Жизнь длиною в лето. Книга 2

– А ты нормальный, если пришёл сюда? – огрызнулась Кармель.

– Потому и пришёл, что увидел чокнутую в купальнике, дефилирующую к речке.

– Мне нужно было привести себя в порядок. Я поеду в город. – Кармель обхватила себя за плечи.

– Для тебя важнее всего почистить пёрышки? – крикнул он вслед, злясь на эту идиотку. Как её только выпустили из дому, экстрасеншу хренову.

– Тебе какое дело, любитель блатных песенок? – огрызнулась Кармель, дрожа всем телом от холода. Оказалось: она безумно рада его присутствию.

Мокрая футбола облепила торс Тимура, давая возможность полюбоваться на его мускулатуру. Сообразив, что слишком долго его рассматривает, Кармель подхватила бутылочку с шампунем и направилась к тропинке, ведущей в лагерь. Он догнал и развернул её к себе.

– Не стоит девушке бродить в одиночестве.

Сквозь пелену дождя обрисовался еле заметный силуэт Кати.

– Кармель, неприлично девушке почти голой находиться рядом с малознакомым мужчиной.

– Кать, только не сейчас… – словно актёр в театре, чуть в сторону прошептала Кармель.

Силуэт Кати растворился в потоке воды, льющейся с неба.

– Что ты там бормочешь? – поинтересовался Тимур.

Кармель тряхнула мокрыми волосами и облизнула губы. Совершенно глупый трюк, но он всегда действовал безотказно.

– Слишком наигранно, дорогая Кармель. Со мной такие штучки не проходят, – засмеялся Тимур. – И вопреки своим словам притянул её к себе ближе и принялся жадно целовать мокрое лицо и мягкие податливые губы девушки.

Кармель почувствовала, что в ней разгорается тот самый пожар, о котором она читала в книгах и слышала от подруги. Её губы горели от поцелуев, а на коже каждая клеточка вдруг стала болезненно чувствительной. Тимур оторвался от губ девушки и долго посмотрел в её непроницаемо чёрные глаза. Кармель улыбалась чуть лукавой хмельной улыбкой. Мир вокруг неё кружился в водяном вальсе.

– Действительно, не стоит бродить одной, зацелуют, – хмыкнула она, запечатлела поцелуй на колючей щеке Тимура и, выбравшись из кольца его рук, быстро пошла по тропинке.

Кармель еле сдерживалась, чтобы не побежать вприпрыжку. Она чувствовала себя счастливой и необыкновенно живой, словно до этого существовала в полусне. Сейчас ей нравилось всё: серебристая пелена дождя, лохматые, чёрные тучи, скребущие брюхом по верхушкам деревьев и даже скользкая от влаги трава.

«Как много лет любовь во мне спала. Мне это слово ни о чём не говорило…», – пропела пару строк Кармель, влетая в палатку.

– Не нравится мне этот монгол, – пробурчала Катя. – Про таких говорят: себе на уме. Ты бы с ним поосторожнее.

Кармель обняла воздух на том месте, где стояла призрачная подруга.

– Зато мне он очень, очень нравится. И я ему нравлюсь. Кать, поверь, я знаю, как понять, что мужчина увлечён по-настоящему. Много раз наблюдала эти признаки. Когда он смотрел на меня… кстати, оказалось: у него не чёрные, а тёмно-карие глаза. Так вот, когда он посмотрел на меня, у него увеличились зрачки, затрепетали крылья носа, усилилось сердцебиение.

– Непохоже, что ты влюблена, – обрадовалась Катя. – Говоришь, словно доктор на приёме.

Кармель вытерлась полотенцем насухо, принялась одеваться.

– Ошибаешься, Катя. Я отметила это мельком. У меня самой сердце чуть не выскочило из грудной клетки. А как он приятно пахнет… не одеколоном, нет. Запах его кожи, вкус губ…обалдеть. Мне понравилось целоваться с ним. Никогда такого раньше не чувствовала.

– Ладно, ладно, – смутилась Катя. – Можно без подробностей. Ты уверена, что он ощущал то же самое, что и ты?

Кармель проверила сумку-корзинку, надела резиновые сапожки, накинула прозрачный плащ-дождевик.

– Amor et tussis non celatur, – вздохнула она. – Очень на это надеюсь.

– Ну и что ты мне сказала?

– Это на латинском языке. Любовь и кашель не скрыть.

Катя вышла за Кармель под навес. Лиска спала на маленькой подушечке рядом с открытой клеткой Апельсинчика. Сам кролик грыз под столиком сухарь.

– Вы остаётесь, с собой не беру. Сидеть дома, в лес не шляться, – наставительно произнесла Кармель.

Лиска открыла один глаз и лениво шлёпнула хвостом. Апельсинчик догрыз сухарь и стал пробовать траву под навесом. На дождь он старался не высовываться.

– Кать, ну зачем ты всё испортила? Да ну тебя! Я не ошибаюсь, – твёрдо произнесла Кармель, пытаясь прежде всего, уверить себя.

Но память, как назло подкидывала одно воспоминание за другим.

Вот она выслушивает признание в любви однокурсника и с досадой думает: «Неужели он не чувствует её равнодушия и притворства. Слепой что ли?». А ведь Катя права, влюблённые мужчины не слышали их с Леной слов и оправданий: ошибка вышла, останемся друзьями, ты хороший, ещё встретишь свою половинку. Они уверяли: «Я знаю, ты меня тоже любишь». Или: «Моей любви хватит на двоих. Только со мной ты будешь счастлива». А что если она тоже принимает желаемое за действительное. Да нет! Чепуха. Тимур целовал её с такой страстью.

Ельня встретила её мелким моросящим дождём. Водяная пыль висела в воздухе, размывая очертания улиц и домов. Кармель заправила машину под завязку, купила продукты, возле одного из жилых домов выкинула мусор в контейнер.

– Ты забыла про батарейки? – напомнила Катя.

– Точно! Сашок просил купить, мне они тоже нужны для фонариков.

Она взяла батарейки с запасом. На выезде из города Кармель зашла в магазин и купила коробку сливочного пломбира в шоколаде.

– Куда столько? – удивилась Катя. – Наверно, вкусно? Я только раз в жизни попробовала мороженое.

Кармель сглотнула комок в горле. Ей невыносимо стало жалко Катю. Это простое упоминание о сладости показало, насколько короткой получилась жизнь подруги.

– Хочу угостить поисковиков.

На обратном пути дождь снова усилился, машина вновь поплыла в сплошном потоке воды. Кармель съехала с шоссе на грунтовку и повела «Ниву» черепашьей скоростью. При подъезде к лагерю оказалось: дорогу совсем развезло. Пришлось оставить машину на краю луга, не доезжая до стоянки. Кармель поняла, все покупки сразу не донесёт – вытащила коробку с мороженым и направилась к палаткам. Поисковики заканчивали обедать, когда появилась запыхавшаяся Кармель.

– Всем привет. – Она поставила мокрую коробку на край стола. – Я решила поднять вам немного настроение. Угощайтесь.

Сашок разрезал ножом скотч – открыл коробку.

– Ух ты, мороженое! – Он стал вытаскивать пачки пломбира из коробки и передавать другим.

– С чего вдруг такая щедрость, – поинтересовалась Лина, не прикасаясь к мороженому, положенному возле её чашки.

Кармель улыбнулась и соврала:

– У меня сегодня день рождения.

«Ничего, что оно через два месяца, – подумала она. – Кому будет плохо от этой маленькой лжи, а девушки не смогут отказаться от угощения. В день рождения непринято обижать именинников».