Коль ему невмоготу,
Я б стояла на посту,
Карауля чью-то честь?
Нет уж, коли чувства есть,
Пусть венчаются они.
Я же, Боже сохрани,
Не пойду судьбу ломать.
Всё ж не мачеха, а мать!
Так уж повелось в роду у Тыри, что всякий раз, когда ожидалось прибавление в семействе, дом достраивался или надстраивался. Когда Тыря женился на Ивдинье, его отец Мосе?й Честьсла?вович, а для посадцев Чеславыч или Чесич, ибо многие ещё помнили поляка Чесю, значительно расширил жилище. Уже после и сам Тыря перед свадьбой старшего сына тоже надстроил дом, а теперь и для младшенького готовил отдельные апартаменты.
Семья была большая, так как, хвала Господу, пока ещё были живы Тырины родители – дед Мосей и бабушка Евла?сия, но ни Тыря, ни Ивдинья даже думать не хотели, что кто-то из их сыновей захочет отделиться и жить самостоятельно собственным домом. Уж лучше всем вместе уживаться под отчим кровом, пусть даже для этого придётся достраивать родительское гнездо, предусматривая возможность отдельных дополнительных выходов.
Тут к сапожнику заявилась ещё одна клиентка, но уже за готовой обуткой. Это была Янге?лия, супруга Епро?на, одного из братьев-близнецов – владельцев лесопилки.
Так как Тырьян был занят с Марефой, Янгелия уселась с дамами поговорить о своём, наболевшем.
Янгелия: Так на ярмарку хочу —
Вся киплю, аж клокочу!
Муж не едет, я – сиди
Да в окошечко гляди.
Днюет всё на лесопилке.
Ивдинья: Нет растраты для копилки!
Ярмарка полна соблазна.
Янгелия: Ах, там так своеобразно!
Но большая ли затрата?
Евлоха: Пусть спихнул бы всё на брата
Да свозил тебя Епрон,
Коль уж не велик урон.
Брат-то справится один?
Ивдинья: Всяк себе щас господин,
Хоть и общее хозяйство.
Янгелия: Господи, да без зазнайства,
Где работники не л?вки
Братовья? на распиловке.
Столько пиломатерьяла!
Чё их жадность обуяла?
Всё, глянь, мало! Не сидится!
А жене с чего гордиться?
Не прошусь в Москву аль в Нижний!
Это жизнь? Как лес чекрыжный[2 - Чекрыжник, чепыжник – мелколесье и кустарник.]!
Жалуясь на мужа, Янгелия откровенно важничала, что у их семьи такое доходное дело.
Янгелия: Не могу ведь убедить!
Ивдинья: Ехать всё ж – карман худить,
Коли нечем торговать.
Чё тебе переживать,
А тем паче горевать?
Нешто неча одевать?
Янгелия: Да при чём худить, зорить?
Я хочу ведь сговорить
Съездить, миру поглядеть.
Знамо, есть чего одеть!
Евлоха: Нешто в энтом городишке
Интереснее людишки?
А буквально в это же самое время муж Янгелии Епрон, загрузив на телегу створки новых тёсаных ворот с врезной калиткой, потихоньку вёз их от своей лесопилки, где в столярном цеху они и были великолепно сработаны, к дому заказчика – местного священника батюшки Пилистра?та. Позади Епрона ехал работник также нагруженный гладко отшлифованными столбиками и другим готовым пиломатериалом для установки больших въездных ворот, венчаемых сверху нарядным козырьком.