Квинтэссенция свободы

– Ты что выбрал?

Рядом со мной стоял одноклассник, круглый, как мяч, и прозванный Пончиком.

– Мороженое, – ответил я, собственно не понимая, что он говорит.

– Я шоколадное люблю, – сообщил мне Пончик. – С орехами. Или с вареньем. А ещё лучше – и то и другое. Поп-корн пробовал? Тут ничего такой, как в кинотеатре.

– Правда? – я отошёл от Пончика, собираясь незаметно слинять. – Да что-то меня от жары мутит, не хочется ничего.

– Да ты хот-дог купи, полегчает, – Пончик двигался следом за мной, как приклеенный. – И колу. Я сейчас ещё одно мороженое возьму и поп-корн.

– А мы съедим мороженое.

Она появилась внезапно с той же светлой улыбкой, которая была словно маяком в водовороте обыденности.

– Вот, держи сдачу, – и она, вместе с мороженым сунула мне в руку сто рублей. – Там не протолкнуться. А ты, Миша, уже купил что хотел?

Пончик покачал головой.

– Надо было и мне вас попросить купить мороженое, – с досадой протянул он. – Тоже буду учителем, чтобы без очереди проходить.

– Ну да, за пирожками учителя, конечно, первые, – засмеялась она, протягивая мне бумажный стакан с поп-корном и бутылку сока. – Это мне просто повезло, пока Насте вату крутили. А так бы тоже стояла, пока вы всё не смели бы.

Я, онемевши, хлопал глазами, глядя на неё.

– Пойду, пока не разобрали, – кивнул Пончик, глядя с жадностью на то, что было в моих руках.

– Зачем вы….

– Пить очень хочется, – перебила она меня.

Я горел со стыда до самого ядра Земли.

– Не расстраивай меня, ладно? – она, склонив голову набок, строго посмотрела на меня.

И я промолчал. Промолчал, хотя хотел закричать, затопать ногами, чтобы отказаться от всего, что со мной происходило. И продолжил топтаться рядом с ней, нерешительно пробуя карамельную кукурузу.

А потом, когда мы все шли по парку, меня точно прорвало. Я болтал без умолку, как заведённым. Счастливый, довольный, как слон, я готов был говорить со всеми обо всём на свете. И самое удивительное – всем, кто меня окружал, было интересно слушать мой бред.

– Слушай, а ты оказывается, не такой и зануда, – похвалила меня одноклассница. – Я бы с таким парнем даже встречаться хотела. Как думаешь, я была бы для тебя хорошей слушательницей?

Я засмеялся. Кажется, я превзошёл самого себя. Но стоило мне замолчать, как желание сгореть дотла или исчезнуть снова возвращалось.

А она всё так же спокойно улыбалась, наблюдая за нами всеми, даже и не подозревая, что изменила мою жизнь, перевернув всё с ног на голову.

Сегодня я ехал, чтобы встретиться с ней.

Сто лет не виделись.

Точнее – прошло девять долгих лет.

Интересно, узнает ли она меня?

А может, она уже и не работает в нашей школе. Я не был уверен, что сразу встречу её. Но был уверен, что обязательно найду её.

– Здравствуйте.

Я встретил её в парке после тщательных поисков, на которые ушло несколько дней. Случайно и точно по чьей-то доброй воле.

Моя бывшая вожатая обернулась.

Ничуть не изменилась. Видимо и вправду у неё есть машина времени. Всё такая же, только в глазах, где-то глубоко-глубоко спряталась грусть.

– Здравствуйте, – отозвалась она, немного удивлённо.

Я улыбался, глядя на неё сверху вниз.

– Вы узнали меня? – спросил я.

– Илюша ты? – неуверенно спросила она.

– Я, Алиса Игоревна, я.

Она радостно засмеялась, подходя ближе.

– Как ты изменился! Прошла бы мимо и не узнала.

– А вы совсем не изменились, абсолютно, – я был счастлив.

Протянув ей розы, красные, как она любила, я взял её руку и прижал к себе.

– Я так вам благодарен, что вы изменили мою жизнь.

Она удивлённо вскинула брови.

– Возможно, вы не помните тот момент, но я ни на секунду не забыл, когда в этом же парке вы купили мне мороженое, – теперь я мог сказать ей обо всём. – Это вышло у вас так просто. А я помню, как мне было неловко.

– Я тогда тебя, наверное, обидела?

– Нет, – я покачал головой. – Я тогда почувствовал, что я кому-то нужен. Вы поняли всё, что было у меня в тот день на душе. И не дали скатиться на дно. Я добился того, о чём раньше не мог и мечтать. И сегодня я хочу вас поблагодарить за это. Вы даже не представляете, как вы изменили мою жизнь.

В её глазах было то же тепло, как и девять лет назад. А ладонь была такой же мягкой и тёплой. На мгновенье я снова почувствовал себя тем же растерянным десятиклассником, которому вдруг выпала несказанная удача стать чуточку счастливее, чем он есть.

А потом я уверенно подставил локоть, чтобы она взяла меня под руку и мы пошли. Только теперь я знал, что будет дальше и знал, что земля не будет под ногами гореть ни у меня, ни у неё.

«Я, в первую очередь, человек, – говорила она когда-то. – А потом уже у меня есть профессия. Если я учитель или вожатая, я, получается, не человек? Тогда пусть роботы учат вас уму-разуму».

И я хотел, чтобы она, в первую очередь, как человек, была счастлива.