я не прятался.

– Что ж, старая чайная беседка с прохудившейся крышей – где же еще может отдыхать траарнский король? Что гнетет вас? Конечно, поставщики привезли не то вино, да и цветы другого оттенка, что приводит меня в ужас и негодование. Но с гадкими торгашами я безжалостно расправилась, а вы, как мне кажется, даже и не знали об этих неурядицах.

Я попытался отшутиться:

– Не стоит ли мне найти несчастного торговца и посочувствовать ему?

Тихий смешок, но леди не пожелала сменить тему:

– Ваше Величество, мне неприятно об этом напоминать, но именно мои руки приняли вашего новорожденного отца, что безвозвратно испортило мое любимейшее платье. Так что я не то что вас, я вашего отца держала на руках. И ваших детей – тоже, всех четверых. Что вас гнетет? Гордячка Мэврис? Так она наказала сама себя. – Леди Форнвиль присела на потемневшую от времени скамью. – Дети? Давно пора поговорить с Райаном по душам. Через перегородку, конечно, но все равно лучше, чем ничего.

– И рассказать сыну, что у него никогда не будет жены? Не рановато ли? Ему всего шестнадцать лет.

– Я бы сказала, что слегка поздновато. Это знание не помешало брату вашего отца, он и леди Фиарр живут душа в душу и воспитывают общих детей. Учитывая уровень одаренности мальчишек, не будет в королевстве такого дурака, который назовет их бастардами.

– Вы не думали вернуться на пост старшего дознавателя?

– Я слишком стара, – поморщилась леди, – и громкие крики вызывают у меня мигрень. К тому же королевская власть крепка как никогда.

Я прислушался и понял, что соловей нас покинул. Жаль.

– Крепка как никогда, а о том, что королеву не принял двор, я узнаю спустя три года. Тихая, почти неслышимая травля – все рассчитано на редгенский слух.

Леди Форнвиль вздохнула, сорвала листок с вьюна и растерла его в пальцах.

– Вашей матери, перед ее первым балом в статусе королевы, в туфельки подсыпали стеклянную крошку. До этого эпизода она тоже, как и Мэврис, пыталась отделиться от Траарна. Тогда власть была не так крепка, и нежной эльфийской леди пришлось отращивать клыки и когти. Сейчас такое и представить невозможно, верно? А тогда ваш отец стоял перед супругой на коленях, врачевал ее израненные стопы и даже не пытался ничего пообещать. Они вместе привели Траарн к единству и удалились, потому что никому ничего не простили. Вы, мой король, не знаете, что такое бессилие. Ваши проблемы с женой решаются очень просто – уважение, умеренное потакание капризам и ухаживание. Три столпа, на которых держатся все браки мира.

– Она не носит то, что я ей дарю, выбрасывает из покоев цветы, на прогулке держится так, будто ей приказали идти со мной. – Я криво усмехнулся. – Мэврис – это Мэврис, и я ее ни в чем не виню. Наша жизнь началась отвратительно и продолжилась так же. Сейчас мы в состоянии хрупкого мира, и меня это устраивает.

Я врал, и мне даже не было стыдно. Кто бы что ни думал о моей жене, но я восхищался ее характером и ее способностью гнуть свою линию. Та неделя, когда она не просто объявила голодовку, а старательно ее соблюдала, расставила все по местам. Моя королева снизошла до исполнения союзного договора «Я понимаю, что от вашего рода зависят жизни редгенцев», но – «Искренне надеюсь, что иные проблемы, не касающиеся одаренного потомства, вы решите самостоятельно» – даже не собиралась снисходить до меня. Если верить донесениям агентов, то у нее был «слишком близкий друг».

– А я все равно считаю, что никакая война не может длиться вечность. И наша королева уже достаточно насиделась в своих покоях, – задумчиво произнесла леди Форнвиль. – Она ведь всю свою жизнь до замужества постоянно что-то делала. Картрис Редгенская только и знала, что затыкать собой все дыры – ее отсылали туда, где требовалась магическая помощь. Наводнение? Отправим туда Черную Волчицу. Пожар? Чудесно, у нас есть Картрис. Эпидемия? Что ж, с этим разберется старшая дочь Вожака. Своим статусом, своими достижениями она плюнула в лицо всему Редгену. Они балуют своих жен и дочерей, но при этом не позволяют им заниматься чем-то осмысленным. Чем-то, что может отвлечь волчиц от семьи и детей.

Алиэста старательно объясняла мне то, что я и так знал. Мэврис должна была выйти замуж за одного из своих соотечественников, но вместо этого пошла по пути Картрис. Женщина-архимаг, одна из семи в истории Четырех Королевств. Было ли это ее желанием или она стремилась избежать брака – неизвестно. Но то, что ей этого не простили, не поддавалось сомнению. После ее становления Картрис очень много молодых редгенок задумалось о высшем магическом образовании. Прецедент-то вот он, в семье Вожака.

– Если вы не против, леди Форнвиль, я покину вас. Мне стоит навестить Ее Величество перед балом. Она, как вы помните, была нездорова.

Прервавшаяся на полуслове Алиэста как-то странно улыбнулась и склонила голову:

– Мудрое решение, мой король.

Я в этом уверен не был, но спорить не стал. И без того старейшая придворная леди смотрит на меня как на несмышленого ребенка.

Уже привычно открыл портал в небольшой альков на этаже королевы и быстрым шагом добрался до покоев супруги. Покоев, у дверей которых нес караул неимоверно гордый собой гвардеец. Хм, странно, раньше Мэврис была против лишних людей на своей территории. Но гораздо больше меня удивила изящная эльфийская ваза, стоящая на затрапезной табуретке.

– Ваше Величество, – поклонился гвардеец. – Позволите доложить?

– Позволяю, докладывай, – кивнул я.

– Его Величество Линед Сехарейя Траарнский с визитом к Ее Величеству Мэврис Ильсин Траарнской! – гаркнул гвардеец, склонившись к вазе.

С одной стороны, король априори в курсе всего, что происходит во дворце. А значит, мне должно сделать вид, что я ничему не удивлен. С другой стороны, от матери мне досталось немного любопытства, и я погибну, если не пойму, зачем орать на вазу.

– Интересный способ. Давно придумали?

Гвардеец приосанился и обстоятельно доложил:

– Ее Величество приказала, чтобы в покои больше никто не шастал как к себе домой! А то никто не стучит, а если стучит, то неслышно. Вот милорд нед-Арнский и наколдовал. А вот за табурет-то королева ругалась, да. Но постамент еще не готов, а если я с вазой в обнимку стою, то в покоях миледи слышно дыхание. Я пробовал не дышать, но не получилось.

– Ясно. Одобряю.

Гостиная пустовала. Серо-голубые тона, вышедшая из моды мебель и полное отсутствие живых картин – Мэврис остается верна себе. Осмотревшись, нашел вазу-близнеца. Если подойти ближе и прислушаться, то все равно слышно дыхание гвардейца. Бедная Мэврис, неужели не догадывается прикрыть чем-нибудь отверстие?

Тихий шорох подсказал, что супруга готова почтить меня своим вниманием. Повернувшись, я увидел Мэврис и забыл все, что хотел сказать.

– Добрый вечер, Ваше Величество. – Она замерла в дверях.