Этернум 4

Глава XVI

– Что это было? – язык прилип к нёбу и с трудом ворочался во рту, глаза слезились, руки мелко тряслись, а ноги упрямо норовили подкоситься, и я еле-еле заставляла себя не осесть на пол, – такое чувство, будто мне трепанацию черепа наживую провели.

– Вы уверены? –неподдельно заинтересовалась последней метафорой драйда, – наши мнемотехники говорят, нечто подобное происходит во время сканирования мозга. Процедура это, конечно, неприятная, и без крайней необходимости мы ее не применяем, но бывают ситуации, когда другими способами нужную информацию не получить. Сканирование относится к эксклюзивным разработкам Спецкорпуса Х, существует исчерпывающий перечень оснований для использования инструментов мнемотехники, поэтому у меня не так много примеров, но те случаи, о которых я знаю, подтверждают мое предположение. Согласитесь, это очень странное совпадение. Выходит, что в научно-технической сфере Галактический Союз не так уж и отстает от Шартаронской Империи. Либо наше развитие шло параллельно, что лично у меня вызывает сомнения, либо технология сканирования мозга всё же была позаимствована у шартов и затем успешно внедрена в Спецкорпусе. Я не представляю, как адмиралу Тер-Шеллу это удалось, но он безусловно гений!

Всякий раз, когда мой куратор начинала восхвалять Командующего Спецкорпусом Х, я едва сдерживала скептическое хмыканье, но сейчас мне почему-то было совсем не до иронии. Я уже убедилась, что для Тер-Шелла не существовало ничего невозможного, и тот, кто прошел испытание в Огненных Пещерах, даже не будучи при этом зауритом, а до этого пролетел по кромке Черной Дыры в Триплексе Рамиса, вполне мог выкрасть шартские технологии из-под носа у самого императора. Слепое обожание драйды по-прежнему выглядело забавно, но если в ее словах содержался хотя бы минимальный процент истины, я готова была мысленно поаплодировать адмиралу.

– Вам лучше? – позволив себе краткое лирическое отступление, Ил’Реми незамедлительно вернулась к насущным проблемам, и по ее тону я сразу поняла, что передышка мне явно не светит.

– Да, мэм, – я стиснула виски в ладонях, часто заморгала, несколько раз вдохнула и выдохнула, и только тогда меня немного отпустило. Ну, да ладно, если я и вправду подверглась шартской версии сканирования мозга, то мне однозначно стоило от души порадоваться, что эта, мягко говоря, травматичная, процедура каким-то чудом обошлась без фатальных последствий. Или я просто эти самые последствия пока не ощутила….

– Посмотрите сюда, – жестом указала на голограмму драйда, – как вы это объясните?

При попытке повернуть голову мои позвонки издали такой громкий хруст, будто бы я очень долго находилась в неудобном положении, и я всерьез испугалась, как бы у меня в самый неподходящий момент не заклинило шею. От резкого движения в глазах потемнело, а фоновый шум в ушах приобрел раздражающую тональность, но я заставила себя не поддаваться внезапной слабости и сквозь красную пелену сфокусировала взгляд на кристалле.

Проекция мало того, что почти на треть уменьшилась в размерах, так еще и сменила форму – вместо изящных очертаний и тонких граней передо мной предстало уродливое новообразование, безобразным наростом свисающее с потолка и вызывающее инстинктивное отвращение своим малоэстетичным видом. Цветовая гамма также не услаждала взора – яркие краски поблекли, и сейчас голограмма тускло подсвечивалась зеленоватыми отблесками, в разы усугубляя откровенно зловещий антураж. Однако, это было еще не всё – когда я все-таки переборола глубинный страх и решилась прикоснуться к проекции, со мной чуть не случился сердечный приступ в самом его буквальном проявлении. Я была стопроцентно уверена, что загадочное устройство нематериально, и едва не завопила от ужаса, когда моя ладонь легла на физически осязаемую поверхность – прохладную и удивительно гладкую наощупь. Твердые, как сгустки застывшей лавы, утолщения были реальней некуда, и я не могла поверить, что свои прежние манипуляции я проводила, всего лишь касаясь воздуха. Сверкающие прожилки энергетической сети, как и прежде, делили пространство на ячейки, но все отметки исчезли, и сколько бы я не прислушивалась к внутреннему голосу, вибрацию окружающего пространства я больше не чувствовала. Впрочем, главная странность заключалась даже не в этих непонятных метаморфозах, а в ничем не обоснованной убежденности Ил’Реми, с чего-то вдруг возомнившей, что я всенепременно должна знать, какого черта здесь творится.

– Что скажете, агент Бернович? –приблизилась ко мне уставшая от длительного ожидания драйда, и хотя мне впору было привыкнуть к ее бесшумным перемещениям, я все равно испуганно встрепенулась.

– Может, я здесь что-то сломала? – резонно предположила я, и с мрачной ухмылкой добавила, – так бывает, если действуешь наобум.

– Нет, это вряд ли, – продемонстрировала завидный и, на мой взгляд, ничем не подкрепленный оптимизм Ил’Реми, – я склонна думать, что мы, вернее, вы перешли на следующий уровень. Если говорить простым языком, вы прошли проверку.

– Проверку? – озадаченно переспросила я, – допустим, вы правы, но почему тогда система не пускает нас дальше? Больше похоже, что я наоборот, с треском провалила тест.

– Давайте попробуем разобраться,– многозначительно взмахнула широким рукавом мой куратор, – надо внимательно осмотреть помещение. Приступайте!

– Нечего тут осматривать, – буркнула я,– голые стены и эта штука. Нас будто специально загнали в ловушку.

– Без паники, агент! – на правах старшего офицера приказала драйда, – я займусь осмотром, а вы тщательно изучите артефакт.

– Есть, мэм, – неохотно кивнула я,– неужели ваша портативная станция совсем ни что не способна? Даже я, которая ни разу не была в составе группы высадки, знаю, что первым делом нужно провести развернутое сканирование.

– Всё так, но вы забываете, что мы на имперском корабле, -безжалостно избавила меня от розовых очков Ил’Реми, – начинайте уже изживать в себе шаблонное мышление, настало время проявить креативные способности. У меня только одна просьба – предварительно обсуждать свои действия со мной, а в остальном я не намерена ограничивать ваш творческий потенциал. Если вопросов нет, работаем! Или вы не хотите быстрее встретиться с коммандером Рэндом?

Надо было отдать моему куратору должное – замотивировать она умела, и от одного лишь упоминания имени ригорца у меня сразу появился стимул продолжать исследования. Мне и самой порядком надоело это бесконечное и, что еще более обидное, безрезультатное блуждание из отсека в отсек, я безумно устала подбирать ключи к замочным скважинам инопланетной логики, но как только речь зашла о Рэнде, у меня тут же открылось второе дыхание. Драйда прекрасно знала, на какую болевую точку нужно надавить, и добрая половина Галактики ненавидела агентов Спецкорпуса Х в том числе и за это опасное умение, но в данном случае я была искренне благодарна Ил’Реми. Мой куратор со всей мочи стегнула меня кнутом по спине, ее слова пробудили во мне дремлющие резервы, вдохнули силу и помогли одержать волевую победу над организмом, измотанным до степени апатичного безразличия ко всему и вся.

– Так, и как же мне с тобой договориться? – вслух предалась размышлениям я, нервно очерчивая пальцами контуры артефакта, – мэм, а что если это и есть точка назначения?

Глава XVII

– Поясните, пожалуйста! – попросила драйда, и я готова была поклясться, что в черной глубине низко надвинутого капюшона на миг блеснули два желтых огонька. Иррациональный страх вновь попытался атаковать мое сознание, а по коже пробежал неприятный холодок – казалось бы я вдоволь насмотрелась на койтаров и уже не должна была так остро реагировать на их ближайших родственников, но иногда у меня возникало чувство, что именно драйды выделяли некие флюиды, заставляющие разумных существ содрогаться от ужаса. Смех смехом, но возможно, адмирал Тер-Шелл потому и стал для Ил’Реми непререкаемым авторитетом, что при виде драйдов ему единственному из ныне живущих удавалось мастерски справляться с эмоциями.

– Мы выбрали нужную точку на карте, воспользовались гравитационным колодцем, а после перемещения активировали кристалл, на тот момент еще представлявший собой голографическую проекцию, – постаралась максимально подробно изложить хронологию событий я, – затем красная отметка резко вспыхнула – это могло означать, что мы достигли цели, и поэтому расположение гравитационных колодцев больше не указывается. Я не знаю, что заставило артефакт принять материальную форму, но сейчас он абсолютно статичен – не пульсирует и не меняет цвет. Чуть раньше вы предположили, что мы перешли на новый уровень, и теперь я склонна с вами согласиться, но с одной оговоркой – что, если мы уже и так находимся в центре управления кораблем, и нам больше никуда не надо отсюда перемещаться. А вот что действительно необходимо сделать, это понять, по какому принципу работает артефакт. Уже сейчас очевидно, что это не просто план-схема – перед нам сложное, многофункциональное устройство, обеспечивающее доступ к интерфейсу бортового компьютера или его шартского аналога. Если мы хотя бы в общих чертах разберемся, как обращаться с этим чудом техники, то нам будет гораздо проще ориентироваться на судне. Но у нас есть проблема – кажется, у меня исчерпались абсолютно все идеи, и я не знаю, что еще можно предпринять.

– Начало было очень воодушевляющим, а вот выводы, к сожалению, звучат не очень позитивно,– даже если мой куратор грустно улыбалась, то я этого все равно не видела, а учитывая отсутствие у драйдов лицевых мышц, моя формулировка уже сама по себе звучала некорректно. Впрочем, ригорская улыбка меня тоже с непривычки шокировала, а сейчас я бы полжизни отдала, что снова ее увидеть…

– Но мне нравится ход ваших мыслей, агент Бернович, нужно копать дальше, – после секундной паузы подвела итоги коммандер Ил’Реми,– продолжайте изучать артефакт, я верю, что вы обязательно найдете к нему подход. Как-то же вы обнаружили гравитационный колодец, когда мы оказались взаперти, вот и развивайте успех. И не волнуйтесь – если вы опять впадете в транс, я постоянно буду начеку. У вас странное выражение лица, как будто вы собирались мне что-то сказать, но внезапно передумали. Не хотите ничего добавить? В нашей ситуации важна любая мелочь. Доверьтесь мне, мы на одной стороне, и между нами не должно быть секретов.

Пару мгновений я колебалась, стоит ли мне посвящать драйду в свою тайну, предварительно не посоветовавшись с Рэндом – откровенничать с Ил’Реми было не лучшим решением, но интуиция громогласно трубила мне в уши, что иногда лучше рискнуть и пожалеть о содеянном, чем проявить чрезмерную осторожность и горько раскаяться впоследствии. Да, мне бесконечно претили методы Спецкорпуса, но их эффективность было сложно переоценить, и я очень надеялась, что за период службы в Конторе драйда успела многому научиться от своего кумира.

– У меня был телепатический контакт с Аномалией, и теперь я точно знаю, что коммандер Рэнд был прав, и мы имеем дело не со стихийным бедствием, а с разумной сущностью, – я исподтишка наблюдала за реакцией моего куратора, но ниспадающие складки плотной ткани создавали непроницаемый барьер, и пока Ил’Реми не заговорила, я так ничего не поняла.

– Продолжайте, – мелодично прозвенела драйда, и рукава ее широкого балахона едва заметно шелохнулись. Несмотря на то, что мне однозначно удалось завладеть вниманием Ил’Реми, мой куратор не спешила с ответом, и ненавязчиво подталкивала меня к более детальному повествованию. Здесь явно чувствовалась школа Тер-Шелла, но в кои-то веки я этому от души порадовалась.

– У нас есть реальные основания считать, что эта сущность не враждебна, и, возможно, сама нуждается в защите, поэтому мы решили дать Аномалии возможность показать, чего она от нас хочет – озадачила драйду я, – камень Орн… имплант, который док удалил у адмирала, открыл нам путь, и «Этернум» шел на гипердрайве, пока капитан Майкрофт не очнулся и не отдал приказ выйти из подпространства. К чему это привело, вы и так знаете – неизвестные координаты и шартский корабль.

– Вы упомянули камень Орн, но я мне могу взять в толк, какое отношение имплант адмирала Тер-Шелла имеет к аномалии? – в хрустальном голосе Ил’Реми даже тревожные нотки звучали напевной музыкой, но я чувствовала, что драйда вся обратилась в слух и с нетерпением ждет, когда я выложу на стол оставшиеся нераскрытыми карты.

– Судя по всему, мэм, самое непосредственное, – мрачно хмыкнула я, но дальше начинались уже не мои секреты, и рассказывать драйде Ил’Реми о примеси фригия, обнаруженной в ходе спектрального анализа модифицированного импланта, я принципиально не собиралась. Во-первых, адмирал Тер-Шелл был жив, хоть и пребывал в анабиозе, а во-вторых, даже если скрепя сердце допустить, что Глава Спецкорпуса не выкарабкается, ему не составит труда достать меня и с того света.

– Согласно зауритской легенде, камень Орн обладает свойством открывать порталы и, может быть, в древних преданиях есть определенная доля истины – чтобы не вызывать подозрений затяжным молчанием, сослалась на общедоступную информацию я, – но это все лишь из области догадок, а из фактов у меня есть только восприимчивость импланта к влиянию Аномалии, и мы с коммандером Рэндом подумали, что этим можно воспользоваться. Но в момент прыжка подпространство, камень Орн внезапно раскололся на мелкие осколки. Импланта больше нет, а значит, и обсуждать нечего.

– Ладно, – не стала настаивать мой куратор, – тогда ответьте мне на другой вопрос – что заставило вас усомниться в достоверности сведений, предоставленных «Звездным Скитальцем» и кардинально поменять мнение?

– Мы попробовали взглянуть на ситуацию с иного ракурса, и у нас сложилось впечатление, что это не Аномалия угрожает Четвертой Плотности, а наоборот, спасается от преследования, – честно поведала я, – коммандер Рэнд высказал мнение, что если Аномалия обладает разумом, то с ней можно и нужно договариваться, однако, прежде всего необходимо выяснить, чего она от нас хочет и куда так настойчиво пытается привести.

Глава XVIII

– Если бы не капитан Майкрофт, у нас всё могло получиться, однако, решение выйти из подпространства не позволило нам завершить начатое, – с досадой добавила я, – я не знаю, как нас угораздило наткнуться на шартов, но могу поклясться, что в наши планы это точно не входило. И еще мне не понятно, почему имперское судно оказалось во власти сонных чар, тогда как экипаж «Этернума» остался бодрствовать в полном составе. Мне нечем объяснить такую избирательность, да и вообще я запуталась…

– Это неудивительно, -снисходительно заметила драйда и тут же задала мне новую задачку,– а вам не приходило в голову увязать исчезновение донора-ригорца с активностью Аномалии? Посудите сами, с того момента, как «Этернум» впервые столкнулся с этим явлением, пространственно-временной континуум крайне нестабилен, и с каждым новым эпизодом флуктуации только усиливаются. В обозримом будущем регулярные колебания должны неизбежно спровоцировать формирование разлома между измерениями, но теперь я почти уверена, что опасный процесс уже идет, и если ничего не сделать, он примет необратимый характер. Но есть кое-что еще, что пугает меня даже в большей степени. Аномалия уже дважды столкнула «Этернум» с шартами: на орбите Ригора и вот сейчас, в неизвестной точке галактики. В предыдущий раз адмиралу Тер-Шеллу пришлось действовать на опережение, чтобы не допустить войны и сохранить жизнь своей команде, а сегодня вся полнота ответственности лежит на нас. Но на этом фоне мне не дает покоя пропавший донор – я точно знаю, что когда мы улетали с Тарго, ригорец находился в медотсеке, причем, по приказу Майкрофта Греймар приставил к карантинному боксу сразу двух своих людей, и, к сожалению, мне не удалось пробраться через охрану. Когда вы обнаружили «Этернум» в Поясе Койта, донора на борту уже не было, так ведь? То есть он пропал в ходе очередного контакта с Аномалией. Агент Бернович, простите, если я на вас излишне давлю, ваше состояние и так вызывает у меня тревогу, и я бы очень хотела снизить нагрузку на вашу психику, но обстоятельства не терпят промедления.

– Вероятно, вы правы насчет донора, но никакой       дополнительной информации у меня нет, – красноречиво вздохнула я, – и по поводу шартов мне тоже нечего сказать. Я готова допустить, что Аномалия намеренно сводит нас в одной точке, но я даже представить не могу, чего она пытается этим добиться. Но в одном я уверена – Аномалия умоляет нас о помощи. В телепатических сигналах, фигурировали такие слова, как «истребление» и «гибель», мне будто специально побрасывались образы «Звездного Скитальца», чтобы я вспомнила все в деталях, но я до сих пор не знаю, какую реакцию от меня ждет аномалия. И эти мои инсайты… Они такие же спонтанные, как и гипепространственные прыжки «Этернума!

– В любом случае, спасибо, что поделились, агент Бернович, – поблагодарила меня коммандер Ил’Реми, – буду вам очень признательна, если вы и дальше продолжите держать меня в курсе своих… инсайтов. Скажите, а сами вы можете инициировать телепатический контакт и попросить еще одну подсказку?

– Думаю, это так не работает, – развела руками я, – если бы только всё было так просто! Возможно, у коммандера Рэнда могло бы что-то получиться…

– Почему? – несмотря на то, что я резко замолчала и не успела сболтнуть лишнего, мой куратор мгновенно насторожилась, и будто бы вся подобралась под своей безразмерной хламидой.

– Не важно, – с показным безразличием отмахнулась я, но драйда уже вцепилась в меня мертвой хваткой, и, похоже, сопротивляться ее напору было бесполезно. Черное облако подплыло ко мне практически вплотную, и я физически ощутила, как статическое электричество постепенно перерастает в мощный грозовой разряд. Скопившееся напряжение порождало сверкающие молнии, и мне было предельно ясно, что если я продолжу отмалчиваться, рано или поздно одна из них непременно ударит в меня.

– Я исхожу из того, что контакт с Ортаном удался коммандеру Рэнду гораздо проще и безболезненней, чем мне, – не солгала, однако, и не сказала всей правды я, -видимо, по сравнению с людьми, ригорцы от природы более восприимчивы к ментальным импульсам.

– Это всё? – в хрустальном голосе Ил’Реми одновременно звучали недоверие и разочарование, но мне повезло, и в ответ на мой хладнокровный кивок драйда не стала устраивать допроса с пристрастием.

– Так точно, мэм, – отчеканила я, радуясь, что в подобных ситуациях у меня нет необходимости смотреть Ил’Реми прямо в глаза – пару раз я замечала в недрах бездонного капюшона едва заметные отблески, и мне было этого вполне достаточно, чтобы всем телом содрогнуться в приступе глубинного страха.

– Что ж, пусть будет так, – с открыто читаемым неудовольствием качнула головой мой куратор, – вернитесь к артефакту, а я осмотрю помещение. Возможно, мы что-то упускаем.

– Есть, мэм, – рьяно приступила к выполнению приказа я. По крайней мере, мне удалось успешно выкрутиться из затруднительного положения, в которое я сама себя же и поставила, и главный урок я несомненно извлекла: в будущем мне нужно будет тщательнее следить за языком и без особой надобности с драйдой не откровенничать.

Моей первостепенной задачей было активировать кристалл, напитать его жизненной энергией и заставить выполнять свои функции, но сколько бы я не касалась холодных граней, ни малейшего отклика мои попытки пробудить устройство, увы, не приносили. В своем нынешнем состоянии кристалл походил на оплывший воск догоревшей свечи, и я упорно не понимала, как мне снова зажечь погасший огонь. Возможно, мне было бы легче собраться с мыслями, если бы у меня над душой не стояла драйда, но коммандер Ил’Реми хоть и мастерски делала вид, будто всецело поглощена осмотром голых стен, ни на миг не прекращала контролировать каждое мое движение.

В голове было на удивление пусто, и я настолько привыкла к назойливому гулу, что ощущала легкий дискомфорт от этой странной тишины. Первозданная чистота сознания разительно отличалась от многоуровневого нагромождения разрозненных фактов, и мне даже не верилось, что сейчас я не слышу, как шумно возится и копошится рой бессвязных мыслей. Но наслаждаться долгожданным спокойствием было совсем не время, да и непродуктивные хождения вокруг артефакта нисколько не способствовали позитивному взгляду на мир, и мне стоило немалых усилий, чтобы банально не впасть в отчаяние. Всякий раз, когда у меня опускались руки, я думала о Рэнде, и этот способ всегда действовал с одинаковой безотказностью, придавая мне стимул не останавливаться на полпути. Я пока не знала, зачем драйда так стремилась получить доступ к управлению шартским кораблем, и почему для нее было исключительно важным опередить капитан Майкрофта, но памятуя о том, что в данный момент лишь мой куратор обладала какой-то информацией о судьбе ригорца, я вынуждена была играть по правилам Спецкорпуса Х.

Глава XIX