Невеста темного колдуна. Маски сброшены

– Так я знаю и иду на риск осознанно,– тут же отреагировала та.

– Тогда это – глупость, раз знаешь, чем грозит. А у меня смелость.

– Это ты намекаешь, что человеческая смелость происходит от необразованности? – прищурилась Тирна. – Вообще, если посмотреть на боевых магов, то подходит, подходит.

– Ты только им в лицо такого не говори. А то я буду горько плакать у твоей могилы.

– Ой,– отмахнулась Тирна,– да не у могилы. У койки в доме исцеления – вполне возможно. А убивать за оскорбления это прошлый век.

– Я бы все равно не рисковала,– покачала головой Грета. – На меня студенты с боевого факультета произвели тяжелое и неизгладимое впечатление.

Тирна удивленно посмотрела на подругу и спросила:

– Обижали, что ль? Они же обычно «слабаков» не трогают.

– Да нет, что ты. Просто у нас был практикум по исцеляющим заклятьям первого уровня – колотые и резаные раны врачевать. И принесли ну просто-напросто подушечку для ножей – парень был весь изрезан и едва жив. Оказалось, что это они с другом отрабатывали заклятья. Друг на друге. А через пару часов этот самый друг сам приполз, потому что у него само-заживленные раны загноились. Дивные впечатления.

– Ну, наши, там, где я училась, тоже друг на друге отрабатывали: и боевики, и зельевары, и даже артефакторы.

– Артефакторы-то что делали с людьми? – поразилась Грета.

– Не знаю, но одного из их подопытных отправили в королевский дворец в виде сгустка щупалец с глазками. Очень грустными глазками.

– Я представляю,– передернулась мора Ферхара. – Мои бы глазки были не только грустными, но еще и плачущими. А почему во дворец?

– А Ее Величество сманила из КАМа лучшего артефактора. Старик теперь живет при дворе, во внутренней, домашней части дворца, и творит на пару с королевой. А расколдовать парня обратно мог только он. По крайней мере, все остальные отказались. Это ж, если не получится, какой удар по престижу. А старик не отказался.