В тени твоих ресниц

Я захохотала, легко дотронувшись до ширинки.

– Твой тонус поднимать не надо. Он до сих пор в тонусе.

Тиль улыбнулся, мило вздохнул и ушел в ванную.

Я подождала, пока он заберется под душ, и тихонечко скользнула в приоткрытую дверь. Уселась в уголке на полу, подтянув колени к груди и обняв халат и полотенце, принялась наблюдать сквозь запотевшие стекло, как он моется. Иногда потоки воды смывали микроскопические капельки, и мне становилось хорошо видно его худое тело, мыльные руки лениво блуждающие по торсу, аккуратные ягодицы и даже ямочки на крестце, тонкие ровные ноги с красивым рельефом мышц. Он запрокинул голову, подставляя лицо воде. Длинные черные волосы струились по спине. Я отметила, что он сильно похудел с прошлого раза. До этого-то был худющий, а сейчас так и вовсе скелетообразный, ребра страшно торчат. Вспомнила, как недавно он жаловался, что концерты идут один за одним почти ежедневно при постоянных переездах-перелетах из города в город, из страны в страну, как он вымотался и безумно устал. Ему даже поболеть не дали толком. Так он два концерта с температурой и выступал, пока в какой-то момент просто не смог утром соскрестись с постели и произнести из-за больного, сорванного горла хотя бы слово. Вспомнила, как, разглядывая фотографии с какой-то европейской премии, обратила внимание, что щеки ввалились, а глаза подведены особенно густо и очень широко – синяки что ли маскировали? Даже Дэн как-то меньше осунулся, чем Тиль. Тогда они вдвоем пытались меня убедить, что все хорошо и эта загнанность в глазах всего лишь плод моей больной фантазии. Сейчас же я видела перед собой тощего юношу, которого можно было выставлять в качестве экспоната для изучения анатомии без использования дополнительных средств, типа рентгена, в любом медучилище.

Тиль неторопливо намылил волосы.

Как же я по нему соскучилась… Последние дни вообще тяжело мне дались. Когда он подтвердил дату и время прилета, тело словно взбесилось. Я неожиданно обнаружила, что меня окружают исключительно фаллические символы. Все мысли крутились только вокруг Тиля и предстоящего секса с ним. Я стала рассеянной и мечтательной, с какой-то поволокой в глазах, которую тут же заметили окружающие мужчины. Голодную «кошечку», изнывающую без секса, моментально окружила армия «котов», готовых на подвиги. И только «кошечка» ждала своего «котика», с трудом отбиваясь от настырных чужаков. Сейчас тело ныло и требовало пойти к нему, добивая разум картинками, весьма неприличного содержания.

Он нежился под водой, смывая шампунь. Поворачивал голову то так, то эдак. Руки опять скользят по телу…

Тиль встал полубоком, и я не смогла сдержать стона восхищения – какая эрекция! У него стоял так, как я даже в порнофильмах не видела.

Он коснулся рукой члена, и я поняла, что если сейчас ему придет в голову снять напряжение самостоятельно, то я умру от перевозбуждения. Бросив полотенце и халат, сняв с себя футболку и трусики, шагнула к душевой кабине. Чуть помедлила, а потом, отодвинув створку, аккуратно ступила под воду, обняв его со спины. Тиль дернулся от неожиданности. Улыбнулся. Я прижалась к нему, согреваясь. Мои руки заскользили по телу. Грудь. Соски. Ключица. Он накрыл их ладонями, несмело направляя вниз к животу. Большие пальцы пробежались по ребрам. Аккуратная ямочка пупка. Крепкий, накачанный пресс. Пальцы кольнули отросшие волоски подбритого лобка – это из-за джинсов на низкой талии, завтра утром тут будет страшное раздражение, надо бы быть поаккуратнее. Дотронулась до основания члена и он тихо и как-то боязливо застонал, запрокинул голову. Провела, едва касаясь кожи, туда-сюда. Тиль взял меня за запястья, явно намереваясь показать… Я знаю, как тебе нравится, помню, но хочу по-другому… Развернула его к себе и опустилась на колени. Головкой провела по губам, глядя на него снизу вверх, подразнила немного. Кончик языка устремился к уздечке, прошелся по стволу. Тиль задрожал, как завороженный следя за каждым моим движением. Я лизнула яички. Рука не останавливается – верх-вниз, верх-вниз. На меня сверху льется вода, попадает в глаза, нос, рот. Я фыркаю и жмурюсь. Вижу, что его взгляд затуманен. Он смотрит и не смотрит на меня. Видит и не видит. Он на грани. Опять облизала головку. Тиль поддался вперед, вгоняя член в рот. Я плотно обхватила его губами, но ничего сделать не успела – мальчик кончил. Кончил сильно, бурно и очень ярко. Со стонами, переходящими во всхлипывания, судорожно вцепившись мне в волосы. Я чуть не подавилась от неожиданности. Все-таки надо его подучить, самой же потом лучше будет. Впрочем, что я хочу от мужчины, занимающегося сексом второй раз в жизни? Хорошо, хоть не шарахается больше и не зажимается.

Подняла глаза на него. Тиль растерянно, виновато и испуганно смотрел на меня, пытаясь предсказать реакцию. Щеки пунцовые – не то от горячей воды, не то от смущения.

– Я… это…

Приложила палец к губам. Не надо оправдываться. Ну, кончил и кончил, я же видела, насколько ты возбужден. Немного поигралась с членом, подразнила, скорее из баловства, чем из практической надобности. Поднялась к Тилю и потянулась за поцелуем. Сколько же в его взгляде нежности и счастья, какой же он теплый и ласковый. Словно утренний лучик материализовался и превратился в человека. Да, именно так должен выглядеть живой лучик. Искорка…

Тиль очень смешно пробовал мой поцелуй – привкус-то его спермы, непривычно: сначала осторожно, словно во рту у меня отрава, потом заводясь все больше и больше. Руки опять скользят по телу, иногда он щипался в запале, иногда царапал кожу длинными ногтями. Сколько страсти, сколько желания. Желания меня. Именно меня. Моего тела, моей души, меня всей, без остатка.

– Идем в комнату, – неожиданно прервался он, выключая воду. – Я не могу больше. Я так долго об этом мечтал, что больше не могу. Идем.

Он не позволил мне вытереться, потащил за собой. Уронил на кровать и сам мягко опустился рядом. Окинул взглядом обнаженное тело – моё – гордо светилось у него в глазах – моё, не отдам, ни кому не отдам. Я поцеловала его руку, носом уткнулась в ладонь – твое, только твое. Тиль гладил меня по мокрым волосам, убирая с лица прядки. Водил пальчиком по губам, по прикрытым векам. Потом по контуру лица, за ушком, как будто ласкал котенка. Я расслабилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Это что-то невероятное. Каждое его прикосновение проходит искорками сквозь тело, кажется, достаточно мысли, что он рядом, чтобы получить максимум наслаждения. Просто мысли… Пальчики круговыми движениями спустились на шею. Я тихо застонала, облизала пересохшие губы. Поросенок, сам получил удовольствие, теперь издевается… Дыхание коснулось соска. Мое тело покрылось мурашками. Язык заиграл, защекотал. Рука в самом низу, аккуратно трогает губки, изучает. Я чуть раздвинула ноги. Специально ничего не делаю, даю возможность вспомнить то, что показывала летом. Чувствую, никого у него не было – движения все такие же порывистые, несмелые, грубоватые, как будто теоретические знания уже есть (представила, как Дэн подсовывал ему скабрезную литературу, улыбнулась), а вот с применением пока не особо. Мне не очень нравилось, как он начал ласкать внизу. Я бы даже сказала, совсем не нравилось – все было возбуждено и очень чувствительно, а он нажимал сильно и резко, неустанно продолжая меня при этом целовать. Вот целовался он не в пример лучше. Надо как-то ему сказать и показать. Но пока я собиралась и подбирала слова, Тиль сунул в меня палец. От неожиданности я выгнулась и застонала, насаживаясь сильнее. Он довольно улыбнулся. Пара движений и я сама оказалась на грани.

– Тиииль… ааааа… Что ты… делаешь?.. Хочу тебя…

Вдруг Тиль… остановился. Нахмурился, пытаясь что-то вспомнить. А потом подскочил с воплем:

– Дэн!

– Что? – перепугано поднялась я.

– Забыл ему позвонить!

Я чертыхнулась и расстроено заскулила… Вот надо было об этом вспомнить в такой момент!

– Где телефон? Ты не видела мою мобилку? – заметался по номеру.

Словно услышав хозяина, трубка отозвалась откуда-то из кресла из кучи белья.

– Да? Алло? Дэн? Мама? Мам, прости, я свинья! Я знаю… Да, я обещал сразу же позвонить… Ну так вышло… Нет, со мной все в порядке… Нет, я нормально долетел… Что с моим голосом?.. Нет, мам, реально все хорошо… Откуда я знаю, в какой гостинице! Здесь шикарный вид из окна!.. Нет, меня куда привезли, там я и остановился…– Тиль лег рядом и страдальчески закатил глаза.

– Скажи, что это отель «Вайб» на улице Альфреда, 88. Номер 1205. Если надо, то я поищу телефон ресепшен, чтобы мама могла связаться с тобой в любой момент.

– Вот, мам, слышала? Записала? – он благодарно потрепал меня по голове. – Отель «Вайб». Нет, не так. По буквам V, I, B, E. Улица Альфреда, дом 88, номер 1205. Нет, мам, тут все цивилизованно… Нет, кенгуру по улицам не скачут… Ох, мама, я не буду купаться в озерах с крокодилами. Я вообще никуда не планирую вылезать из номера… Мам, меня тут никто не знает… Ну о чем ты говоришь? Какие поклонницы? Ма-ма!.. Сидней огромный город! Тут тоже живут люди… Хорошо, давай Дэна. Да, мам, я обязательно тебе позвоню завтра утром… Хорошо… Да… Обязательно… Я буду себя беречь… Не выйду из отеля… Да… Хорошо… Целую тебя… Я тебя тоже… Мам… Да, Дэн, привет! Мне уже сообщили, что я свинья, и вы волновались…

Теперь глаза страдальчески закатила я. В голову пришла дерзкая мыслишка. Приподнялась на локтях, разглядывая вытянувшееся тело. Хе-хе, а ведь это идея… Конечно жаль, что рот занят и он не сможет целоваться, зато все остальное свободно. Болтай, болтай, дорогой. Я на тебя сейчас посмотрю.

Перекинула через него ногу и уселась на живот. Тиль удивленно уставился на меня, даже не догадываясь о подлом подвохе.

– Ага… А ты что конкретно хочешь? В каком виде? – продолжал чирикать с братом, как ни в чем не бывало, мило улыбаясь мне.

Я склонилась над ним, невесомо поцеловала в шею, лизнула свободное ухо, слегка прикусила мочку. Тиль фыркнул и потерся щекой о мою щеку.

– Нет, я тебя слушаю, Дэн. Что ты говорил? Плохо слышно…

На самом деле слышно отлично. Даже я улавливала какие-то слова Дэна. Он что-то просил прослушать. Наверное, новую мелодию. Просто Тилю сейчас явно не до Дэна и его музыкальных экспериментов.

Язык скользит по шее, кадыку, ключице. Прикусываю кожу. Одновременно его груди касаются мои соски – легко, невесомо.

– Я понял, Дэн… Только ты уверен, что так будет лучше? – Тиль сильно напряжен. Он старается держать голос и одновременно неотрывно следит за моими передвижениями по своему телу. – А если сделать по-другому…

Выгибаюсь кошкой. Живот к животу. Член упирается мне в лобок. С гадкой ухмылочкой нагло трусь об него.

– Аахаа… – выдыхает он на ухо брату. – Дьявол! Дэн, даваааай… Дээээнни… Я пререзвонюааа…

Дэнни – такое сексуальное имя, мягкое, тягучее, как горячий шоколад.

Падаю на Тиля и отбираю трубку:

– Привееет, Дэээнни, – тяну, словно облизываю ложечку.

Возвращаю мобилку ошалевшему от моих выходок Шенку-младшему.

Теперь Дэн не отпустит его. Скорее всего, он догадался обо всем еще несколько минут назад, но сейчас он просто не сможет пропустить такое и будет всячески удерживать Тиля на проводе.

– Фехнер меня уже искал? – испуганно бормочет Тиль, забывая про меня. Ах ты…

Сажусь без предупреждения и начинаю плавно двигаться.

– Слушай, давай попозжеаааа… Ой… Дэн… К черту Дэвида! Ай… Боже… Да это не я. То есть я, но аааа…

Помню, что ты любишь немного агрессии в движениях, глубокое проникновение. Увеличиваю темп, добавляю резкости.

– И как ты меня отма… аа… заа… ааал? Мой бог… Ааахааа… Да я не скулю! Это ааа…

Жестко трахаю тебя. Так, что ты начинаешь теряться в пространстве. Одной рукой безвольно упираешься в спинку кровати, об которую ударяется голова. Вторая все еще пытается не уронить трубку. Что-то бормочешь…

– Дээ… эн… ни… ааа… яааа… перезвоаааа… нюууу…

Дотрагиваюсь до мошонки, чуть царапаю… И ты с хрипом кончаешь…

Рука падает вместе с мобилкой, из которой кто-то с притворным беспокойством зовет тебя. Щуришься на меня, счастливо улыбаешься, позабыв про брата, не в силах шевелиться от удовольствия. Целую тебя в нос и поднимаю телефон.