На конкурс красавиц требуется чудовище

– Прости, – она состроила виноватое лицо, – я, как бы так сказать, не хотела давить на больное.

– Ничего, – покивала я, показывая, что все понимаю.

Но вообще, стоит озаботиться каким-то укромным уголком, где мы сможем поговорить. Право слово, ну не в туалет же набиваться!

Хотя… Он довольно просторный.

– А душевая тоже ведь не покрыта следящими чарами? – У Марона мысли шли в том же направлении, что и у меня.

– Проверю, – зевнул Гамильтон и честно добавил: – Если влезу.

И мы, помня о его чувствительной натуре, тут же уверили пса, что даже если он не влезет, это будет не его вина.

– А все потому, что кто-то слишком много ест, – одними губами сказала я.

Он, увеличившийся в размерах, так и не смог вернуться к удобному облику. И сейчас по покоям скакал пёсель размером с пони, что было не очень удобно.

– Там подслушивают, – шумно вздохнул вернувшийся Гамильтон и звучно плюхнулся на ковер, – почеши пузико, что-то мне не по себе.

Тему собачьего туалета мы, как правило, обходили. Но сейчас я все же решилась тонко намекнуть:

– Быть может, паштет хочет наружу?

– Рано, – буркнул смутившийся пес.

Но уже через пару минут его живот издал многозначительное «уру-ру», и Гамильтон с воплем: «Пора!» – сиганул в закрытое окно.

– А ведь миледи проректор, как всегда, права. – Я подошла к окну и полюбовалась на ошеломленные лица прогуливавшихся по парку невест. – Мне просто нужно быть собой.

– Чтобы быть хуже всех? – поддела меня Тина.

– Нет, – я легко улыбнулась, – чтобы получить стартовый капитал и открыть свою артефакторную лавочку.

– Ты же хотела купить домик на Окраине?

– И сейчас хочу. Леди Фоули-Штоттен я из замка выгнать не смогу, но и с ней жить пока не хочу. Значит, поживу где-нибудь и как-нибудь. И лавочку там же открою – буду чаровать возвращательные порталы для наших бойцов.

Помахав рукой невестам, я присела на корточки и стала собирать осколки.

– Твой, да-а. – Марон поспешно сделал вид, что зевает.

И ему на помощь пришла Тина:

– Ты так мастерски левитировала коробку с тарталетками, мне понравилось.

После этого она сделала многозначительную паузу. А я так же многозначительно постучала пальцем по запястью, намекая на браслет, из которого черпаю запасенную магию, когда моя засыпает.

Хотя сейчас мой дар уже активен, я не тороплюсь колдовать на полную. Хотя, конечно, вчера…

– Мать моя собака, – выдохнула я, вспоминая леди Ауэтари, которая никогда ничего не забывала.

– Ты чего? – Марон присел рядом и тоже начал собирать редкие осколки. – Основная масса стекла ушла в траву, будем там собирать?

– Нет. – Я покачала головой и встала, выронив уже собранное стекло. – Мне, может, ничего уже не понадобится.

– Ты чего? – Тина нахмурилась. – Все хорошо же. Или ты внезапно вспомнила, что когда-то сделала что-то, что не даст тебе пройти Испытание невинности?

Я, признаться, не сразу поняла, что именно она завуалировала, а после только фыркнула:

– Хуже. Я вспомнила, что леди Илзерран приказала мне навестить ее.

– Да? – удивилась Тина. – Не заметила.

– Не сегодня, – я криво улыбнулась, – вчера.

– Ой, – Марон потер шею, – я опоздал на лекцию к миледи проректору, и у меня неделю чирьи с задницы не проходили. А они ведь родственницы.

Я мрачно посмотрела на него и, нахмурившись, произнесла похоронным тоном:

– Знаешь, ты не успокоил меня.

– Она вряд ли сильно проклянет крылатую невесту, – поспешила вставить Тина. – Хотя тебя может, ты же не совсем для отбора.

– Спасибо, дорогие друзья, – саркастично произнесла я и хотела добавить еще несколько добрых слов, но тут в окно впрыгнул Гамильтон.

Пес был чем-то недоволен и ворчал под нос что-то про грубиянов в соломенных шляпах. И про то, что нет такого сорта роз, которые не требовали бы удобрений.

Поняв, что дело, возможно, слегка попахивает как собакой, так и проблемами, я предпочла не расслышать. В конце концов, если садовник все же придет ругаться, всегда можно послать его к устроителям отбора!

– Ты иди ищи леди Илзерран, а мы пока окно восстановим, – жизнерадостно улыбнулась Тина.

– Правильно, – поддакнул Марон, – встреть бурю грудью!

Показав друзьям язык, я подмигнула Гамильтону и спросила, не поможет ли он мне найти леди Илзерран.

– Я – нет, но мой племяш – да, – зевнул пес и топнул передней левой лапой.

По ковру побежали полупрозрачные колдовские круги, и перед нами появился очаровательный длинноухий малыш! Он был весь такой мягкий, теплый, складочный, что я, не выдержав, рухнула на колени и принялась его наглаживать и начесывать.

Пока не услышала, что недовольно-ревнивое сопение Гамильтона переходит в тихий рык. Тут и малыш со спинки перевернулся на пузо, и я убрала руки.

– Найди драконью жрицу, – сумрачно произнес Гамильтон и тоже лег. – А пока он ищет, я хочу столько же почесушек, сколько получил он.

Помолчав, мой компаньон добавил:

– Нет, вдвое больше. Чесать шею и грудь, немного за ухом и вот тут, да-да, под челюстью.

Ревнивца чесали в шесть рук: Тина и Марон тоже присоединились. На самом деле Гамильтон редко позволял себя именно тискать. Он ведь воин, боец, ему не пристало «увлекаться щенячьими забавами».