Когда цветёт акация

Гай хмыкнул.

– А если они специально так сделали?

Никита вступился за девушек.

– Точно не специально, директор салона сказала: еле уговорила их померять платья.

– И ты веришь? – поддержал друга Дан. – Женская солидарность – великая сила.

Никита разозлился.

– Зачем вы вообще хотите встречаться с ними, если подозреваете их во всём?

– А ты чего вдруг стал таким понимающим? – Дан похлопал Никиту по плечу. – Позволь нам самим разобраться… – Он замолчал, заметив, что девушки вышли из салона.

Гай бросил взгляд на Юлю и вдруг пожалел, что не видел её в свадебном платье. Интересно, понравилось бы ему, как она выглядела.

– Привет. Вы освободились?

Юля кивнула.

– С нами полностью рассчитались. Теперь мы богаты. Да, Ась?

– Точно. Ребята, пойдёмте с нами ужинать? Мы с Юлей голодные, как волки. Сегодня мы угощаем. Вам нравится абхазская кухня?

Никита поднял руки.

– Я за. Мне всё равно, что есть.

Гай кивнул.

– Можно попробовать,

Ребята даже не подозревали, что в Краснодаре имеется ресторан с абхазской кухней. Юля заказала солянку, попросив сделать её менее острой, хачапури с сыром и рулетики из баклажанов. Дан, попробовав солянку, удивился:

– Не похожа на обычную солянку. Скорее напоминает гуляш с травами.

– Она готовится из свежей говядины, лука, томатов и солёных огурцов, – объяснила Юля. – Я её очень люблю. У нас дома только папа готовит солянку, маме не доверяет. Правда, у него она получается жгуче-острая.

Дан, решив отметить первую совместную трапезу вне привычной столовой, заказал красное вино. Юля не стала прихлёбывать по глоточку, выпила сразу весь бокал и принялась с аппетитом уплетать еду. Гай посмотрел на её порозовевшие щёки, блестящие глаза и невольно залюбовался лицом девушки. Для себя он решил, раз его тянет к ней, сопротивляться больше не будет. В конце концов молодость даётся один раз, когда ещё наслаждаться жизнью, как не сейчас.

***

Гай думал, что из-за неопытности Юли в амурных делах их отношения будут развиваться медленно и со скрипом, поэтому не собирался торопить события. Но всё оказалось не так, как он предполагал. На первом же свидании произошло то, к чему он совершенно не был готов. В тёмном кинозале Гай взял руку Юли в свою ладонь, нежно погладил большим пальцем атласную кожу на внутренней стороне сгиба кисти, ощутил, как убыстрился пульс девушки. Она осторожно высвободила пальцы и, наклонившись к уху Гая, прошептала:

– Вряд ли я смогу смотреть фильм, когда ты так касаешься моей руки.

Гай повернул голову, их лица почти соприкоснулись.

– Тебя это волнует?

Юля ощутила его дыхание на своём лице, наклонилась ещё ближе, теперь её губы находились лишь в паре сантиметров от его.

– А тебя?

Гай, уловив чистый, нежный аромат, присущий девушке, почувствовал, как его ровный сердечный ритм дал сбой. Ему захотелось прикоснуться к её губам, но она быстро отодвинулась. Он испытал лёгкую досаду. Юля, покосившись на его лицо, плохо различимое в мигающем свете от экрана, снова наклонилась к нему.

– Я против поцелуев в кинозале. Меня это смущает.

Гаю ничего не оставалось, как пожать плечами. Хотя, она вряд ли заметила это движение

– Понятно.

К счастью, кинокартина попалась интересная, а Юля оказалась очень эмоциональным зрителем. Вскоре Гай забыл о неловкости и с удовольствием стал наблюдать за реакцией девушки. В страшных местах она вскрикивала, закрывала глаза ладонями, хватала его за рукав куртки, а в особо опасных ситуациях переживала и негромко возмущалась. Как ни странно, просмотр фильма вместе с Юлей доставил ему огромное удовольствие и поднял настроение. Выйдя из кинотеатра, они минут десять делились впечатлениями. Гай бросил взгляд на часы.

– Девять вечера, до закрытия общежития ещё два часа. Куда направимся? Может, в кафе? Перекусим чего-нибудь.

Юля посмотрела на него и улыбнулась.

– Ты хочешь есть?

– Не очень. Я поужинал.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Юля. – Давай перед сном прогуляемся по парку.

– Ладно, – Гай, взяв её руку в свою, повёл по аллее за кинотеатр.

Небольшой, но довольно старый парк располагался неподалёку от студенческого городка. Дома со всех сторон теснили этот клочок зелени. Дороги, будто гигантские удавы, оплетали его, грозя задушить в асфальтовых тисках, но пока он держался. В парке, преимущественно засаженном липами и клёнами, пахло сухой листвой, к этому аромату увядания добавлялся горьковатый запах осенних цветов: дубков, хризантем, гелениума и бархатцев. Осень постаралась засыпать дорожки парка разноцветной листвой, и теперь она шелестела под ногами, создавая уютную атмосферу.

– Я ничего о тебе не знаю, расскажи хоть немного, – попросила Юля.

– Особо говорить не о чем. Родился в Армавире, там же провёл детство и юность, потом поступил в университет. Сейчас учусь на четвёртом курсе. Я единственный ребёнок в семье. Отец работает бухгалтером на заводе металлоконструкций, мама актриса театра. – Гай покосился на Юлю. – Ну как на вопросы твоей анкеты ответил?

– В общих чертах, – хмыкнула она. – Оказывается, я жила в часе езды от тебя.

– Серьёзно? – удивился Гай.

– Ага. Я, Ася и Димка из Гулькевичи. Мы тоже единственные дети у родителей. Иногда я думаю, а почему так вышло? Родителям было лень заводить ещё детей? Или миссию по рождению наследников считали выполненной? Но меня никогда не расстраивало отсутствие братьев и сестёр, их мне заменили Димка с Асей. Моя семья попроще: мама домохозяйка, а папа дальнобойщик.

– Ты, я вижу, очень близка с Асей и Димой?

– Мы как родные.

Гай усмехнулся.

– Неужели никогда не ссорились?

– Ещё как. Даже дрались. Но всегда быстро мирились. Надо отдать должное родителям: они не устраивали из-за нас разборки. Правда, мы и не ябедничали. Я и Юля часто зависали у Димки дома, его мама шила нашим куклам платья, а мой папа любил играть с Димкой в шахматы и нарды. Бабушка Аси учила нас готовить. Думаю, мы воспринимали свои семьи, как одну большую. Подрастая, поняли: у каждого взрослого свои недостатки и достоинства. И как бы нам ни хотелось, ничего изменить не получится.