Пилюльки для души

– С радостью. Но в другой раз, Вера Петровна. Я хотел сегодня у Вас дочь на вечер украсть, если позволите.

– Крадут, Александр Кротов, навсегда. А на вечер приглашают. Пожалуйста, я не против, только учтите, ей рано вставать, – и мама удалилась на кухню.

– Мировая у тебя мама! Пойдем быстро прикинем, в чем тебе идти.

– Куда идти? Зачем? Никуда я не собираюсь идти. Что ты делаешь?! Принц бесцеремонно распахнул мой шкаф.

– У тебя что, ни одного вечернего платья нет?

– Они все брильянтами расшиты, в швейцарском банке хранятся. Какого черта ты сюда залез?!

–Прости, времени в обрез, ну, ничего, успеем в магазин заскочить.

– В какой магазин? Почему времени в обрез? Что происходит, наконец?!

Он усадил меня в кресло, присел напротив на корточки, взял мои руки в свои.

– Я понимаю, что веду себя, как урод, ничего не объясняю, суечусь, тороплюсь… Но мы опаздываем, понимаешь? Ты можешь мне просто довериться? Не спрашивай ни о чем.

– Собирайся, и поехали, ладно?

Как интересно жить! Весело и интересно! Быстро надела наряд-ное летнее платьице, тронула помадой губы, на ноги – босоножки на шпильке. Я готова!

Принц оглядел меня ласково, но с ноткой жалости что ли. Честно говоря, я рассчитывала на другой эффект.

– В машину! Быстренько-быстренько ножками перебираем… Галопом сбежали по лестнице, влетели в приятную прохладу салона машины. И вот мы уже несемся по изнывающим от зноя улицам. Душа поет от молодости, от радости, от загадочной прелести наступающего вечера. Остановились у бутика известной марки одежды.

– Девушки,– обращается он к приветливым продавщицам, стайкой выбежавшим нам навстречу,– сделайте из этой принцессы королеву.

Стоп! Душа замолчала. Песня оборвалась.

– Я не достаточно хороша для Вас, сэр?

– Ты прекрасна. Но я хочу, чтобы брильянт получил достойную оправу

– А брильянт этого не хочет. Я такая, какая есть, и если кому-то что-то не нравится, то это его трудности. Ищите, Шурик, другие камни. Менее твердые.

Вышла из магазина. Он оказался рядом. Остановил. Развернул к себе. Посмотрел в глаза.

– Другие мне не нужны.

Так хорошо сказал, что сразу убедил. Не нужны. Самое главное, вдруг стало понятно другое, мне тоже никто другой не нужен. Как странно, оказывается, любовь может иметь точное время рождения. Я посмотрела на часы. Без четверти семь. 18-45. Как странно.

– Прости меня. Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть. Едем?

– Да!

Оказалось, в этот день его отец отмечал свой юбилей. По этому поводу был снят модный ресторан, собралась вся семья, друзья, коллеги. Людское море обступило нас, пытаясь разметать в разные стороны, но мой капитан, ни на секунду не выпуская моей руки, пробирался сквозь улыбки, объятия, рукопожатия и приветствия, держа верный курс в одному ему ведомую, тихую бухту.

– Пап, мам, это Маша.

Вот веселый, насмешливый взгляд всемогущего магната, а вот настороженный, оценивающий – великолепной дамы, стоящей рядом. А мне не страшно. Я, как щитом, укрытая новым чувством, заполнившим меня полностью, испытывала только огромную благодарность к людям, подарившим миру и мне такого сына.

– Идите, развлекайтесь, надеемся, у нас будет время поговорить.

Мы что-то ели, пили, танцевали, с кем-то знакомились, о чем-то болтали, все слилось для меня в один яркий фейерверк. Запомнилась одна сценка. Я вышла в дамскую комнату и случайно услышала разговор двух безумно красивых молоденьких особ:

– Видала, кого Алекс притащил? Дворняжку какую-то.

– Не волнуйся, поиграет и выбросит. Хотя… Говорят, в Европе теперь мода такая.

– Глупости! Надо бороться за чистоту породы, наш круг так узок…

Мне стало смешно. Скажите, пожалуйста, порода! Основной породный признак – богатый ошейник и попонка!

– Скрещивание в узком кругу ведет к имбридингу и быстрому вырождению. Проконсультируйтесь у заводчиков, – я, не спеша, проплыла мимо «породистых» глупышек, оставив их в полном замешательстве.

Потом был вальс. Мне казалось, что вместе с нами кружатся в танце и стены, и люстры, и вся Москва, и весь мир.

– Спасибо тебе, ты подарил мне сказку.

– Я еще даже не начинал.

– А мне уже хватило. Одно только плохо…

– Что?

– Я никакого подарка твоему папе не сделала.

– Машка, ты сама подарок!

Вечер близился к завершению. Народ стал потихоньку расхо-диться. Мой принц со всеми прощался, с кем-то у него завязалась оживленная беседа. Я осталась за столиком одна. Ко мне подсела его мама.

– Как Вам вечер, Машенька?

– Спасибо, это похоже на прекрасный сон…

– За снами, увы, следует пробуждение.

– Да, жаль, что такой чудесный праздник заканчивается.

– Праздник? Вы хорошая девочка, Маша. Я не хочу, чтобы Вы были в плену напрасных иллюзий. Вам не показалась странным, что Алекс так много знает о Вас – адрес, генеалогическое древо…

– Я думала, он знает только адрес. Про ДРЕВО он умолчал.

– Да-да, мы знаем все и про Ваших родителей, и про репрессированного дедушку, и про прадеда священника.

– Надо же, даже я этого не знала. Это, наверное, по папиной линии?