Пилюльки для души 2

– Почему, почему? Думаешь, ей моей просьбы не глядеть на Витьку, будет достаточно?

– Зато ты сразу поймешь, твой это человек или нет. Поведется твой Витька, все, досвидос!

– Много ты понимаешь! Досвидос! Витька – москвич! Нам с тобой год до выпуска остался. Через год прощай Москва, все планы, надежды, перспективы. Здравствуй, Мухосранск, задрипанная работа, муж-неудачник, сопливые дети, в общем, весь набор глубокой провинциалки.

– А у московских барышень, по-твоему, не бывает мужа-неудачника и сопливых детей?

– Если так, то они дуры непроходимые! При таких-то возможностях!

– По-моему, счастье не зависит от географии. Можно быть абсолютно счастливой в моей Сортавале, и абсолютно несчастной здесь.

– Вот поэтому я тебя и беру с собой, солнце мое! Вальку тоже взять придется. Витечка просил хотя бы трех подруг, и так возьму двух, лишняя конкуренция мне не нужна.

Так и получилось, что мы втроем накрашенные и принаряженные шли в гости к незнакомым умным мальчикам, будущим физикам-ядерщикам.

– Валька, как человека тебя прошу, не подходи к Витьке! – в который раз, как мантру повторяла Анюта.

– Да успокойся ты! Хата его?

– Нет. Его друга.

– Вот этим другом и займусь.

– Не советую. Там какая-то темная история…

– Обожаю темные истории. Обожаю участвовать в темных историях. Обожаю сама организовывать темные истории.

– Ох, Валентина, кабы не Надька, ни в жизнь бы тебя не взяла с нами!

– Ань, расслабься. Я на время прекратила активный поиск, немного пострадаю по Дронову, дня два… Так что считай, у меня сегодня постный день.

Квартира мне показалась роскошной. Просторная, трехкомнатная, захламленная сверх меры, так это ж поправимо. А вот хозяин не понравился категорически. Хмурый, если не сказать угрюмый, небритый тип резко контрастировал с замечательной, веселой компанией молодых интеллектуалов. Хорошо, что глаза он нам не мозолил, в основном сидел на кухне, курил, варил кофе, причем настолько крепкий, что не стала бы такой пить даже под угрозой расстрела. А уж когда увидела, как он обжимается с Валентиной, поставила на нем ярлык бабника и просто перестала обращать внимание. Вот Анькин Витя – замечательный парень и другие тоже, мы так прекрасно танцевали, играли в шарады и буриме. Ни скабрезностей, ни пошлых намеков, ни грубых слов в разговоре, по нынешним временам, удивительное дело! После одиннадцати стали закругляться. Я перемыла грязную посуду, не привыкла оставлять после себя бедлам. Витя пошел провожать Аню, меня провожали двое Гена и Леня, а Валентина осталась у странного субъекта.

– Наденька, мы в следующую субботу едем ко мне на дачу, – долговязый, немного нескладный Гена нервно поправлял очки, – ты составишь нам компанию?

– С удовольствием, ребята. Замечательно сегодня посидели. Только этот ваш, Сергей, какой-то странный. Как вы с ним дружите?

– Ты не права. Серега нормальный парень. Просто ему дико не повезло с личной жизнью.

– Извините, конечно, но судя по тому, что Валентина там осталась, если ему и не повезло, то не так уж дико.

– Надь, а Валентина ваша подруга?

– Подруг выбирают, а соседей по общаге нет. Мы втроем в комнате живем, вот и все.

– Ну, тогда не обижайся, но она не такая уж большая удача для Сереги, – коренастый, смешливый Ленька подхватил меня под руку и прокатил по ледяной дорожке, образовавшейся на тротуаре.

Чуть не свалились под конец, но Генка подхватил с другой стороны, и мы устояли. А потом бегали, распугивая поздних прохожих, я поджала ноги, а они меня таскали с гиканьем и свистом. Хохотали до упаду, в прямом смысле, закончили провожанье в сугробе.

– Все, ребята, бегите скорей, а то на метро не успеете.

– Ой, правда. Но мы договорились, Надя, да? До субботы? – До субботы, до субботы.

Мальчишки бросились в сторону метро, на ходу вытрясывая снег из ботинок и перчаток. Смешные. Хорошие. Жаль, сердечко ни по одному не забилось. Зато компания классная.

– Ну, Валентина, и попостилась. «Два дня, два дня»… Двух часов не прошло, как повисла на этом смурном типе, – возмущалась я, когда мы с Анютой глубокой ночью в общаге делились впечатлениями о прошедшем дне, – прямо стыдно за нее.

– Мне за нее не стыдно, а страшно, – прошептала подруга.

– Не поняла.

– Мне Витя рассказал про этого Сергея. Мистика из разряда фильмов ужасов. Отвергнутая невеста-ведьма. Какие-то проклятия. В общем, из нормального пацана он превратился чуть ли не в отшельника…

– Ничего себе отшельник! Вальку в качестве послушницы себе оставил?

– Ты дослушай! Я так поняла, что со всеми девчонками, с которыми он пытается хоть как-то контактировать, что-то случается…

– Залет.

– Да нет! Не старайся казаться циничней, чем есть. Там вроде вообще до постели не доходит.

– Чтоб с Валентиной до постели не дошло!

– Вот и поглядим.

– А что с другими случалось-то?

– Переломы, вывихи, сотрясения мозга…

– Он их бьет, что ли?!

– Нет, конечно. Так как-то получается.

– Анька! Ты себя послушай, что за бред! Суровый отшельник, проклятие отверженной ведьмы, батальоны покалеченных девиц…

– Ну, что-то в этом роде. Про батальоны я не говорила. Но две девчонки точно пострадали.

– Бедная Валька. Где же нам ее искать? В больнице? Или сразу в морге? Слушай, а давай мы будем этому упырю подгонять всех, кто нам не нравится. Денег до степухи не одолжила – ступай, поцелуйся с Сереженькой, дорогая. А эта долг не вернула – к нему, красавчику.

– Точно. Препод зачет не поставил – поцелуйчик ему!

– Ха! Правильно! Чего мужиков-то обходить. Слушай! Ему надо в суде работать. Как только кого признают виновным, так тут же выходит Сережа и смачно целует того.

– А тот: «Нет! Только не это! Лучше смертная казнь!»

Мы так развеселились, что еле расслышали звонок телефона. Валентина! Два часа ночи! Смех прервался мгновенно. Не свечку же подержать она нас хочет попросить.

– Девчонки, – голос какой-то тихий и гнусавый, – я в 36-ой больнице. Привезите мне утром тапки, ночнушку, в общем, сообразите что, ладно?