Цветок в мужской академии магии

– Сворски? – пораженное эхо пронеслось по аудитории. – Это тот самый Сворски? Не может быть!

– Это он крутил романы с шестью наследницами известных родов одновременно? Он?!

– Да не может быть! Я видел его магфото. Девчонки не зря теряли голову.

– Так, может, его за это и…

– Вот в это? Превратили?

– Больше никогда не заведу роман.

– А ты что думал, обманывать столько влиятельных людей и выйти сухим из воды? Для богатых пап их дочки словно редкие драгоценности. Будут они терпеть такое!

Дальше все смешалось в один оглушающий гул. Не разобрать ни слова. Казалось, всех невероятно взбудоражила новость и мой вид.

Но кто я? Ловелас тряпочный? Шесть за раз? Боги, я не оправдаю репутацию Сворски, придется ему меня простить. Если, конечно, он еще жив, имея такое прошлое.

А что профессор? Почему не угомонит?

Я подняла голову и взглянула налево на трибуну, где махал руками и очень тихо призывал к тишине пожилой профессор с замотанным шарфом горлом.

М-да, понятно. На него рассчитывать не приходится.

Внезапно рядом возникли ноги, а потом еще одни с другой стороны. Позади тоже раздались шаги.

– Давайте, парни. Раз, два, взяли!

О, это же мои старые знакомые, благодаря которым я теперь Сворски: брезгливый, сочувствующий и любопытствующий.

– Да что тут брать, один бы поднял! – проворчал брезгливый, оставляя меня на двоих.

У него были короткие розовые волосы и розовые брови! Атас! Вот это я была одной ногой в могиле, что тогда не заметила.

– Вроде после лазарета, а выглядит не лучше, – заметил любопытствующий.

Лысый как коленка. Братюня! Хоть не я одна с такой стрижкой.

– Дышит зато размеренней! – с видом знатока сказал сочувствующий.

Рыжий, кудри мелким бесом и асимметричные глаза.

Все трое были такие разные, что я на миг засмотрелась. Очухалась только тогда, когда меня усадили за стол, зажали с боков между собой, чтобы не заваливалась, и сказали:

– Что делать, придется с тобой нянькаться, Сворски. Тебя к нам в комнату заселили, – сообщили шепотом мне.

И Сворски так выделили заговорщически, чтобы было понятно. Они-то знают, что притащили скелетона, чтобы выжил, а вот весь мир должен блаженствовать в неведении.

Розовый, рыжий и лысый. И я с коротким ежиком на макушке.

О да! Я прекрасно вписываюсь в эту компанию!

– Вы даже в таком состоянии не можете обойтись без внимания, Сворски! – недовольно пробормотал преподаватель, поправляя шарф.

От него веяло даже не предвзятым отношением, а чем-то глубоко личным. То, как он смотрел на меня, как не спешил на помощь только что выдранному из лазарета больному, о многом говорило.

Да я была бы только рада, если бы меня не замечали! Правда. Но не получается.

Даже это трио не смогло пройти мимо меня. Еще и выдали перед магистром Рейвом за великого бабника, испугавшись, что испущу дух. А теперь, похоже, решили взять шефство – вон как плечами подпирают.

Что-то мне подсказывает, что именно они похлопотали, лишь бы я с ними в комнате оказалась. Не знают, бедолаги, что подселили к себе девушку и организовали и мне, и себе целый ворох проблем.

Что ж, уж я-то постараюсь не подвести удачу и удержать маску Сворски, пока не поквитаюсь с Гордоном. И пусть мне достался образ бабника, которого как следует проучили, может, оно и к лучшему. Этого парня никто не любил, близко не общался, а значит, с этой стороны мне разоблачение не грозит.

– Осторожней с профессором Тирком. Ты растоптал его внучке сердце, а она все равно о тебе только и говорит, – доверительно шепнул рыжий и кудрявый, тот самый сочувствующий.

Я еле заметно кивнула, подумав: сколько же Сворски обидел дочерей, сестер и внучек магов из академии? Жизнь здесь точно не будет сладкой! Еще повезло, что трио за меня, потому что знают, что я не бабник, а то не видать мне поддержки.

С другой стороны, без них я бы никогда не проникла сюда под видом этого охотника на женские сердца. Может, и додумалась бы добраться о Гордона через академию, но точно выдала бы себя за кого-то незаметного и без славы на всю страну. А еще бы подготовилась по всем фронтам, чтобы не разоблачили. Наварила бы зелий, закупилась бы магическими капсулами…

Но судьба велела импровизировать, что мне и придется делать.

– Итак, раз Сворски любезно дал мне оставшуюся часть пары в распоряжение, представлюсь. Я профессор истории – Виморт Тирк, кхэк-кхэк, – произнес и закашлялся профессор. – И сегодня никто не отчислен.

Сожаление так и прокатилось волной по залу. Кажется, что на меня смотрели все, кроме розового, рыжего и лысого.

Чую, что жизнь в академии мне предстоит веселая. Хотя кого и стоило гнать взашей из заведения, так это Гордона. А ведь меня тоже обманули безупречные манеры, кристально-чистая репутация и внешний вид мужчины. Такого гада нужно еще поискать. Про себя я даже называла его главгад. Звучит как должность, но очень ему подходит.

Сворски был словно молодая копия Гордона, только куда как менее извращенной и умной,  потому что о его похождениях знали все. А вот о мерзавце профессоре – никто.

Короткий стук в дверь, резкий рывок, и в проеме показался мой оживший кошмар – Гордон Рамзи.

Ропот прошел по аудитории. Со всех сторон вскрикивали:

– Это Рамзи! Сам Рамзи!

– Вау! Я и не мечтал увидеть его в первый день учебы!

– Мой кумир!

И только я одна рвала взглядом на части патлатого кумира молодежи.

– Профессор Тирк, позвольте мне провести посвящение мальцам. Я слышал, этот курс особенный… – И Гордон так многозначительно начал искать взглядом среди адептов кого-то. Через три секунды поняла: меня.

Леденящий душу холод прошелся по позвоночнику.

Все, мне конец!

Такая самонадеянная, я совсем забыла, что это адепты легко примут меня за парня, потому что все выпуклости стали почти впуклостями, а вот главгад прекрасно знал, какая я даже в таком виде.