Такого, как ты, нет

Пока она дошла до трамвайной остановки, волнение ее немного улеглось. «Тоже мне, незаменимый, – продолжала Алина внутренний спор с бывшим партнером. – Партнера нового я еще не нашла, но обязательно найду, и не такого индюка надутого, как он.» Немецкий трамвай был похож не на трамвай, а на поезд метро. Выйдя на своей станции, которая называлась смешно – «Кропка» – Алина долго ехала вверх по эскалаторам и плутала по переходам, никак не попадая на улицу. Когда, наконец, очередной эскалатор вынес ее на поверхность, она попала на небольшую площадь, украшенную старинным чугунным фонтаном, от которой в разные стороны веером расходились улицы, мощеные какими-то светлыми плитами, отчего мостовая казалась полом, а улицы – коридорами в каком-то гигантском дворце. Чуть оробев, Алина стала, не зная, куда ей двинуться, и вдруг в конце одной из широких пешеходных улиц увидела знакомое здание и фигуру какого-то короля на коне, показавшуюся ей почти родной.

«Вокзал!» – радостно крикнула Алина сама себе и почувствовала, что от звука собственного голоса и от того, что нашлось что-то знакомое в этом незнакомом городе, страх прошел. Юная путешественница смело двинулась осваивать город, стараясь при этом не упускать из вида свой ориентир. Часа через два, попав второй раз к стоящим на улице огромным металлическим сферам, изображающим неизвестно что, девочка совершенно успокоилась, поняв, что не пропадет и не заблудится, тем более что несколько раз до нее долетали на улице обрывки русских фраз. Необходимость объясняться в магазинах заставила ее начать произносить сначала отдельные слова по-английски, а потом она даже перекинулась несколькими фразами с продавцом в музыкальном магазине, пока тот подбирал списки из Лориного списка. Вообще Алине казалось, что они с подругой вместе путешествуют по этому чужому, но совершенно безопасному и очень уютному городу, ведь мысленно она вела бесконечный диалог с ней. Достопримечательностей, старинных зданий, башен, дворцов Алина не обнаружила. Очень удивило ее стоящее почти на ратушной площади полуразрушенное здание церкви без крыши, с выбитыми окнами. Рядом с отреставрированной старинной рыночной церковью эти руины выглядели запущенными и страшными. На полуразвалившемся фасаде была прикреплена дощечка с текстом на трех языках. Любопытство заставило Алину напрячься и разобрать, что эти развалины – памятник страшным бомбардировкам в конце войны, которые разрушили две трети города и почти полностью – историческую часть. «Где же я тебе тут дворцы и дворцовые тайны найду?» – испугалась Алина, вспомнив про Лорино поручение для конкурса «Знатоков». На всякий случай надо запастись для Лоры подарками, чтобы та не очень ворчала из-за невыполненного задания. Вернувшись опять в магазинную часть города, Алина наконец увидела стоящие на тротуаре подставки с развешенными на них цепями, кольцами, брелками и прочими модными «фенечками». В магазинах, где Алина покупала себе и маме с папой разных подарков, такого специфического товара не было. Кельтские кресты, индийские орнаменты, черепа и стрелы во всех видах, руны, маленькие мечи и большие сердечки из металла, кожи и дерева – все это колыхалось на ветру и глаза разбегались. Подойдя к выбору основательно и чувствуя себя состоятельной покупательницей, девочка отложила в разные маленькие пакетики фенечки для своих подружек, начав, конечно, с Лоры. Упаковав все в крошечный пакетик, продавец протянул покупки, а Алина в обмен привычным жестом протянула ему папину кредитную карточку. Тот возмущенно замахал руками и забубнил: «Кэш, кэш». Алина достала кошелек, но там был только трамвайный билет и две монетки по одному евро. Видя, что покупательница попала в затруднительное положение, продавец взял ее за плечи и, развернув в другую сторону, стал показывать куда-то пальцем и втолковывать ей: «Бэнк, кэш». Его английский был достаточно примитивен, чтобы его могла понять ученица московской школы с твердой четверкой. Вернув пакетик с покупками, Алина двинулась по улице к зданию, светящаяся вывеска, на которой четыре последние буквы складывались в интернациональное слово «банк». Ужасно робея, она подошла к входу и вдруг заметила справа в нише квадратную морду банкомата. У него на лбу был, кроме прочих, написан еще и лейбл «Виза». «Значит, можно снять наличные, не обращаясь в банк», – обрадовалась Алина, – «нужен только пин-код», – и она стала шарить по карманам. Увы, папа выполнил свое обещание не полностью: он записал и положил код в джинсы, в куртку, в чемодан, а вот в юбке из-за отсутствия карманов и новой куртке бумажки с шифром, открывающим дочке дверь к наличности, не было. Алина сначала растерянно продолжала хлопать себя по карманам, а потом решительно вставила карточку банкомату в рот и решила, что легко вспомнит виденную ею комбинацию цифр. Закрыв глаза, она, как в шпионских фильмах, пыталась вызвать перед мысленным взором написанные папой на желтых квадратных листочках пять цифр, и когда они как будто всплыли на внутреннем экране, смело набрала их сочетание на клавиатуре. Банкомат запищал и предложил ей повторить. Войдя в азарт, юная взломщица переставила последние цифры местами и повторила, потом еще раз. После третьей попытки банкомат заулюлюкал, выплюнул обратно карточку и вместо денег распечатал какое-то длинное послание. Чувствуя досаду и беспомощность, Алина двинулась обратно к стоящему на перекрестке переходных улиц продавцу, единственному хоть чуть-чуть знакомому человеку и протянула ему вместо денег квитанцию. Тот внимательно ее прочел, потом с сожалением посмотрел на расстроенную девочку, развел руками и с присущей ему краткостью сказал:

«Блокт. Карта – блокт. Ноу кэш».

Денег нет – поняла Алина и почувствовала, что она сыта приключениями по горло и ужасно хочет домой.

Глава 9. Аз, Буки, Веди

Москва встретила путешественников по-разному. Для Ирки и Никиты она принесла разлуку, к которой они не успели подготовиться заранее и стояли со своими сумками в руках, глядя друг на друга и не замечая встречавших их родных. Нина Чебукина была приятно обрадована тем, что директор клуба прислал за ней шофера. Слава сгорал от злости и стыда, что нужно рассказывать историю своего провала. Алина одна просто была рада, что путешествие закончилось, и папа с мамой заберут ее домой.

Весь вечер она нежилась в родительской любви и заботе, а позвонившей Лоре сказала, что все расскажет завтра в школе. На настойчивый вопрос близких о том, стали ли они чемпионами, ответила так, что родители онемели от неожиданности: «Нет, но зато рассталась со Славой!» – «Как это – «зато»? – возмущенно вскипела мама. «Как это рассталась?» – строго спросил отец. Пришлось объяснять, но ведь всего-то рассказать было нельзя, поэтому Алинина версия показалась Алининым родителям лишним подтверждением ее легкомыслия, упрямства и безответственности, то есть тех качеств, которые все родители легко обнаруживают у своих детей-подростков. «Сама ты можешь менять только то, что сама сможешь исправить», – голос Сергея звучал на повышенных тонах. «Где мы тебе на середине сезона найдем нового партнера? Надо попробовать помириться со Славой», – соглашалась с мужем Ольга.

«Ни за что!» – Алина сжала рот и насупила брови.

«А тебе никто ничего за это и не предлагает!» – прикрикнула на дочь Ольга. – «Лучше надо было готовиться, тогда бы никакие „случайности“ не помешали бы и дружба бы ваша окрепла. А теперь понятно, валите друг на друга, хотя оба виноваты!» Такой несправедливости от собственной мамы Алина не могла вынести. Упрекать ее в том, что они вышли в финал, что отлично танцевали, не сказать ни слова одобрения или сочувствия, что Ирка своими острыми ногтями выцарапала у них заслуженную победу. Тут только камень не заплачет!!! А Алина, хоть и была девушка крепкая, но все-таки не камень и поэтому она рванулась в свою комнату, упала на кровать и ревела, пока не заснула.

Со звоном будильника в еще сонном сознании Алины зародилось тошнотворное ощущение чего-то неприятного, что случилось и еще случится. Просыпаться не хотелось. Мама вошла в комнату и иронично сказала:

«Спала не раздеваясь, чтобы время сэкономить? Но все равно пора уже. Лорик звонила, они дежурят, поэтому она уже ушла. Давай, двигай к завтраку.»

Напоминание о Лоре еще больше усугубило Алинину тоску. Из всех поручений ей удалось выполнить только музыкальную часть: ни фенечек, ни тем более какого-то мудреного вопроса она не привезла. день начинался отвратительно.

«Николина, ты почему прогуливаешь?» – бодро спросила ее староста класса, жадно оглядывая в раздевалке новую Алинину куртку. Ввязываться в разговоры не хотелось и, поздоровавшись с пробирающимся ей навстречу Веди, Алина попросила его передать Лоре привет. Глаза Андрея радостно сверкнула, видимо, Лора еще дулась на него, и ему нужен был предлог, чтобы к ней подойти. Первым уроком была информатика. С начала учебного года прошло уже почти три месяца, а они еще ни разу даже не подошли к компьютеру: рисовали какие-то схемы, изучали зачем-то системы исчислений, а какое это отношение имеет к умению пользоваться интернетом, было совершенно непонятно. Вот и сегодня Игорь Анатольевич, о котором в школе ходили легенды, что он поставил директором условием своей работы в их школе учителем покупку самой навороченной модели Пентиума и сетевых примочек, без особого интереса рассказывал им о двоичной системе исчислений. Алина слушала в пол-уха, пока учитель не обратился к ней лично: «Хватит мечтать, Николина, записывай.»

Алина машинально взяла ручку и стала писать: в двоичных системах исчисления мне представляется прообраз творения. Господь создал мир из бытия и небытия, также и я с помощью единицы и нуля могу сотворить вселенную. Так образно представлял в своих математических трактатах роль цифр великий немецкий математик Лейбниц. Поставив точку, Алина схватила свой рюкзак и с волнующим чувством приближающейся удачи вытащила из него путеводитель по Саксонии, который захватила в школу, чтобы отдать через Лорика тете Нине. Не обращая больше внимания на учителя, она стала судорожно перелистывать страницы, пытаясь найти портрет человека со строгим лицом в обрамлении пышного, спадающего завитками на плечи парика. Она точно помнила, что портрет был а верхнем левом углу страницы, но только успокоившись, листая путеводитель в третий раз, она нашла то, что искала. «Великий математик и философ Готфрид Лейбниц (1646—1716) жил и работал в Ганновере при дворе принца Эрнста Августа». Алина радостно засмеялась: вот как бывает в жизни, ездила за тридевять земель искать загадку, а нашла ее, не выходя из-за парты. Лорик со своей командой из этого такой вопрос сделают, что противнику не то что трех минут, но и трех часов не хватит на ответ. Еще один урок прошел для Алины в томительном ожидании большой перемены, когда можно будет рассказать Лоре о своей неудаче и вместе подумать, что делать дальше. Историчка задержала восьмой «А», и когда Алина вырвалась в коридор, то буквально уткнулась в массивную фигуру Лоры, за спиной которой маячил Веди.

«Ну, говори быстрее – выиграли?» – спросила Лора с азартом болельщика.

«Нет, нас засудили», – тоже по-спортивному ответила Алина. Лора потянула ее за руку к окошку в рекреации, где несмотря на снующие толпы народа, можно было уединиться. К конце перемены печальная история была поведена, подарки переданы и план дальнейших действий в общих чертах намечен.

Алине предстояло уговорить маму объяснить Чебукиной, что пара, в которую было вложено столько сил и времени, больше вместе не танцует. После такого заявления придется искать новый клуб и тренера. Это должен взять на себя папа Сережа, умеющий веско разговаривать с людьми. Несмотря на предстоящую нервотрепку, Алине необходимо держать форму и быть готовой начать работу с новым партнером. Обдумывая разговор с Лорой по дороге домой, Алина видела трудность, но выполнимость их плана до этого пункта. Где можно найти партнера в разгар сезона, когда у пар готовые программы, когда каждую неделю идут соревнования, она не понимала. раньше этими вещами занимались родители, но теперь, обиженные ее упрямством и огорченные проигрышем, они оба наотрез отказались помогать ей.

Надеясь найти утешение и поддержку друзей, девочка вышла во двор. Бука сидел на качелях и меланхолически раскачиваться, издавая при этом тоскливый скрип. Из своего подъезда вышла Лора, подошла к ним, но не остановилась, а неопределенно махнув рукой, скрылась в первом подъезде. В этом подъезде на восьмом этаже напротив окна своей комнаты, выходящего во двор, сидел компьютерный гений, он же студент полиграфического колледжа Леша Азиков, он же Аз. Он был занят обсуждением достоинств нового сетевого протокола с продвинутыми парнями в чате. Беседа была увлекательной и интересной, но Аз не мог на ней полностью сосредоточиться из-за посторонних звуков, раздражавших его: за окном уныло скрипели качели, а под стулом жалобно поскуливал огромный, золотистой масти бордосский дог. Собака хотела гулять уже давно, но хозяин был слишком увлечен, чтобы выйти на улицу, но слишком внимателен к псу, чтобы игнорировать его желания.