Оборотень по объявлению. Моя свободная пара

– Нет. Мой папа от другой женщины, слава ядрену батону! Моя настоящая бабушка рано покинула этот мир, а новая жена заставила деда быстренько присоединиться к миру усопших. Так что половина логова – моя. И попрошу больше не водить сюда кого попало. И это… одевайся, ладно? И не в мою одежду.

Арсений закрыл дверь в крохотную комнату, куда затащил Буру и Сашу, и послышался скрежет, словно кабинка лифта поехала. А когда я дернула ручку на себя, то никого не увидела.

Вот это да!

Это что же, получается, жить вместе с медолисом придется? И как делить все будем?Я оглянулась и внимательно осмотрела логово. Гостиная, дверь в спальню, дверь в кладовую, дверь в крохотную “лифтовую-грузовую”, в которой ребята отправились наверх. И еще две двери: скорее всего в туалет и на кухню.

Арсений вернулся через минут пять жутко довольный собой, но почему-то с красными глазами.

Медолис посмотрел на себя и отряхнулся:– Я так и вижу на твоем лице подпись шалости. Стоит беспокоиться за парней? – спросила я.

– Слышала про последнее исследование ученых? При физических нагрузках очень полезно плакать. Снижается уровень кортизола в крови. Представляешь, ядрен-батон?

Он это всерьез? Правда, плакал, пока Сашу и Буру таскал?

– Ну как, уменьшил гормон стресса в организме? – спросила я, до сих пор рассчитывая, что он шутит.

– Раза в три. Реально работает, ядрен батон! – Медолис посмотрел на свою толстовку, в которой словно в стог сена залез, потом на меня и тяжело вздохнул.

Еще раз посмотрел на себя, потом снова на свою одежду на мне.

– Да куплю я себе одежду, и свою привезу. Не косись так, – пробормотала я.

Медолис снял толстовку, остался в футболке и штанах, и с умоляющим выражением лица протянул травяной верх мне:

– Не очистишь, ядрен батон?

– Вот еще! – фыркнула я.

– Я ради тебя старался, ядрен батон, – Арс захлопал глазками совершенно по-детски, но с его яркой внешностью это смотрелось скорее мило.

Ох, и не одно сердце красноволосый разобьет. В норе ему проходу девчонки давно давать перестали. Бешеная и обаятельная натура, язык как помело, ум – как ядовитый клинок ножа. Для меня – это слишком, а девчонкам нравился жуть как. И знал это, засранец.

Вон как сейчас на совесть давит!

Я нехотя забрала одежду, села на диван и спросила:

– Слушай, Арс… Я же могу тебя так называть? А то Арсений слишком официально, Сеня тебя не нравится.

Медолис кивнул.

– Так вот, Арс, ты не пробовал бороться со своими словами-паразитами? Так частишь, что иногда бесит.

Мне надо было немного залезть медолису под шкуру, чтобы он остудил пыл и перестал использовать свои приемчики на девушках. Между нами надо сразу провести черту. Только соседи по норе, не больше. А

– Это не паразиты, а присказка. Ничего ты не понимаешь, ядрен батон, – Арс сразу прекратил хорохориться, сел рядом, настроил изображение так, чтобы мы видели крыльцо и двух молодцев на нем.

Вот, теперь с ним можно говорить нормально.

– Они сейчас войдут снова? – спросила я.

– Не смогут, ядрен батон. Я закрыл тот лаз, – Лис закинул одну ногу коленом на диван, повернулся ко мне всем корпусом, положил руку на спинку дивана и с придыханием сказал: – Ну, теперь рассказывай.

Моя тактика по сбиванию спеси сработала на павлинью сторону лиса, но не на любопытную. Что ж, вопрос вполне логичный. Но вот если бы я сама знала, что сказать.

Я складывала сухие травинки и колючки с толстовки на столик кофейный столик и старалась не думать о двух ребятах на экране. Получалось плохо. Я жутко злилась из-за этого.

Нет, ну что им надо? Приперлись!

Один предатель, второй – трус. Что так осмелели-то оба?

Медолис свистнул, привлекая внимание.

– Что? Не свисти, денег не будет, – очнулась от своих мыслей я.

– Бедствуешь, ядрен батон? С чего такие поговорки?

– Не шикую.

Я оставляла себе только на необходимое, а остально отправляла на помощь деткам. Оказывается, в мире людей столько смертельных болезней! Я хотела хоть чем-то помочь.

– И что, даже родители деньги не переводят, ядрен батон? – Медолис придвинулся еще ближе.

– Я не беру. Сама же ушла из дома. Значит, должна сама зарабатывать.

Арс разочарованно закатил глаза к потолку, отодвинулся от меня и повернулся к телевизору. Сложил руки в замок на груди, а ноги закинул на туалетный столик:

– Я всеядный, но если ты веганка, то будут проблемы, ядрен батон.

Ого! Пошло обсуждение совместной жизни.

– Я не буду для тебя готовить, – сразу решила прояснить я.

– А для себя будешь, ядрен батон?

Если я скажу ему, что последний раз ела домашнюю пищу полгода назад, он не поверит. Лучше промолчу.

Впрочем, с его бешеной энергией и не мудрено. У него ее столько, что как еще не разорвало – не знаю. Но я сразу поняла, о ком он. Мои мысли только ими и заняты.– Итак, кто из этих двоих, ядрен батон? – спросил Арс, скача с темы на тему.

– Ни один из них.

– Тогда я, что ли, ядрен батон? – Медолис обнял себя руками. – Я не готов, молод и богат.

– С чего это ты богат? И я не поняла, готов будешь, когда беден станешь?

– Конечно! Чтобы проверить свою половинку на “в здоровье, бедности и чего-то там еще”, ядрен батон. А питательным я стал, потому что свой магазин в центре открыл.

Питательным? Аха-ха. Классно он подметил паразитирующий образ жизни некоторых дев.