Академия ЗОЖ

– Прошу! – молоденький гном открыл дверцу пустой поданной кабинки и жестом пригласил внутрь. Поблагодарила улыбкой, пропустила вперед старушку, а после села на жесткое сиденье. На свободные места напротив опустились молодая мама с ребенком, но не успели пассажиры пристегнуться, как лихой гном вставил алмаз в двигатель вагонетки, и та понеслась по рельсам с небывалой бешеной скоростью.

– Мама! – закричала от страха молодая женщина, округлила глаза и вцепилась в сиденье до белых костяшек на руках. Я с удивлением покосилась на трусиху, ожидая такой реакции скорее от пожилой дамы или ребенка, но тем, судя по восторженным лицам, происходящее безумно нравилось! – Зачем гном дал такое ускорение?! Я буду жаловаться в министерство!

– Это я попросила! – довольно заметила возрастная любительница острых ощущений и слегка ущипнула ребенка за щеку: – Дочке твоей тоже нравится, смотри, как смеется! – и хитро сощурила глаза на громогласную.

Лицо ребенка лучилось от удовольствия, а глаза светились, как два светлячка. Мне показалось, что маме можно и потерпеть ради таких эмоций ребенка. Все равно, жалуйся, не жалуйся – никакого результата не добилась бы.

Гномьи шахты – это неприкосновенная территория малого народца. Здесь бесполезно рвать на себе рубаху в обороте, писать проклятия на стенах или спаивать перевозчикам зелье с пожеланиями скорейшей расправы. Не действовало!

Зато трудолюбие и усердие сослужило гномам хорошую службу: благодаря предприимчивости, бородачи переоборудовали старые шахты в транспортную сеть, и теперь любой обладатель монет мог при желании путешествовать по городам, где простирались подземные лабиринты. Добытые потом и кровью гномов алмазы разгоняли вагонетки по рельсам до запредельных скоростей – только ветер в ушах шумел.

Хорошо, хоть гномы заменили старые открытые модели на закрытые, а то вечно приезжаешь на конечную точку с «улетной» прической!

Ну что сказать: и гномам прок, и народу толк! Только главное – монеты не забывай!

В «гостях у крепышей» я сделала три стремительных пересадки и сменила три разношерстные компании пассажиров, промчалась с ветерком по темным туннелям, но наручные часы безжалостно указывали – я опаздывала.

Шахты в столице были наполнены до отказа спешащей толпой: пришлось поработать и неуклюжими ногами, и острыми локтями, чтобы проложить дорогу на выход. Освежающий вечерний воздух привел в чувство после затхлого запаха подземелья, а небеса, подернутые фиолетово-серыми сумерками, так и кричали о скором начале церемонии посвящения.

Когда небо станет черничным, под сводом магического купола академии начнутся показательные выступления выпускников. Я до безумия хотела увидеть легендарных адептов во всей красе и не пропустить ни минуты изумительного зрелища. Газеты писали, что укротители особенно впечатляют девичьи умы! Но я, конечно же, надеялась, что устою!

– Но я же не за этим приехала, правда? Хотя…

Церемония посвящения на открытом воздухе обещала быть фееричной: магические существа чувствовали себя вольготно, как на воле, и находились в щекочущей нервы близости от зрителей. Повсюду слышался визг и радостные крики, а магический барьер, который защищал ликующую толпу, по заверениям преподавателей академии, выдержал бы даже пламя дракона!

Во мне всегда просыпалась необъяснимая жалость к пойманным в Диких землях животным! Беднягам доставались безголовые адепты, что мучили «уходом» весь период обучения! А потом что? Не было ни одного случая, когда выпускники забирали «питомцев» после экзаменов к себе домой. Поговаривали, что на это стоит негласный запрет.

Академию ЗОЖ я видела всего пару раз: когда приезжала в столицу за дипломом о фундаментальном образовании, что выдавали в мэрии города, как раз расположенной недалеко от учебного заведения, а второй раз – захотела еще раз взглянуть на желаемое место учебы. Мы с подружкой тогда ходили за покупками по соседним магазинам. О том, что магия в крови может не откликнуться, я старалась даже не думать.

Территорию академии окружал водный канал с загадочными обитателями, что утягивали в таинственные воды любопытных, а из темной воды поднимались извилистые корни сагала, что образовывали стену зарослей высотой с двухэтажный дом. Я слышала, что любой желающий пробраться в академию тайком или выйти из нее в неурочный час, оказывался опутанным ловкими древесными сетями и висел безропотной мушкой до прихода ректора.

Так, во время второго посещения столицы я видела одного пылкого влюбленного, которого доставали из ловушки с букетом увядших цветов в руках. До сих пор интересно: сумел ли парень перебраться через водяной канал или совершал побег на свидание из стен академии?

Сегодняшним вечером таинственные сагаловые заросли казались иными: шелест листвы и скрип веток выдавали торжественный ритм, а веселое журчание воды в канале вплеталось в  звуки города созвучной мелодией праздника.

– Эй! – громкий шепот заставил остановиться и прислушаться. До ворот академии было рукой подать, там кипела жизнь: гостей встречали местные привидения, что подсвечивали дымчатые тела напольными светильниками, из-за чего становились празднично-разноцветными. Но с южной стороны, где подходила я, было достаточно свободно. Так кто это кого зовет?

– Эй, девушка! – отчетливо и нетерпеливо прозвучало справа, и я осторожно заглянула за низкую ограду канала. Из воды высунулась лохматая голова кикиморы, показались длинные, как водоросли, руки и кокетливо поправили съехавшую на лоб заколку-лягушку. – Хочешь стать несравненно привлекательной для первых красавцев академии? У меня лучшие аксессуары в столице! Отдам недорого!

– Нет, спасибо! – с опаской покосилась на свои руки, которые неведомо как оказались обвешанными странными сережками, бусами, браслетами и заколками, и с отвращением скинула поделки из высушенных жителей водоема обратно кикиморе. Как зеленая девица так ловко меня ими снабдила?!

– С тебя полдня! – довольно кивнула зеленая мадама, деловито собирая побрякушки, что плавали на поверхности воды.

– Это еще почему? – ляпнула, а потом пожалела. Нельзя же с торгашами в диалог вступать, особенно с такими хитро сделанными!

– Осмотр платный! Гони полдня жизни, – кикимора поманила рукой с огромными бородавками. – Руку давай!

– Ага! Как же! – я фыркнула и быстро пошла вперед, жалея, что вообще остановилась.

Но изворотливая любительница аксессуаров не успокаивалась, вальяжно плыла рядом на спине и тараторила. И как только полный рот воды не набрала? Удивительно, так пасть зубастую разевать:

– Так и быть – потом отдашь! Вернешься еще, как узнаешь о славе моей небывалой, о чудесах кикиморовских изделий, да у соседок по комнате прознаешь о результатах. К Йесе все возвращаются!

– Я не вернусь… в скором времени, и соседок у меня по комнате нет, – я уже не знала, как отвязаться от водной прилипалы. Создание-то своенравное, магическое, кто знает, что можно подцепить в подарок.

– Этот пока, – важно заметила кикимора, делая винтовой разворот в воде и стреляя в оценивающим взглядом.

– Я не адептка, – пояснила я, вспоминая, что через год планирую ею стать, и осторожно спросила: – А у кикимор память хорошая?

– Абсолютная, – гордо ответила жительница канала. – И не ври мне, что не нашинская! Вон, на собственное посвящение опаздываешь, и даже приукраситься не хочешь, чтобы наказание смягчили!

– Вот и не угадали! Я – гость церемонии! – проходная приближалась, а собеседница и не думала прятаться, что навевало немалую тревогу. Не пойду же в веселой компании к воротам? Пришлось притормозить!

– Ха! Кому ты воду из морской в пресную переливать будешь? – кикимора замедлилась вслед за мной. – Йесю не обманешь! Хочешь, комнату скажу, в которой поселят?

– Ну? – я остановилась, собираясь на этом свернуть разговор.

– Триста три!

– Хорошее число! – решила согласиться я. Может, кикимора и видит будущее, только через год? Что толку спорить? – Мне пора!

– Приходи, вредная! Скоро понадобится помощь Йеси! Понравилась ты мне, зла держать не буду. Вставай на нашем месте и зови по имени – приду, – кикимора махнула рукой на прощание и под шумный плеск воды ушла с головой под воду. Секунда – и гладь канала стала зеркальной: ни единого круга по воде. Чудеса!

– Скорее! Поспешите! Церемония скоро начнется! – до ушей донесся зазывной вой привидений у главных ворот.

Я взлетела пташкой на подвесной мост так, что даже юбка неприлично всколыхнулась, но под строгим взглядом привидения в старинном пышном платье стыдливо прикрыла коленки.

– Де-е-евочка, – растянула слово, как жвачку, – честь – это все, что есть у девушки! – и назидательно щелкнула призрачным веером по ладони. Вообще-то, должна была щелкнуть, но так как была созданием эфемерным, смекалисто сопроводила выразительный жест цоканьем языка.

– Простите, но если девочка имеет только честь – плохи дела! – я посмотрела на розовый светильник под призрачной дамой, благодаря чему та приобрела ванильно-поросячий оттенок, и добавила: – Розовый молодит, хороший выбор!

– Правда? – привидение расцвело улыбкой против воли. Ну какая женщина, даже будь она женщиной в далеком прошлом, устоит перед комплиментом? То-то же! – Слышал, Эдгар?! Твой синий бы сделал из меня старуху, так сказала эта адептка!

– Да не адептка я! – попыталась возразить, но меня уже никто не слышал. Да и времени нет, сейчас все начнется!

Только было я повернулась в сторону проходной, как привидение крикнуло:

– Стой!

Да что им всем от меня надо-то?

– Я спешу!

– Так контроль пройди – и спеши себе на здоровье! – привидение взмахнуло веером и поджало губы, а потом вдруг пронеслось сквозь мое тело, обдав ледяным холодом до кончиков волос, на секунду покрыв инеем. А-а-а, ужасное ощущение!

– Можешь идти, – знатная призрачная леди с сомнением покосилась на меня, приплыла по воздуху на прежнее место, засветилась розовым и подозрительно прищурила глаза. Дымчатый силуэт отклонился назад, словно привидение в опаске отстранилась, но я не стала придавать этому большого значения. Леди в годах, леди в облаках, мало ли, что там у нее в голове творится?

Уже на подходе к величественной арке академии заметила, что все гости проходят «призрачный» контроль, но многие этого даже не замечают. Что это, мне одной так не понравилась процедура или особенное привидение досталось? Цветное? Другим гостям выпадали обычные, не подсвеченные, что ждали рядом, стоя безмолвной стеной за красочными представителями эфемерного духа.