Ночное проклятие

– Бах! – познакомила меня с ним тетка.

– А почему Бах? – я протянула руку к мягкой шкурке животного и провела по спинке. Грудное мурчание наполнило дом.

– А потому что постоянно падает! – засмеялась Вика, старательно избегая смотреть на меня. – И в этом я не виновата! Мое проклятье действует только на людей. Деревенским собакам оно нипочем, я проверяла!

– Может, оно действует только на кошек? – засмеялась я.

– Давай я сяду, тогда точно не упаду, – я громко села на стул, не забыв перетащить с собой и кота. Бах был не против. Судя по большому животу, он недавно поел, и никакая незваная гостья его не смущала. – А то невозможно так разговаривать.

Вика села напротив и приоткрыла один глаз, с опаской смотря на меня. Я сидела смирно и не двигалась. На всякий случай. А вот Бах свалился с моих коленок на пол.

– Это не я! – показала пальцем на своего питомца девушка. Назвать её женщиной у меня даже в мыслях язык не поворачивался. Мало того, что она еще для этого статуса молода, так в свои тридцать пять она выглядела ничуть не старше меня.

– Верю-верю, сам болтун! – пошутила я, а потом всем моим внимание завладел этот симбиоз старины и техники. Самовар. – И как он работает?

Я крутанула железный узор, и чуть было не залила свой энтузиазм кипятком.

За всем этим увлекательным занятием Вика и не заметила, что уже вовсю смотрит на меня обоими глазами, а я сижу себе приспокойненько. Не падаю, не ломаю себе ничего. Целехонькая!

– Иммунитет выработался! – пожала плечами я, потягивая чай из самовара. Ну как из самовара… Оттуда был только кипяток, а заварка с чабрецом была из обычного керамического чайника. Про себя я гордо именовала сей напиток  деревенским чаем, и с удовольствием потягивала по глоточку.

Про свой любимый карамельный кофе вспомнила, но решила не расстраиваться. Чай тоже сойдет.

– Вельмир, ну рассказывай уже скорее, как ты, как мама? – не выдержала Вика.

– У нас все хорошо, мама сейчас отдыхает… Не звонила, правда, уже два дня, я даже уже переживать начинаю, – я потянула за связку баранок, колоритно украшающую чайник. Разломив мучное колечко пополам, я с удовольствием впилась в одну из половинок зубами.

– Я уверена, что все в порядке. Расслабляется, отдыхает… – Вика погладила меня по руке. – Она все так же действует на мужчин?

– Не то слово! Когда звонила последний раз, на фоне очередной кандидат в женихи разговаривал. Надеюсь, нового папочку она мне не привезет.

– Хих, ну это кто знает… – Вика взяла банку варенья и придвинула ко мне. – А у тебя как на личном? Ты что-то там про блондина говорила?

И как-то странно напряглась. Так-так-так! Что-то мне это не нравится!

А еще говорит – чуть ли не взаперти сидит! Тут явно что-то есть, блондинистая макушка торчит где-то рядом…

Ух, лишь бы не моя! Ну, то есть Алика…

И тут во дворе раздался звук топора.

– Это что? – еле усидела на месте я. Лесник? Дровосек рядом? Или из деревни кто?

Вика зарделась красными пятнами, облизнув ставшими вмиг сухие губы:

– Не обращай внимания, так! – и махнула рукой в сторону окна.

И кто бы устоял? Не выглянул в окно? Только не я!

– Вельмир, – оттаскивала Вика меня за руку от занавески. – Не надо! Он заметит, а я с ним не разговариваю.

– Кто? Мужчина? – понятно, конечно, что если «заметит», то это товарищ мужского пола, но может там дед старый!

– Да! Т-ш-ш! Ты чего так кричишь!

– Я только одним глазком посмотрю! – умоляла я, а сама протягивала руку к занавесочке. – Даже реснички прикрою!

– Вельмир! – а потом покачала головой и попросила: – Только аккуратно, смотри, вот тут занавесочку отгибаешь, и тогда ничего не заметно.

– Да ты, как заяц на волка, из укрытия смотришь! – цокнула языком я и посмотрела именно так, как учила меня тетка. По схеме: занавесочка, за цветочек вниз и…

– Так ты из-за этого блондина так напряглась? – догадалась я.

Во дворе стоял настоящий богатырь. Огромный, с ручищами как дерево, с пшеничными волосами. В руках у него был топор, и я порадовалась, что спряталась за цветок.

Дренаж нормальный, керамзит сверху, вот умница, Вика, все как надо! А сама глазками-то туда.

А этот богатырь с такой силищей всаживал топор в дерево, что я невольно вздрагивала. Жуть.

– А что это он у тебя во дворе делает? – протянула я.

– Не спрашивай про этого барана, – из-за меня Вика пыталась подглядеть за рубкой дров, но если судить по недовольному фырканью – я ей очень мешала. – Появился месяц назад. Знакомиться пришел…

– И?

– Что «И»? И ушел! Я-то не открыла. Потом в деревне встретились, хорошо, что я успела на другую дорогу свернуть!

– Зачем? Познакомилась бы! Какой экземпляр же!

– Ты что?! А потом он всем экземпляром рухнет, как подкошенный, да шею свернет!

– Но ты же за ним здесь подсматриваешь?

Вика засмущалась и все таки кивнула:

– Я из-за фиалки. Она действие проклятия снимает.

– Да ну! – не поверила я. – Тогда что я через нее смотрю? Мне взглядом свернуть ему шею не грозит, а я тут корячусь!

И попыталась выпрямиться, но не тут то было. Вика с шипением вернула мою голову обратно.

– Заметит же!

– А во дворе что он делает-то?

– Повадился ходить! – возмутилась подруга и, чуть отодвинув меня, посмотрела на объект нашего обсуждения. – Забор видела?

– Новый который? Неужели, он?