Траарнская Академия Магии. Поступить любой ценой

Иржин прижалась к отцу и шепнула:

– Зато и плюсы есть. Ты смог купить мне три годичных колдовских курса. Да, у нас нет влияния и политического веса. Но остались деньги.

– А толку-то? Курсы твои нигде в бумагах не фигурируют. Деньги на ветер, – сердито произнес Тевон.

– Думаю, лучше иметь знания и навыки, чем бумажку об их наличии, – фыркнула Иржин. – Всех претендующих на место в Крылатой Службе подвергают такой проверке, что проходит хорошо если половина.

– Ты не оставила эту мысль? – Тевон тяжело вздохнул. – Что ж я за отец, если не могу тебя отстоять.

– Самый лучший отец, – уверенно ответила Иржин. – Ты ведь мог принять его сторону, не мою.

– Какие глупости! Дочь у меня одна. Продавать родную кровь за деньги – последнее дело. Вот мы и прибыли. Ну ты посмотри, наша мама сидит в саду. Сказал ведь, что все будет хорошо. Нет, переживает.

Сверху был виден вынесенный в сад стол, покрытый светлой скатертью, и три стула, на одном из которых сидела леди Дарина дер Томна. Над ней висел светлячок, а в руках леди сжимала книгу. Но и отец, и дочь знали: вряд ли леди прочитала хоть строчку. С тех пор, как Валдерис начал добиваться Иржин, леди Дарина потеряла покой.

– Все переживают, – буркнула Иржин, – знать бы ещё, с чего он в меня вцепился!

– Ты красавица, сильная колдунья, – задумчиво отозвался Тевон.

– Я хороша, – спокойно сказала Иржин. – Но не настолько.

Лорд дер Томна ловко направил лендвинд к ангару.

– Когда ты была маленькой, на твои шесть лет мы давали прием. – Лорд дер Томна опустил ленвинд на площадку и помог дочери спуститься. – Помнишь?

– Это было ужасно, – кивнула Ирж и прикрыла рот ладонью, – уай, я уже зевок не могу удержать. Спа-а-ать. К маме, а потом спать. Не будите меня днем. Только если на похороны Валдериса.

Тевон усмехнулся в густые усы, помог дочери спуститься на землю и продолжил:

– Валдерисы тогда были не столь влиятельны и посещали все, даже самые сомнительные, рауты. Так они оказались у нас. Это был последний прием, который мы давали. Гидеону тогда было семнадцать. Его отец пошутил, что для парня подрастает невеста. Помнишь, что ты на это сказала?

Иржин удивлённо посмотрела на отца:

– Смеёшься? Я о самом приеме помню только то, что платье было неудобным, жарким и длинный подол путался в ногах. Отвращение к платьям у меня оттуда.

Они вышли к саду, и вокруг тут же засияли крошечные огоньки. Это заклятье придумала леди Дарина, когда Иржин была совсем ребенком. С тех пор эти маленькие искорки стали частью их повседневной жизни.

– Мы тогда все посмеялись, – невесело усмехнулся Тевон. – С истинно детской непосредственностью ты прошлась по внешности Гидеона и заявила, что умрешь старой девой, лишь бы не становиться его женой. Это слышали много людей – и парня подкалывали до конца вечера.

Иржин поперхнулась смешком. Да, порой у нее язык срабатывал быстрее мозга. Но ей же было всего шесть лет, неужели он мог затаить злобу?

– И что, спустя четырнадцать лет он решил жениться из-за детского лепета избалованной малявки? – усомнилась Ирж.

Лорд дер Томна рассмеялся, приобнял дочь и шутливо ее поддел:

– А какая ещё у него может быть причина? Твой дивный нрав? Сама ведь говоришь, что хороша, но не слишком. Идём, мама ждет.

К их приходу Дарина уже разлила по чашкам ароматный чай. Иржин принюхалась и кивнула сама себе – успокоительный сбор и несколько травок для глубокого, безмятежного сна. Мама всегда знает, что нужно ее дочери и супругу. Никто ничего не говорил – домочадцы давно привыкли, что расстроенная мама не говорит. Остаётся только ждать, пока леди Дарина справится со своими чувствами.

Глава 2

Проснулась Иржин разбитой. Всю ночь ей снился оскорбленный эльф-альфонзо. Подсознание дополнило реальность, и во сне спаситель скорбно качал головой, укоризненно вздыхал и, понурившись, уходил. Можно сказать, что Иржин проснулась от ощущения жгучего стыда. Ведь он, в конце концов, не дал ей упасть. А она, преисполненная благодарности, нахамила ему в лучших базарных традициях. Кошмар.

Перевернувшись на другой бок, Иржин приказала себе не думать об этом. Тот мужчина наверняка ее не вспоминает.

"Он, скорее всего, ещё не проснулся и лежит в постели с какой-нибудь беспечной леди, – сердито подумала Ирж и вздохнула, – а я тут совестью мучаюсь. Несправедливо".

Но уснуть все равно не вышло. Проснувшаяся совесть неутомимо грызла Иржин, поэтому она решила встать и заняться чем-нибудь полезным. Прием в Академию продлится ещё две недели. Следует быть готовой ко всему. Никто не знает, каким испытаниям подвергают поступающих. А ведь за эту информацию платят полновесным золотом.

Нет, для тех, кто поступает на коммерческие курсы, планка снижена: докажи, что умеешь читать и писать, – и все, ты студент.

А вот те, кто претендует на диплом… Никто из них даже не представляет, что придётся сделать ради поступления. Их умение читать и писать подтверждает свиток о начальном образовании…

"Но я в любом случае справлюсь, – подумала Иржин. – У меня три коммерческих курса за спиной. Я вообще могла бы претендовать на поступление на четвертый курс".

Иржин так глубоко погрузилась в свои мысли, что едва не вышла из спальни с зубной палочкой во рту. Что было бы весьма неразумно: если домашний халат матушка может простить, то такое вопиющее нарушение правил приличий – ни за что!

"Запомни, дорогая, мужчины искренне считают, что девушки – создания иного плана. Узнав, что возлюбленная может не выспаться, не успеть привести себя в порядок, они, как правило, бывают сильно удивлены. А уж когда понимают, что чистая физиология мужчин и женщин весьма близка… Тут порой и любовь пропадает". Леди Дарина не уставала напоминать дочери, что свою "утреннюю жизнь" следует тщательно скрывать. У леди не пахнет изо рта, и просыпается леди свежей, как майская роза.

Иржин искренне старалась быть идеальной, но получалось у нее из рук вон плохо. Темные густые волосы по утрам хотели свободы, а не лент и тугих кос. Яркие, действительно яркие глаза, гордость Иржин, каждое утро были покрасневшими и припухшими. Эта самая краснота быстро сходила, но ведь была! В общем, никак не получалось у красы и гордости рода дер Томна стать идеальной леди. Но, с другой стороны, а могла ли она такой получиться? Ведь добрый папа разрешал все, что запрещала мама.

– Доброе утро. – Иржин вприпрыжку спустилась по лестнице и расцеловала отца с матерью.

– Так ведь день на дворе, – добродушно усмехнулся лорд дер Томна.

Дарина Дер Томна тоже улыбнулась и жестом поманила дочь за собой. А Иржин в очередной раз показалось, что матушка кто угодно, но не дочь мелкого лавочника. Слишком много силы и грации в простых, обыденных движениях.

На кухне матушка выставила на стол широкую тарелку с маленькими бутербродами, заварила чай и села напротив дочери. Леди Дарина, как и всегда, заметила, что дочь что-то гложет, и сейчас она явно хотела, чтобы Иржин поделилась с ней тревогой.

– Мне так стыдно, – вздохнув, начала рассказывать Ирж.

Едва она договорила, как мама скорбно покачала головой, а потом чуть принуждено улыбнулась и махнула рукой.

– Ты хочешь сказать, что он меня не запомнил? Или что он быстро забудет? А, и то, и то. Но я всё равно себя ужасно чувствую.

Поев, Иржин устроилась в библиотеке – повторять теорию. С практикой у нее проблем не было, а вот некоторые теоретические вопросы вызывали затруднения.

До конца дня она занималась в библиотеке, а утром ее настигла "прекрасная новость" – пятый отказ из Академии.

– Они издеваются? Я бы даже поняла, если бы меня на вступительных завалили. Но вот так?! Уму непостижимо.

Иржин гневалась и ругалась, а ее матушка в это время пыталась привести ее волосы в порядок. Но, увы, темные густые локоны полностью разделяли мнение хозяйки и негодовали вместе с ней.

– Может, ты что-то неправильно заполняешь?

Услышав тихий голос матери, Иржин замерла. Сейчас нужно было действовать аккуратно и не дать леди Дарине заподозрить, что кто-то заметил ее приступ молчанки.

– Мам, мы же два последних раза с папой все заполняли, – хрипловато выдавила Иржин. – А первый раз – с тобой.