Жизнь длиною в лето. Книга 1

– Ты когда повзрослеешь – поймёшь: иногда у взрослых возникают потребности. Мы с твоим папой женаты уже много лет и скажем так: немного поднадоели друг другу. Не бойся, мы не собираемся расходиться. Семья для нас главнее всего. А это так небольшой адюльтер…

Кармель сгорала от стыда и разочарования.

– Уйди, пожалуйста, я не хочу тебя видеть, – процедила она сквозь зубы.

– Уйду. Только будь добра, не говори отцу. Он не простит, что я принимала мужчину в нашем доме. Я перепила шампанского и совершила глупость. – Ася Ивановна дотронулась до плеча дочери.

Кармель дёрнула плечом.

– Значит, вне дома можно?

– В рамках приличия. Думаешь твой отец ангел? Да он первый начал мне изменять, – разозлилась мать.

Кармель затошнило от гадливости и отвращения. Неужели они притворялись любящими супругами все эти годы. А она так гордилась своей семьей.

– Уйди!

Ася Ивановна попыталась взять дочь за руку.

– Сначала пообещай, что не донесешь отцу.

– Обещаю. Только оставь меня в покое.

– Я с большим уважением отношусь к твоему отцу и очень люблю вас. Но это отдушина для тела и души, она не имеет к вам никакого отношения, – пробормотала мать.

Кармель закрыла руками уши.

Сейчас за столом она вспомнила тот давний случай. Он навсегда изменил её отношение к родителям. Кармель ничего не сообщила отцу, долгое время с трудом общалась с матерью, обходясь парой слов. С тех пор она стала замечать то, на что прежде не обращала внимания. Отлучки матери к подругам, частые якобы девичьи посиделки, бесконечные визиты в салоны красоты и парикмахерскую. Отец тоже задерживался на работе, встречал нужных людей, ездил по делам в другие города. Постепенно Кармель привыкла к таким отношениям в семье, которые её брат совершенно спокойно называл партнерскими. Она попробовала с ним поговорить. Эйтан выслушал, он был старше сестры всего на три года, но выглядел взрослым мужчиной.

–Ты ведешь себя, как недалекая дурочка. Неужели веришь в вечную любовь? – Заметив её смущение, брат засмеялся: – Ах, ну да. Девичьи грезы о принце и любви до гроба. А на деле: страсть проходит и остается в лучшем случае уважение, совместные дети и нажитое добро. Скажи, что бы ты выбрала: развод родителей, неуверенность в будущем или вот такие партнерские, приличные отношения между папой и мамой.

Кармель задумалась.

– Молчишь?

Она не хотела развода, не хотела выбирать с кем из родителей жить. Брат продолжил:

– Карамелька, – Эйтан назвал её детской кличкой, – будь реалисткой и не забивай себе голову всякой ерундой. Личная жизнь родителей тебя не касается. Не твое это дело. Понимаешь?

Она кивнула. Брат, обладал аналитическим складом ума, увлекался точными науками, закончил аспирантуру и сейчас писал диссертацию по математике. Эйтан с детства подвергал всё анализу и разбору. Кармель посмотрела в его непроницаемое спокойное лицо.

– Ты никогда не влюблялся?

– Из чего ты сделала такой вывод? – усмехнулся брат. – Ошибаешься. Много раз. Но мне быстро становилось скучно. Большинство девушек глупы и надоедливы. Аж скулы сводит. Не для твоих, Карамелька, ушей, но все-таки скажу: женщины нужны только для одного. – Эйтан потрепал её за ухо как щенка.

Она сердито увернулась.

–Но ты, моя сестренка, а потому особенная. Я голову сверну тому, кто тебя обидит, – пообещал он.

И вот сегодня утром Кармель нечаянно подставила мать, разрушив хрупкое равновесие в семье. Эйтан догадался, о чем она думает и спокойно процедил:

– Не переживай. Отец на время лишит маму финансирования. Впредь она хорошо подумает, прежде чем одаривать смазливых массажистов и выставлять отца, и себя в том числе, на посмешище. Её поведение может повредить его бизнесу. Ты не виновата, что мама поглупела на старости лет.

– Слышала бы мама, как ты говоришь о ней. Она никому не признается, что ей скоро исполнится пятьдесят, – улыбнулась Кармель. – Будто по нам, её детям, не видно возраста.

***

Натан Михаэлевич руководил собственной небольшой мебельной фабрикой. Семье Гориславских принадлежали четыре мебельных магазина в городе и три в районе. Эйтан, уйдя в науку, не оправдал надежд отца. Хотя Натан со временем мечтал передать дело сыну, всё же он гордился умным наследником и всегда повторял:

– Евреи или финансисты, или музыканты, или ученые – другого не дано.

Натана не смущало то, что его сын еврей только наполовину. В свое время он женился на своей секретарше против воли родителей. Сделав одну ошибку – вторую не собирался. Мать не одобрила бы развод, да и детей Ася подарила ему умных и красивых. Перестройка застала Натана в кресле директора мебельной фабрики, которая выпускала допотопных монстров: древнего вида несовременные диваны, шифоньеры, мебельные гарнитуры. Продукция, даже такая, раскупалась быстро, устаревшее оборудование много лет не менялось. В начале девяностых начались перебои с финансированием, государство месяцами не выплачивало зарплату. Натан быстро сориентировался. Он решил акционировать предприятие. Выпустили акции, которые раздали рабочим, на короткое время они стали владельцами фабрики. Акции-фантики Натан выкупил у голодных трудяг и служащих. Фабрика перешла в его полную собственность. С деньгами помогли родители, перебравшиеся в Израиль и сумевшие неплохо устроиться. Надо отдать должное Натану, он работал как каторжный, пока фабрика не начала приносить прибыль. Он дневал и ночевал на работе. Рабочие прошли обучение и теперь трудились в тёплых цехах на новом оборудовании. Его предприятие стало выпускать современную красивую мебель, как премиум класса из дорогих пород дерева, так и дешёвую из прессованных опилок. Только через десять лет в две тысячи втором семья из трехкомнатной квартиры, оставленной при отъезде родителями Натана в Израиль, переехала в новый трехэтажный дом в тихом районе города. Ему исполнилось сорок лет, он гордился, что осуществил свою мечту: построил дом, организовал любимое дело и воспитал талантливого сына. Эйтан окончил школу в пятнадцать лет, поступил в Кубанский университет на факультет прикладной математики и успешно в нём отучился.

Натан женился в двадцать четыре гола, будучи ещё инженером на фабрике. Единственный раз он осмелился поступить по-своему, потеряв голову от красоты и обаяния светловолосой прелестницы Аси. Понимал, что разбил сердце матери, присмотревшей ему в жены тихую еврейку. Спустя девять лет он понял свою ошибку, но уже было поздно. В семье появились дети. Жена Ася из скромной девушки превратилась в циничную бабу, выторговывающую себе наряды и украшения ласками. Дети подросли, дочь пошла в садик, сын в школу. Ася же занялась собой. Она холила и лелеяла свою красоту, занимаясь в тренажерном зале, посещая бассейн и массажные салоны. Натан любил жену, но был не настолько слеп, чтобы не заметить её холодности. Вскоре он заподозрил Асю в неверности. Его подозрения подтвердились, с этого момента началось охлаждение и с его стороны. Натан не смог простить жену, их брак превратился в пустую формальность. Они сохраняли видимость супружеских отношений, и это устраивало обоих. По негласной договоренности супруги соблюдали осторожность и благоразумие. Ася не хотела потерять обеспеченную и удобную жизнь. Натан не собирался менять женщину, родившую ему детей, на новую жену, тем более что такой же страсти, которую он испытывал к Асе, больше никто у него не вызывал. Но наказать супругу за непослушание все же требовалось.

***

День, который с утра пошел наперекосяк, продолжился дальше в таком же духе, даже хуже. Кармель переодела выпачканное платье и поехала в институт. Она догадывалась, что подруга может обидеться на её вчерашнее поведение на даче семьи Розовых. Но утешала себя мыслью: она всё объяснит Елене, и та простит.

Дело в том, что подружки не в первый раз соперничали из-за мужчин. Обычно у девушек это выливалось в интересное захватывающее приключение-игру, которое развлекало обеих. Они дружили со школы. Кармель испытывала к Лене особую благодарность: когда-то она единственная встретила её, новенькую девочку, пришедшую к ним в шестой класс, радушно. После переезда из квартиры в дом, находящийся на другом конце города, родители перевели Кармель в ближайшую школу. И надо же было так случиться: в конце августа она заболела и выздоровела только к десятому сентября. Отец торопился на работу, мама не захотела отменить сеанс массажа, поэтому в новую школу её отвел брат. Он спешил на занятия в университет, считал, что сестрёнка уже большая девочка и со всеми проблемами должна справляться сама. Эйтан довел её до школы и побежал на автостанцию. Брат учился в Краснодаре и приезжал домой на выходные. Это потом, когда ему исполнится восемнадцать лет, отец подарит машину, а пока Натан Михаэлевич считал, что трудности закаляют мужчину. Попросту говоря, он обижался на сына и не желал видеть его математиком. Смирился Натан с выбранной профессией сына только через два года, а пока Эйтан добирался до места учебы, как большинство студентов. Занятия в школе уже начались – Кармель бродила по пустым коридорам, разыскивая шестой «А». Наконец на втором этаже она обнаружила искомый кабинет. Посмотрела на часы – до конца урока оставалось десять минут. Её сердце колотилось от страха. Кармель представляла, как все станут смотреть на неё и обсуждать. Она просила родителей оставить её в прежней школе, но отец был неумолим.

– Учись преодолевать страх, иначе ничего в жизни не добьешься.

Зазвенел звонок, дети высыпали в коридор. Кармель робко открыла дверь и зашла в полупустой класс.

– Девочка, ты не перепутала класс?

На вопрос учителя Кармель покачала головой.

– Погоди-ка, ты новенькая?

Кармель кивнула.

– Вспомнила, первого сентября ко мне в класс должна была поступить Гориславская Карамель, – удивлённо произнесла учительница, найдя запись в журнале.

Дети, оставшиеся в классе, засмеялись и стали с любопытством разглядывать новенькую.

– Кармель, – тихо произнесла девочка.

Учительница наклонилась к ней и поинтересовалась:

– Говори громче. Что ты там бормочешь? Почему опоздала?

Девочка кашлянула и сказала громче:

– Меня зовут Кармель. Я болела.

– Ну, хорошо. Проходи, садись.