Месть Ночного Никто

Но продолжать не стал.

Минут через пятнадцать мы уже выгружались возле моего дома. Леонид по-джентльменски помог доставить Машку на третий этаж и даже дотралить ее до гостиной. Она, мирно посапывая, норовила улечься прямо у порога.

– Лена, дайте свой телефон, я вам позвоню! – сказал Леонид, когда Машка была уложена на диван.

Я порылась в сумочке и протянула ему визитку. Леня ее взял, но свою доставать не стал.

– Извини еще раз, что так получилось! – сказала я.

– Да ерунда! Не бери в голову! Все было просто замечательно. Я так боялся проскучать весь вечер! И тут вы!

– Да уж, с нами не соскучишься! – мрачно заметила я. Леонид уже у двери вроде бы по-дружески клюнул меня в щеку – и я неожиданно почувствовала первые признаки надвигающегося цунами. Как будто от берегов уже отхлынула волна, набирая силы для удара. Где-то далеко начала неотвратимо двигаться к берегу. И убежать не удастся…

Неожиданное послание

Прошел месяц. В очередное осенне-холодное воскресенье мы с Машкой сидели у меня на кухне за бутылочкой подаренной ей клиентом «Брунеллы» и в сотый раз перетирали невеселые новости.

Очередная волна кризиса мощно накрыла наши конторы и превратила двух успешных, уверенных в себе дам в нервных истеричек. Машкина пиар-служба сокращалась, и сотрудников уже предупредили, что со следующей недели их отправляют в неоплачиваемый отпуск. Моя элитная поликлиника, чудом избежавшая укрупнений и слияний, катастрофически теряла клиентов. Собственно, вся ее элитность состояла в расположении (тихий центр), дорогущем евроремонте и играющей у регистратуры лютни. На всем остальном – от зарплаты врачей до покупки лекарств – хозяин по-скупердяйски экономил. В результате прием вели вчерашние студенты по цене гарвардских профессоров. А главврач ходил за нами и ныл: «Зачем ты выписала ему но-шпу, это и в районной поликлинике могут сделать! Ты выпиши ему такое, о чем он сроду не слышал! Иначе за что он платит?»

Это был главный принцип лечения. И если в мирное время светские персонажи и политики охотно платили за понты, то теперь желающих поубавились. Первой жертвой пала лютня, но мы тоже ждали своего часа. За бокалом вина я уже исполнила свою арию: «Сволочь Павлин (так я звала лора, посягавшегося на мой кабинет) опять накатал на меня телегу Главному!» Настала очередь Машки, и она уже приступила к традиционному запеву:

– Представляешь, я среди всего этого трындеца привожу та-акого клиента, а эта корова ему говорит…

Но что говорит эта корова, мне так и не удалось узнать. В дверь позвонили.

Сюрприз

– Елена Николаевна Барышева? – спросил меня паренек в желтой униформе с гордой надписью DHL. У его ног стояла среднего размера коробка в желтой упаковке.

– Да!

– Вам посылка. Распишитесь.

– Лена, кто там? – истошно завопила Машка из комнаты. Она физически не могла пережить ни одного мига неизвестности. А вдруг именно в эту секунду происходит что-то интересное, а она не знает?

– Да подожди, сейчас! – крикнула я. И обратилась к посланцу: – Это ошибка! Я никакой посылки ни от кого не жду!

Нет, в душе, конечно, затеплилась надежда: а вдруг кто-то прислал мне подарок? Ну, например… Тут надежда потеплилась и погасла, как затушенная сигарета. Не было на всем белом свете человека, который мог бы отправить мне посылку. В графе «родственники за границей» я всегда со вздохом ставила прочерк. Родители жили через дорогу. И только сегодня утром по телефону мама уговаривала меня взять малиновое варенье, которое вот-вот засахарится. Вряд ли она решила прислать мне его DHL-ом.

– Нет никакой ошибки! – терпеливо, как для душевнобольной, разъяснял мне молодой человек. – Вот видите – ваш адрес, имя и фамилия. Вы ведь Барышева? Елена Николаевна? Расписывайтесь и берите!

– Ничего в руки не бери! – вдруг истерически взвизгнула Машка, возникшая за моей спиной. – И вообще, чего ты дверь каждому открываешь! А вдруг там бомба? Или это такой лохотрон: возьмешь посылочку в руки, а с тебя – 20 тысяч рублей!

– Девушки! Ну что вы выдумываете? Какая бомба? Какой лохотрон! Это международная служба доставки. Вот, видите, у меня на куртке написано – DHL.

– А у меня на футболке – Микки Маус! И что? Покажите ваше удостоверение! – не унималась Машка. Потребительская сфера – ее конек. Не было еще ресторана, где бы рассвирепевшая Машка не вызвала директора.

Пока они препирались, я изучала пакет, пытаясь определить отправителя. Наконец прочитала незнакомую мне фамилию – Л. М. Петровский. Ни о каком Петровском я отродясь не слышала.

– Машка, хватит бузить! – наконец решилась я. – Дают – бери, сама знаешь! Спасибо, молодой человек!

Я занесла посылку домой, поставила на кухонный стол и принялась отдирать бумагу.

– Ну, что там? – нетерпеливо спрашивала Машка, на всякий случай держась поближе к двери.

Я покромсала упаковку ножом. И увидела внутри коробки мужскую барсетку и большой конверт с каким-то штемпелем в углу: аббревиатура фирмы ORB ничего мне не говорила.

– Ни фига себе! – присвистнула Машка. – Это что, все, что осталось от твоего тайного ухажера?

– Но у меня нет тайного ухажера!

– Да, теперь, похоже, нет! Распечатывай скорей конверт! Я надеюсь, там завещание на миллион долларов!

Оказалось, Машка ошиблась только в сумме.

Я достала из плотного конверта листок бумаги, исписанный незнакомым четким почерком.

– От кого это?

– Еще не знаю, – сказала я, пробегая по тексту глазами. – «Лена, если вы читаете это письмо, значит, со мной что-то случилось. И вряд ли это что-то оставляет мне шанс выжить. Мне очень неудобно обращаться именно к вам, ведь мы совсем не знаем друг друга. Но, к сожалению, в моем положении это именно то, что нужно. Никто не подозревает о нашем знакомстве и никому не придет в голову вспомнить о вас в связи со мной. Даже вы вспомните меня с трудом – я тот Леонид, с которым вы познакомились на Новом русском балу».

– Господи, это же олигарх с Русского бала! – ахнула я. – Помнишь, он нас еще домой завозил. После того как ты ему сиденье в машине… Хотя ты же не можешь ничего помнить. Ну, короче, это Леонид! И теперь он уже, похоже, не олигарх.

– А кто?

– Покойник…

– Ты что несешь?

– Машка, дай дочитать!

– Тогда читай вслух! Я что, должна полчаса томиться в неведении?!

Я знала, что Машке легче томиться в темнице, чем в неведении, поэтому стала читать, как учили в школе – с выражением:

– «Не буду говорить о том, что вы мне очень понравились – в нынешней ситуации это звучит неуместно. Однако это правда. И я не звонил вам все это время не потому, что забыл. Я не хотел впутывать вас в мою жизнь, которая, к сожалению, стала слишком опасна».

В этом месте я мысленно выдохнула. На самом деле то, что Леонид так и не позвонил, неприятно свербило в душе – мне показалось, что я сделала лишний шажок по дороге к ваганьковским. Сейчас у меня будто вынули невидимую занозу – у него все же была причина!

– Вот заливает! – встряла Машка. – Что только эти козлы не придумают, чтобы не звонить! Не хотел он впутывать! А как под жопой загорелось – впутал как миленький!

– Машка, уймись! Ты что, не поняла – я понравилась олигарху!

– Заметь – мертвому олигарху!

– Да типун тебе на язык! Может, все обойдется…

– Читай уже, чего ему надо?