Когда цветёт акация

– Сначала нужно проверить, не изменился ли состав воды, нет ли токсинов вредных для морских обитателей. А потом уже решать, как извлечь выгоду.

Никита протянул руку и слегка сжал пальцы Юли.

– Всё равно спасибо тебе за идею.

Гай, глядя на них, почувствовал раздражение.

«Пару суток отсутствовал, а они уже за ручки держатся».

Юля освободила пальцы из захвата Никиты. На обычно бесстрастном лице Гая читалась злость. Эта эмоция обрадовала её. Может, он не такой уж ледяной и безразличный, каким хочет казаться. Благодаря Гаю её дни наполнились светлой радостью. Ей достаточно было увидеть его утром, и всё вокруг окрашивалось в радужные краски, а если удавалось поймать его редкую улыбку, душа сразу наполнялась счастьем. Растущим чувствам не могла помешать и довольно жёсткая характеристика, данная Димой Ильичёву и Холодову. Он честно предупредил подруг, общение с этими ребятами может принести им кучу неприятностей: они расстаются с девушками часто и быстро, ни к кому не привязываются. Ася подтвердила слова Димы, некоторые «доброжелатели», заметив её в компании Гая и Дана, сочли своим долгом рассказать о них. Особенно хлёсткую оценку получил Ильичёв.

– Думаю, ребята обидели не одну девушку. И если Холодову приписывают пару страдалиц, то Дан рекордсмен по разбитым сердцам, – с грустью поведала Ася. – Но Юль, даже зная это, ты можешь отказаться от Гая? Я от Дана не могу. Пусть поступаю неразумно и глупо, и потом придётся расплачиваться за своё решение, я попытаюсь быть с ним. Вдруг получится.

Юля посмотрела на подругу. И это говорила всегда разумная Ася, которая раньше собиралась выбрать спутника жизни рационально и здраво. Получается, они обе, зная об опасности, всё равно собираются броситься в огонь, будто глупые мотыльки, летящие на свет. А ведь ничего кроме надежды у них нет.

– Ты права, я не могу отказаться от Гая. Только у меня с ним всё гораздо хуже. Дан оказывает тебе знаки внимания, пригласил в театр. А мне от Гая досталась лишь пара улыбок, но я и этому рада. Может, у меня с ним ничего и не случится. Димка говорит: безответная любовь, будто небо без земли. А я всё равно счастлива, что могу это чувствовать.

Ася грустно заключила.

– Мы обе без мозгов из-за эмоций. Если нам разобьют сердце, кроме себя винить некого.

Юля обняла подругу, погладила по её пышным огненного цвета волосам.

– Но если не попробуем, будем жалеть всю жизнь. Разве не так?

– Так.

Юля, вспомнив этот разговор, улыбнулась. Улыбку поймал Гай, его губы шевельнулись в подобии ответной улыбки. Никита, заметив их переглядывания, помрачнел.

– Юля, Дан пригласил Асю на постановку «Короля Лира», а я тебя ещё не успел. Ты пойдёшь за компанию с нами?

Юля едва сдержалась, чтобы не поинтересоваться, а Гай пойдёт?

– Я подумаю. Когда спектакль?

– В субботу. В восемь вечера. Как надумаешь, сообщи мне.

***

Соседка по комнате Крайнова Валерия оказалась весьма странной особой. Она часто прогуливала занятия, словно у неё имелось индульгенция на пропуск лекций. Ася и Юля уходили в университет, а она оставалась в комнате и спала до полудня. Через день по вечерам она исчезала и возвращалась поздно ночью, а иногда и под утро. Старушка вахтёрша благоволила ей и пропускала в общежитие в любое время суток, чего большинству студентов не дозволялось делать. Вернувшись с зарядки, Ася сразу отправилась в душ, а Юля зашла в комнату за банными принадлежностями. Она, стараясь не шуметь, тихонько открыла дверь и на цыпочках направилась к шкафу. К её удивлению Лера уже проснулась и с кружкой кофе сидела на разобранной постели. Зевнув, она ехидно заметила:

– Шпион из тебя вышел бы хреновый. Если движешься на цыпочках, то это ещё не значит, что бесшумно. Лучше идти, перекатываясь с носка на пятку, так получается тише. Учти на будущее.

Юля, взяв с полки полотенца и шампунь, отпарировала ей.

– А нам было бы лучше, если бы ты вела нормальный образ жизни, а не как у летучих мышей. Тогда бы не пришлось передвигаться по комнате, как ниндзя, и разговаривать шепотом.

– А это вас, мадам, совсем не касается, – Лера поставила кружку на подоконник, потянулась, разминая тело. – Каждый живёт, как может и как хочет. Не мне, а вам придётся приспосабливаться: я ничего менять не собираюсь.

– Это мы уже поняли, – произнесла Юля миролюбиво. Не так уж много времени она и Ася проводили в комнате, чтобы затевать разборки с не совсем адекватной соседкой. Они готовились к занятиям либо в библиотеке, либо в учебной комнате общежития.

После водных процедур и завтрака подруги собирались отправиться по магазинам, хотели прикупить одежду к предстоящему выходу в «свет». Для этих целей они распотрошили и свои, и Димкину заначки. Он хоть и возмущался, но отдал денежки, накопленные на «чёрный день». Однако, поставил условие: за покупками отправится вместе с ними.

– Присмотрю за вами. А то, чтобы поразить воображение своих спутников, приобретёте ещё что-нибудь вульгарное.

Юля хихикнула. Димку не провести. Он сразу догадался, на какие наряды они нацелились. А почему бы и нет? Хотелось показаться во всей красе. Чтобы ах! И дыхание в зобу спёрло. То есть в горле. Маленькие чёрные платья, как полагается каждой порядочной женщине, у них имелись, но если наденут одновременно, будут смешно смотреться: как мама и дочка. Ася выше на голову и гораздо крупнее Юли, поэтому выглядела старше.

На улице моросил мелкий дождик, похожий на прозрачную водяную пыль, небо затянуло неразрывным серым покрывалом из туч. Выйдя из автобуса на центральной улице, где расположилось большинство небольших магазинчиков, чтобы не намокнуть, они стали перебегать от одного бутика к другому.

Девушки не пожалели, что взяли с собой Диму, он изрядно повеселил, как их самих, так и продавщиц, комментируя каждый наряд.

– В этом цветастом платье, только на рынок кислой капустой торговать, – изрёк он, разглядывая Асю в наряде, украшенном крупными фиолетовыми розами.

– А почему кислой? – удивилась та.

– Потому что аж скулы сводит.

Юлин белый брючной костюм, показавшийся ей верхом элегантности, тоже забраковал.

– Покрой у него такой, будто ты больничную униформу нацепила.

Платья со слишком большим вырезом на груди Дмитрий отклонял сразу, заявив, что для мужского воображения ничего не остаётся, всё на виду. Одни наряды отвергались из-за длины, другие из-за ширины. Наконец он одобрил для Юли шёлковое платье без рукавов цвета нефрит, будто кто-то рассыпал по ткани редкие веточки цветущей ивы. Кружевной воротничок немного светлее основного тона очень украшал наряд. Прямого покроя платье неплотно облегало фигуру, зрительно чуть увеличивая бёдра, делая фигуру более женственной. В нём Юля выглядела старше и как-то даже строже. Небольшие разрезы по бокам узкой юбки давали возможность удобно двигаться. Для Аси он отыскал наряд, делающий её моложе и скрывающий широкие бедра и большую грудь. Струящаяся ткань цвета синей стали в мелкую едва заметную крапинку подчёркивало тонкую талию, маскируя излишние объёмы в других местах тела.

– Эх, Димка, не на того ты учишься, – вздохнула Ася, поправляя прозрачные рукава платья. – Тебе бы женщин одевать…

– Нетушки, – ухмыльнулся Дмитрий. – Хлопотное это дело, мне и вас хватает. Теперь пошли сумочки и обувь подбирать.

Юля замахала руками.

– Не хочу. Надоело. Мы и так полдня потратили на магазины. У меня есть хорошие чёрные туфли, а у Аси тёмно-синие. Как раз подойдут. Сумочку одну на двоих прихватим.

Дмитрий покачал головой.

– Юлька, ты меня позоришь: чёрные туфли под зелёного оттенка платье – это нонсенс. А вот Асины будут к месту.

Пришлось ещё пару часов бродить по торговым точкам, пока Дима не отыскал кремового цвета туфли и клатч для Юли, и для Аси крохотную, размером с женский носовой платок, сумочку.

К вечеру распогодилось, выглянуло тусклое жёлтое солнце, осветило умытые улицы города. Дождь, создавая осенний гербарий, приклеил мокрые листья к плитке тротуара, и теперь они цеплялись к подошве обуви, нарушая природный рисунок.

– Дим, ты же против, чтобы мы общались с ребятами, а сам собираешь нас в театр, будто к сватовству готовишь, – ухмыльнулась Юля, бережно держа пакеты с покупками.

Проезжающая мимо машина громко засигналив, заглушила его слова. Из-под колёс автомобиля выпорхнула взлохмаченная ворона с куском батона в клюве. Перебирая лапами, она деловито доковыляла до тротуара. Бросив добычу на плитку, спокойно принялась есть хлеб. Юля, удивившись наглости пернатой разбойницы, забыла, о чём спрашивала Диму. Приблизившись к вороне, она дотронулась до крыла пальцем. Птица повернула голову и резко ударила Юльку клювом по руке.

– Ой! – вскрикнула та.

Димка засмеялся.

– Захотелось птичку погладить? А она решила ты у неё хлеб отнимаешь.