Выбор дракона

Свобода – это необремененность, а об том Оливии оставалось только мечтать. Хотя бы начать с того, чтобы избавиться от печатей, но и тут сплошное разочарование.

– Год – это так долго! Должны быть другие способы, – Оливия нервно теребила прядь светлых волос.

Рокаэль проследил взглядом за движением девушки, и хотел было ответить, но тут из поворота показался Сандар, и, кивнув им, позвал рукой за собой.

* * *

Холодный пол, ослепительно чистый и скользкий, как кожа змеи, постарался продлить скольжение мужчины. Гостеприимный для своих детей – снежных драконов, Маркелю он казался чужеродным.

Синие лепестки пламени танцевали в издевке, а плоть огненного дракона взывала к мщению. Вскочив на ноги, Маркель терзал дверь, пытаясь выйти в коридор к врагу, желая порвать его на части и развеять чешуйки по ветру. Он хотел обернуться, но Снежное пламя вспыхнуло кобальтом искр под потолок и взревело.

Взревел и мужчина. Все бесило его, выводило из себя и, казалось, ополчилось против. Чем он прогневал небеса? – этот вопрос то и дело он задавал сам себе.

Это его невеста! Глаза, волосы, губы и даже колени – всё это еще вчера было под его ладонями. Доступно ему одному. А теперь это принадлежало другому!

Бриджит! Это она затуманила его сознание, и он не видел, что происходит перед самым его носом! А, может, Оливия уже давно отдала себя этой снежной ящерице?

Полуобернувшись в дракона, он с ревом выдохнул алое пламя в Снежное и замер, осознав, что натворил. На что отчаялся.

Волшебны огонь, на мгновение практически потухший, затаившийся в виде маленького пламени свечи, замер. Секунды ожидания, и зал целиком заполняет Снежное пламя, вынося двери и окна, швыряя огненного дракона в противоположную стену коридора.

По одежде мужчины бежали синие языки пламени, покалывая кожу Маркеля. Стаскивая с себя одежду, он поблагодарил Создателя за то, что сохранил ему жизнь. Так беспечен мужчина больше не будет.

Мужчина удалялся, а Снежное пламя восстанавливало окна и двери, удовлетворенно шипя на своем языке. Не потревожив покой жителей и гостей замка, волшебный огонь снова доказал, что своих детей он будет защищать всегда.

* * *

Приемный кабинет Сандара был непривычно захламлен. Из?за подготовки праздника дочери, такого неожиданного и такого приятного, всю неделю замок стоял на ушах. Даже пыль протереть прислуге некогда было – все начищали парадные входы, банкетные залы и заново золотили перила.

В быту магия драконами не использовалась. Не из?за того, что у них не было нужных навыков, а из?за того, что магия, при такой бессмысленной трате, уходила из драконов безвозвратно. Тратя её на превращения и полет, драконы не могли позволить себе мыть магией полы. Для этого существовала прислуга.

Заняв привычное место во главе прямоугольного стола, Сандар внимательно смотрел на стоявших перед ним мужчину и девушку. Язык не поворачивался назвать дочь женщиной, не из?за внешних данных, нет – нет. А из?за отцовского сердца!

Его Лив замужем! Кто бы мог подумать! Да еще за Рокаэлем!

Нет, Снежное пламя и, правда, живет своей жизнью. А что этот Маркель? Соединен печатями с какой?то брюнеткой?

Нет, он не дурак, что бы не заметить за вчерашний вечер, что эта парочка в более чем близких отношениях. Но как же все неожиданно повернулось!

Связи с огненными, скорее всего, станут натянутыми, а Сандар так надеялся скрепить их браком. Но на все воля Создателя.

Подняв взор на присевших по разные стороны стола Оливию и Рокаэля, мужчина подумал, что эта парочка упрямей, чем он думал. Отсутствующий взгляд наставника дочери, который для себя все сам уже решил, и полный надежды на спасение – Оливии.

Да, им обоим придется тяжело, как бы все не закончилось.

– Лив, год есть год. От него не убежишь, не спрячешься за тренировками. Год возьмет свое, – пытался втолковать отец дочери. Говорить более прямо у него не получалось. С кем угодно, но только не с Лив. Черствый по натуре, с ней он был как размокший сухарик. Мужчине казалось, что дочь вила из него веревки.

Но дочери казалось по – другому. Ну почему, почему отец не может отойти от своего свода правил ради неё, единственной дочери? Должен быть выход.

Оливия так надеялась на него. Вера в отца была непоколебима, так же, как и уверенность, что он все же что?нибудь да придумает. Возможно не сразу, но обязательно.

Подбадривая так себя, Оливия сидела за столом и постукивала кончиками пальцев по поверхности.

'Сейчас бы на тренировку, окунуться с головой, выплеснуть всё напряжение из себя' – тело девушки от таких мыслей готово было выпрыгнуть в окно и помчаться по саду, туда, где за стройными рядами деревьев находился полигон.

Но девушка сидела на месте, прилипшая к стулу из уважения к отцу. А Рокаэль в это время был далеко…

Мужчина был уверен, что ничего нового не узнает. И миллион почтения его лорду, но это была его личная жизнь. А со своей жизнью он разберется сам.

Теперь эта маленькая блондинка напротив стала частью его жизни. Невольно, нечаянно, негаданно и неожиданно. Все на 'не'… Только год.

И как пройдет этот год? По обычаям они должны провести этот год вместе, хотя бы в людных местах. Чтобы не было искушения уехать на этот год и избавиться от печатей, Снежное пламя ввело свои брачные традиции давным – давно. И если за тот год, проведенный вместе, пара так и не сблизилась физически – печати исчезают.

Что ж, хорошо еще, что по обычая жить вместе не надо. Иначе, это вылилось бы в огромную проблему для мужчины. Он привык быть один, класть свои ножи на места, вешать форму на определенный крючок и ставить ботинки на нижнюю полку.

Он бы не вынес вмешательство этой маленькой блондинки в его дом.

– Лив, ты меня слышишь? – так и не дождавшись ответа, спросил Сандар.

– Да, отец, – отозвалась Оливия, осознавая, что сейчас разговор вряд ли будет приятным.

Отец девушки глубоко вздохнул, обведя молодых драконов перед собой взглядом, и понял – до них сейчас не достучаться. Что ж, он достаточно мудр, чтобы подождать.

– Идите, – откинувшись на спинку кресла, устало произнес мужчина. Рокаэль кинул на него вопросительный взгляд, не ожидая так быстро освободиться от беседы. Ожидая нравоучительных речей, он уже заранее ушел в себя и был немало удивлен. Надо же, их отпускают…

Его молодая жена первая вскочила с места, стремясь к выходу. В глазах горело нетерпение, и Рокаэль мог поспорить на свой коготь, что она взлетит на крыльях, как только выйдет за пределы замка.

Стремительные шаги, по пятам которыъ шел мужчина, лишь убедили Рокаэля в этом. И когда ему внезапно сделали подсечку из?за угла, и выпалили, наклоняясь к лицу:

– Как насчет тренировки?

Мужчина понял, что чуть не потерял коготь. Хорошо, что не спорил.

– Давай, – хрипло произнес он, не узнавая свою воспитанницу. Раньше она бы ни за то не осмелилась на подобное. А он хорош! Настолько увлекся слежкой, что проворонил такую малость.

Хотя, себя всегда можно потешить мыслью, что ученик должен превосходить своего учителя.

Что с ней происходит? Неужели, обстоятельства настолько давят девушку, что она начинает скидывать с себя лишние оковы?

Из чистого любопытства Рокаэль пошел следом за девушкой, задаваясь вопросом: 'Куда же эта молчаливая бестия его приведет?'

У них было несколько мест тренировки. Самым нелюбимым и самым трудным для девушки был Живой лес. И какого же было его удивление, когда Рокаэль понял, что именно к нему и направляется Оливия.

Все?таки хорошо, что он сейчас идет с ней. С такими изменениями и до побега было недалеко. Пусть лучше выпустит пар, а он её в этом с удовольствием поможет. У самого мышцы требуют встряски.

Глава 3

Корни деревьев извивались в нетерпении, стремясь ухватить наглецов за щиколотки. Чужаки не часто стремились нарушить их покой, редко скрашивая такие одинаковые будни. Беря начало от основания самой маленькой горы, Живой лес не мог похвастаться ни одним животным. Редкая птица залетала в него и с испуганным криком вылетала обратно.