Сагертская Военная Академия

Он вновь взял трубку, выбил ее и растворил в воздухе.

– С навозом та же история, – кивнула Меровиг. – Что ж, девочки, скоро увидимся. Подписывайте бумаги, давайте клятвы и идите устраивайтесь. Я пока соберу вам вещи и к вечеру пришлю сундуки. Ближайшие три недели вы не сможете покинуть территорию Сагертской Военной Академии.

– Да-да, – покивал ректор, и к нам подлетело по стопке бумаги.

Мы с лисонькой переглянулись и под насмешливым взглядом ректора принялись внимательно читать то, что предстояло подписать. Никакого подвоха мы не обнаружили, но зато заслужили похвалу:

– Далеко не все мои студенты читают то, что я даю им на подпись. Впрочем, после второго-третьего промаха это проходит. Никому не нравится трудиться при кухне или в парке.

Ректор подманил к себе бумаги, вытащил из каждой стопки по листку и, оставив на плотной бумаге свой росчерк, протянул их нам обратно.

– С этим к коменданту общежития. Обратите внимание, на обратной стороне схема этажа, так что не заблудитесь. Вы получите по запечатанному чемодану с чарами внутреннего расширения. В нем будет все необходимое. Остальное пришлет Мера. Доброго дня.

Подхватившись со стульев, мы скомканно попрощались и были уже у дверей, когда ректор спохватился:

– Ах да, вы имеете право принять участие в отборочных испытаниях. Турнир начнется через несколько недель, а наша команда до сих пор не укомплектована.

– Почему? – заинтересовалась я.

– Последние шестьдесят лет турнирный кубок забирает Высшая Академия Целительства, – с отвращением произнес ректор Аделмер. – Так что, с одной стороны, стать частью турнирной команды весьма почетно, а с другой стороны, никто не хочет позориться.

– Разве проиграть сильнейшему – позор? – прищурилась я. – Ведь турнирный кубок получает тот, кто лучше подготовлен. Три круга заданий и…

– Вот и примите участие в отборочных испытаниях. – Ректор щелкнул пальцами, и в его руке появилась дымящаяся трубка. – Вы же должны были стать частью команды, верно? Лучшие выпускники обязаны принимать участие в турнире, если он выпадает на их первый год обучения.

Он пыхнул трубочкой, а мне на мгновение подурнело. Стевен. Стевен будет принимать участие в турнире. Стевен получит кубок, и маленькая копия крылатой чаши будет принадлежать ему.

«Да ни за что!»

– Вы думаете, что я смогу что-то изменить? – с интересом спросила я.

– Мне интересно посмотреть, на что способна внучка Меровиг, – пожал плечами ректор. – А проиграть турнир я не боюсь – это уже привычно для Военной Академии. Круг дуэлей – мы первые по очкам, но все прочее…

Он развел руками и замолчал.

– Мы не будем обещать, что примем участие в отборочных испытаниях, – осторожно произнесла Нольвен. – Но клятвенно обещаем, что очень крепко над этим подумаем.

Ректор Аделмер пыхнул трубкой и ухмыльнулся сквозь клубы ароматного дыма:

– Подумайте, подумайте. Я вам, как ректор этой Академии, настоятельно рекомендую принять правильное решение.

– Это угроза? – оторопела я, узнав тон бабушки. Примерно таким тоном она задавала нам вопросы, на которые мог быть только один верный ответ.

– Это рекомендация, – ласково улыбнулся ректор, – а теперь идите и займитесь делами.

Выйдя из кабинета, мы с Нольвен синхронно вздохнули. Что-то мне подсказывало, что выбора нам не оставили. Вопрос только в том, как две целительницы могут помочь полностью боевой команде?

– Мэль, – позвала меня Нольвен и протянула маленький фиал с зельем. – Пора пить гадость.

Мы слишком часто использовали заклятье истинного спокойствия, и теперь, чтобы не захлебнуться эмоциями и чувствами, приходилось пить особое зелье. Моя лисонька сварила его сегодня утром, практически на коленке. А ночью… Ночью нас ждет откат. Кошмары, головная боль, сухость во рту и, периодами, потеря ориентации в пространстве.

«И вот стоило оно того?» – мрачно размышляла я, пока мы, ориентируясь по крошечной карте, шли к складу. Или как оно тут называется?

– Перерыв пять минут, – со вздохом прочитала Нольвен, когда мы уперлись в закрытые двери.

– Будем ждать. Ничего другого нам не остается.

Я подошла к окну и оперлась бедром на узкий подоконник. Будь он пошире, можно было бы присесть.

– Мэль, – окликнула меня лисонька, – а ты…

– Моль? – раздался чей-то манерный и неприятный голос. – Кто бы мог подумать, что кто-то назовет своего ребенка так.

Мы с Нольвен резко повернулись и увидели высокую, стервозно-красивую девицу в форме Военной Академии.

– Блеклые глаза, блеклая кожа и черные волосы, – тут же ощетинилась моя лисонька. – Никак у рода Вайрин еще одна девица. Шестая, если я не ошибаюсь. Кто бы мог подумать, что кто-то будет плодить бесприданниц. В наше-то время, когда наложить печать на свою утробу может любая колдунья.

– Да, я из рода Вайрин, – хищно усмехнулась девица и сверкнула глазами, – рода, который славится своими боевыми магами.

– Теперь перестанет, – хмыкнула Нольвен. – Шестеро девчонок – и только одна в Военной Академии. За мужем пришла?

– Ах ты…

– Приятно видеть новые лица. – По коридору к нам стремительно приближался высокий и ужасно худой мужчина. – Ильяна, сразу говорю: нет, ты не можешь поменять комнату. За все годы учебы ты сменила семь соседок. У всего есть предел! У моего терпения – тоже. Если твоя соседка опять подаст на тебя жалобу – будешь жить в городе. А ты знаешь, что это значит.

Квэнти Вайрин поджала губы, гневно фыркнула и, круто развернувшись, удалилась.

– А вы, значит, новенькие? Ага-ага, – он взял наши листочки, – ага. Хорошо, сейчас все выдам. И вот еще что: совсем свободная комната только одна, но там есть некоторые, мгм, недостатки. Вы можете поселиться в соседних или…

– Мы смиримся с недостатками, – поспешно сказала я.

– Да? – скептически посмотрел на нас комендант. – Хорошо. Тогда ваша комната сто четыре, на третьем этаже. Выйдете из административно-учебного корпуса, повернете налево, потом направо, отсчитаете три левых ответвления и… Я вижу, как стекленеют ваши глаза, девочки.

Мы с Нольвен виновато потупились.

– Ладно, – комендант махнул рукой. – Создам вам путеводный шарик. Но чтобы за первую неделю выучили, где что находится! Если встречу вас – проверю.

Через несколько минут мы почти бежали за путеводным шариком: комендант предупредил, что у него плохо получается это заклятье и оно может развеяться.

Но до здания общежития мы добежать успели.

– Оно одно? – удивилась Нольвен.

– Одно. – Я медленно осмотрелась. – Странно.

Мы подошли к массивным дверям, подле которых стояло несколько девиц.

– Оранжерейные цветочки и не знали, что в Военной Академии есть женский этаж, но нет женского общежития, – ехидно пропела одна из студенток.