Адвокат по сердечным делам

– …зачем я вообще поехала этим лесом? Зачем я не стояла в пробке, как все нормальные люди? Почему я мечтала за рулем? Почему я была так неосмотрительна? Знаешь, теперь всю жизнь мне придется отвечать на эти бесконечные «почему» и «зачем». Но самое главное, что меня сейчас гнетет больше, всего: почему я не попыталась оказать ему помощь?

– Не глупи, – вдруг негромко сказал он. – Я вовсе не пытаюсь осудить тебя. С чего это вообще пришло тебе в голову? Вместо того чтобы спасать незнакомого человека, ты стала спасать себя. Это обычные, заложенные в человека самой природой инстинкты. Но теперь мы должны подумать, как обезопасить тебя на будущее…

Она не поверила своим ушам.

– Ты хочешь сказать, что не осуждаешь меня за убийство?!

Он поморщился:

– Выбирай правильные выражения. То, что ты совершила, на языке закона убийством не является.

– Но все-таки это – преступление? – настаивала она.

– А если это несчастный случай?

– То, что я бросила его одного на дороге, – это уже не несчастный случай. Это мое преступление. Я обрекла его на смерть так же, как это сделала бы, пырнув его ножом.

– Но ты же этого не хотела?! Какое же это преступление?

– Я должна была оказать ему помощь, но не сделала этого! Не пытайся меня успокоить, уверяя, что ничего страшного не произошло. Я – взрослая женщина и могу оценивать свои поступки. Зачем ты мне говоришь то, во что сам не веришь? Ведь ты сейчас в ужасе, да? Ты не ожидал, что я поступлю таким образом? Так к чему тогда весь твой такт? Зачем ты мне морочишь голову своими утешениями? Если хочешь, ругай меня, называй убийцей, но не разыгрывай из себя моего адвоката…

Александр разволновался. Он принялся ходить по спальне взад и вперед, выслушивая самобичевания жены.

– Все! Баста! – сказал он и изо всех сил, стукнул ладонью по столику.

Фарфоровые статуэтки, которые так бережно коллекционировала Евгения, жалобно звякнули. Они привыкли к более нежному обращению.

– Пора закончить дискуссию, пока мы оба не сошли с ума! К чему сейчас этот диспут на темы морали? Историю обратно не переиграешь. Надо думать о твоем спасении. Кстати, кто-нибудь в курсе произошедшего? Надеюсь, ты не растрепала эту новость своим подругам и подчиненным?

Женя проглотила обиду. Должно быть, ее милый муж и в самом деле считает, что она способна обсуждать с коллегами или друзьями такое ужасное происшествие, закусывая эклерами в кофейне на углу.

– Вообще-то я после всего этого поехала на работу, – начала она.

– Ну, и… – угрожающе произнес он, уже ожидая подвоха.

– И мою разбитую машину видели секретарь Сбродов и охранник паркинга.

– Черт! – стукнул себя по колену Александр. – Может, они ничего не заметили?

Женя повесила голову.

– В том-то и дело, что заметили! – простонала она. – Сбродов ставил мою машину в паркинг, а потом пришел мне сообщить, что на бампере есть кровь. Должно быть, они осматривали машину вместе с охранником.

– Ну, и что сказала им ты?

– Я сказала, что сбила оленя.

– Оленя?!

– Ну, да. Там же был лес. Мне показалось, что версия с оленем прозвучит правдоподобно. Потом наш разговор со Сбродовым услышала коллега. Это произошло случайно…

– Отлично! А ты, случайно, не опубликовала эту новость в своем журнале под рубрикой «Происшествия»? – возмутился Александр. – Или ненароком не выступила на радио или телевидении с обращением к гражданам о том, что следует опасаться диких оленей? Такое впечатление, что ты решила привлечь к делу максимальное число свидетелей!

– Это получилось глупо, – согласилась она. – Но я же не матерая преступница, умеющая профессионально заметать следы.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – философски заметил Александр. – Но довольно об этом. Как ты думаешь, этот твой Сбродов – надежный человек? Может он кому-нибудь проболтаться?

Евгения вздохнула. Нужно было быть полной кретинкой, чтобы доверять Сбродову.

– Он сам себе на уме. Очень хитрый, расчетливый. А еще он мечтает о кресле главного редактора.

– Ну, тогда поздравляю, – отозвался муж. – Он будет идеальным свидетелем обвинения. Мечта прокурора!

– А что, там и прокурор будет? – испугалась Евгения.

– Обязательно! – пообещал муж. – Если мы что-нибудь не придумаем… Пойдем-ка в гараж. Нужно осмотреть машину…

Стараясь не шуметь, супруги спустились на первый этаж и через боковую дверь в самом конце коридора прошли в гараж. Машина Евгении стояла в теплом и уютном боксе, и при ярком электрическом свете ламп следы аварии выглядели ужасающе.

Оскалившись решеткой радиатора, ее милый «БМВ» показался ей сейчас хищным чудовищем, сожравшим одного человека и теперь покушавшимся на нее саму. Одна фара у автомобиля была разбита, словно, защищаясь, бедняга ранил чудовище прямо в глаз.

Александр присвистнул:

– Вот это да! Если бы речь шла только о капоте…

Он обошел машину кругом, затем снова вернулся к ее переду. Встав на колени, он заглянул ей под днище, посветил фонариком. Не сообщив жене о результатах своего осмотра, он поднялся на ноги, отряхнул руки, затем поочередно начал открывать и закрывать двери.

– Только бы стойки не повело, – сказал он озабоченно.

– Но дверцы вроде бы закрываются, как обычно, – удивилась Женя.

Он посмотрел на нее серьезно:

– Машине требуется ремонт. Не знаю даже, сможем ли мы сейчас себе это позволить.

Она возмутилась:

– У меня проблемы, а ты думаешь о ремонте! Как бы то ни было, это всего лишь железяка, которой я сегодня убила человека…

– Сбила человека, – поправил ее Александр.

– … для меня нет разницы! – огрызнулась она. – Я совершила преступление, а ты думаешь только о том, где взять деньги для починки. Да мне скоро понадобятся деньги на адвоката, бесчувственный ты человек!

– Очень приятно слышать подобный комплимент от своей жены, особенно когда ты всеми силами пытаешься оказать ей услугу, – сказал он насмешливо. – Завтра я загоняю машину к Тофику… – Он увидел, что она опять хочет ему что-то сказать. – И не возражай! Ты достаточно сегодня натворила глупостей. Что смотришь? Я собираюсь избавиться от главной улики. От машины! Пусть он снимет бампер, ошкурит ее. Пусть она постоит пока в автосервисе. Чем страшнее машина будет выглядеть, тем лучше. Потихоньку отремонтируем. Не бойся, Тофик – свой человек. Не привык задавать вопросы, как некоторые твои ответственные секретари. Черт подери, почему ты сразу не вернулась домой? Зачем поехала на работу?

– У меня была назначена редколлегия, – пробормотала Евгения, чувствуя себя идиоткой. – Кроме того, я подумала, что мое отсутствие на работе может вызвать подозрения. Это что-то типа алиби… Саш, я говорю ерунду?

Он смотрел на нее так, словно хотел крепко выбранить, но в конце концов понял, что от этого сейчас не будет толку. Его жена была измотана до предела, и его суровая отповедь вызвала бы только новую волну слез.